Плюхаюсь на свое место. Удивительно, но мне ничуть не страшно.

— А со мной что сделаешь? — интересуюсь нахально. Так и подмывает узнать секрет.

— Получишь.

— Получу? А бить будешь на каком основании?

— А тебе кто сказал, что бить буду? — жесткий голос Стаса — и голодный взгляд. Внизу живота сводит мышцы в один большой комок, становится жарко, словно по венам пробегает огонь.

— Стас, если я надумаю с ним спать, ты услышишь об этом первый. Клянусь, — твердо говорю я, — по-другому не умею.

— Я знаю, — легкая улыбка появляется на лице Стаса, — ты честная и наивная девочка. Таких баб надо под стекло и в музейку сдавать — сейчас не век наивности. Поэтому не хочу, чтобы какой-то мормон наобещал х. н знает что, а ты поверила и повелась. Надо же мозги иметь…

— Я их имею, Стас! Я же не сказала, что всецело доверяю Роберту.

— Про твои мозги — спорный вопрос. Имела бы их, с мормоном в жизни не связалась.

Глубоко вздыхаю и считаю до двадцати. Доказывать Стасу, что мормоны тоже люди — бесполезное занятие. Стас не хочет развивать тему, как и я.

— Ладно, поехали, наивная моя.

— Тебе не нравятся наивные. Зачем со мной связался? — сегодня мое нахальство не знает предела.

— В шахматы играешь хорошо, — губы Стаса кривит многозначительная ухмылка, а я опускаю глаза и чуть-чуть краснею.

Ухмылка Стаса еще шире:

— Поехали. Ко мне в гости. Поиграем.

Если бы Стасу кто-нибудь объяснил, чем руководствуются бабы, пытаясь изменить свою судьбу, он бы был этому человеку премного благодарен.

Ну что тебе не нравится? Только-только начали спать вместе. Стас не задумывался о развитии отношений — и не хотел думать. Идет как идет. Что тебя не устраивает? Живи и радуйся каждому дню. Стас всегда так жил. Потому и дни в армии никогда для него не тянулись — он был здесь и сейчас, а не так, как некоторые: «Вот дотяну до конца контракта, тогда и заживу». Глупая точка зрения.

До конца ведь и не дожить можно, всякое случается, а уж глупых смертей сколько…

Но с правильными вечно все наперекосяк. Ладно бы, Стас еще понял, если бы какие-то претензии по поводу свадьбы она бы предъявила к нему. Он бы быстро расставил все приоритеты.

Но собираться замуж за мормона и перестать встречаться со Стасом, когда и секс вроде классный, и общаются неплохо? Кидаться куда-то лишь потому, что там вроде предлагают серьезные отношения, а Стас их не предлагает? Дурдом.

Стасу стало в какой-то момент даже жаль Веронику. А потом накатила обида — значит, Стас левый какой-то? С ним каши не сваришь, поэтому надо искать другого, поэтому даже придурочный мормон лучше Стаса. Он же подарит штамп в паспорте и деток!

А Стас о себе почему-то всегда думал по-другому. Он знал, что никогда никого не оставит в беде. Не оставит и Веронику, черт бы ее побрал. Ну, может, пока не обещает свадьбы, но у них ничего и не начиналось серьезного пока. Или уже началось?

От крамольных мыслей Стасу становилось жутко.

Нет, нет. Таким, как Вероника, не место в его жизни.

А кому место? Уже никому.

Он так привык. Проще, легче, удобнее. Стас серьезно относился ко всяким свадьбам. Наверное, даже слишком серьезно.

«Держи дистанцию», — улыбался Командир. Он говорил о других вещах, но Стас взял эти слова девизом ко всей своей жизни.

Но Вероника поняла. Она и не пыталась дистанцию нарушить.

Она просто мечтает стать счастливой.

«Я замуж хочу выйти. Замуж, Стас, понимаешь? Чтобы меня любили, уважали… Чтобы у меня были свои дети, а не только те, которых я учу…и которые на самом деле мне чужие…»

Стас даже растерялся. Еще бы. Когда тебя открытым текстом ставят в известность, что хотят детей и замуж, и уже, в принципе, нашли подходящего мужика, а ты рассчитывал несколько на другое — это, знаете ли, шокирующе.

И главное — что сказать в ответ? Что сказать-то?

