Билли в последние годы своей жизни не столько смешна, сколько жалка, но даже сочувствовать ей в несчастье мешает присущая ей жажда насилия. Быть может, это чересчур сильное слово, когда речь идет о гротескной фигуре Билли, чувствующей себя на чужбине как в стане врага, но суть дела от этого не меняется. Насилие мелкое, незаметное, ежедневное, отравляющее человеческие отношения, — это крохотный вирусик того, что в повести Фуэнтеса предстает уже как серьезная социальная болезнь.

Невольно — и порой не без оснований — главный герой повести Питоля ищет и находит в своем прошлом и прошлом своих близких и друзей поступки, роднящие их с Билли. Воинствующий индивидуализм, даже если он проявляется пока только в узкой сфере человеческого бытия, рано или поздно обернется трагедией, предсказывает писатель.

В повести Питоля нет виноватых или — в известной мере — виноваты все. Есть общая вина — неумение и нежелание понять друг друга, облегчить ближнему боль потерь и разлук. Причем это отнюдь не специфически национальная особенность, подчеркивает писатель, развеивая миф о роковых чертах, якобы имманентно присущих мексиканскому характеру.

Широк круг проблем национальной жизни, охваченной мексиканскими писателями. Знакомство с этими страницами, где немало суровой правды, невеселых подчас наблюдений, жестоких сцен и мрачной символики, не должно привести читателя к ошибочному выводу. Перед нами — не история болезни национального духа, а неприкрашенные свидетельства национальной истории — развивающейся, торопящейся вырваться из пут прошлого.