«А сейчас — песТня!» — важно объявил бы Пуля, и затянул матерные частушки. Этот гад всегда умел и развеселить, и от ответа уйти. Стас тоже умел, но хуже, потому что такую непринужденность в щекотливых вопросах, как у Пули, еще поискать. Пуля, дебил, что ты наделал…

Стас заострил внимание к секте, потому что больше его заострить было не на чем. Мол, сектант и прочее. Ему и раньше не понравилось это обстоятельство, да и само появление мормона напрягало. Откуда появился этот хмырь? Стас очень надеялся, что после того, как Вероника прогуляла свидание, мормон сделает ей ручкой и пойдет искать себе мормонку. Ан нет, не вышло. Прицепился, как клещ.

Все дело в мелком. Сын Веронику любит, и папашка туда же…

А может, и не в мелком дело. Но по-любому — мормон Стасу теперь попортит нервы, сам того не ведая. Интеллигент хренов. Пальтецо, седые височки, мятый какой-то от усталости…

И чего тебе, доктор, на заднице ровно не сиделось?

Но через эту браваду Стас осознавал, что дело его — дрянь.

Вероника уйдет. Как пить дать. Правильные всегда выберут доктора с ребенком. Может, она и немного еще повстречается со Стасом, но каждый день следует ждать спокойной фразы: «Мы с тобой больше не увидимся».

Подобного у Стаса никогда не было.

Ее нужно было наказать так же, как Алиску. Разорвать всякие отношения, или хотя бы пригрозить прекратить встречаться — на совсем уж худой конец. Попугать зомбированием сект…

Ну и кто бы от этого выиграл? Мормон?

Стас давно так не психовал. Ладно, что сидит он в одиночестве на кухне, а не на людях.

«Никогда не показывай сильных эмоций, Счастливчик. Людьми так легко манипулировать! Точнее, легко манипулировать их страстями…»

Стас это правило всегда выполнял.

Но жизнь сама манипулирует тобой. Тут уж хоть показывай свои чувства, хоть не показывай.

«А ты другие, Стас, чувства изображай. Чтобы люди думали, что они тобой манипулируют, а ты сам ими как хочешь крутишь. Правильно, Командир?»

«Умник великий, Пуля!»

Как же их обоих не хватает Стасу…

У тебя все есть. Ты многого достиг, и еще есть перспективы. Но ты несчастлив. Понимаешь теперь, на вершине, что чего-то в жизни недопонял и слишком много потерял.

А рядом с Вероникой становилось теплее. Реально. Есть у нее непонятное свойство — согревать своим присутствием. Раньше она согревала сердце Стаса, потому что он всегда помнил, что ей намного хуже, чем ему, и отчасти ее жалел. А потом она развлекала своей восторженной болтовней о школе, собаке, — да о чем угодно! — самого Стаса. Говорила искренне, не задумываясь, как Стас отнесется к ее словам.

Сам Стас давно разучился искренне и радостно разговаривать. Слушал, дивился и немного завидовал, что цинизм не коснулся Веронички своим всепроникающим дыханием. Как ребенок, ей-богу. Пострадавший, настороженный, недоверчивый, но всегда благодарный за любое проявление теплого чувства ребенок.

Это было странно, смешно, необычно. Но все равно — притягательно.

Стас, в общем-то, понимал, почему мормон так и вьется вокруг молодой хорошенькой учительницы.

И понимал, из-за чего, кроме всего прочего, не хочет Веронику потерять.

Он сделает все, что в его силах, чтобы заставить ее хоть еще недолго побыть рядом. Засунет кое-куда свои шуточки и злые подколы, которые ей так не нравятся. Постарается казаться милым. Придумает, что можно сделать еще. А там, глядишь, Вероника разочаруется в мормоне…

Стас откинулся на спинку стула и закрыл глаза. «Сегодня играем в шахматы, только в шахматы, — заявила вредная Вероника, расставляя фигурки на доске, — я давно уже не играла с тобой. Потеряешь наработки…»

Улыбнулась ласково и чуть грустно. Как будто уже прощалась с ним.

А Стас не смог сказать ни слова против. Впервые в жизни.

Глава 24

— Вероника Васильевна, ну дава-айте поговорим, — ноет Марк, — дава-айте сегодня писать диктант не будем. А?

— Диктант мы напишем, Марк. После поговорим…

— Ну не-ет… — тянет хитрый мальчишка.