В истории французского Возрождения следует отметить одно важное событие: основание при Франциске I Французского коллежа (College de France). Это была свободная и открытая ассоциация ученых, пропагандировавших одни и те же взгляды в противовес старой Сорбонне, защитнице ортодоксального католицизма. Франциск I долго колебался и, наконец, решив открыть такое учреждение, пожелал поставить во главе его крупнейшего гуманиста XVI в. Эразма (1517). Но Эразм отказался, и Бюде совместно с парижским епископом Этьеном Понше и исповедником Гильомом При предложили основать институт греческого языка в Милане (1521). Но Милан скоро был утерян для Франции, и Бюде с большим трудом удалось уговорить короля открыть в Париже учебное заведение, где изучались бы три древних языка (1530). Против греческого языка сильно возражала Сорбонна, видя в нем корень лютеровской ереси. Вначале College de France назывался коллежем королевских лекторов при Парижском университете. В 1546 г. он располагал уже тремя кафедрами греческого языка, двумя еврейского, тремя кафедрами математики, одной кафедрой медицины, одной — философии и одной — латыни. С 1547 г. прибавились кафедры восточных языков.

Знание греческого языка и культуры развивалось очень быстро во Франции. К 1547 г. были изданы почти все греческие классики. Еврейский язык изучался наряду с классическими языками. В Фонтенебло была основана огромная библиотека, и в 1540 г. была предпринята первая научная экспедиция на Восток — в Грецию и на острова Малой Азии с целью розыска античных рукописей и вообще памятников древности.

XVI век — это также время создания литературного французского языка, время расцвета французской литературы и поэзии Ренессанса. Достаточно назвать имена Вийона, Ронсара, Рабле. Эти блестящие имена навсегда вошли в историю не только французской, но и мировой культуры.

5. Реформация и религиозные войны[143]

Реформация

С 20~х годов XVI в. во Франции начинают распространяться реформационные идеи. Следует, однако, отметить с самого начала, что Реформация во Франции никогда не имела той силы и того распространения, какое она получила в Германии и некоторых других странах Европы. Крепкая королевская власть и достигнутое уже в XVI в. территориальное единство Франции способствовали тому, что французская церковь, не порывая с Римом, сумела оградить себя от чрезмерных притязаний папы и обирательства римской курии и сохранила свои богатства в интересах французского национального клира.

Одновременно с превращением королевской власти в абсолютную, короли подчинили себе и церковь. Важным шагом в этом направлении был Болонский конкордат, заключенный Франциском I с папой в 1516 г. Папа согласился на то, чтобы король назначал кандидатов на высшие церковные должности во Франции с последующим посвящением их папой, но зато частично было восстановлено право папы на получение аннатов. Король мог подолгу не замещать открывшиеся вакансии и брать в свою пользу доходы от церковных бенефициев. Он мог соединить несколько таких бенефициев в один и жаловать их своим людям, которые не обязательно были лицами, имеющими духовный сан.

Значение конкордата было чрезвычайно велико. Галликанизм церковный превращался в галликанизм королевский, церковь делалась государственным учреждением. Доходы католической церкви, крупнейшего землевладельца Франции, частично попадали в распоряжение короля. Назначение на высшие церковные должности превратилось в особый вид королевского пожалования. Прелаты церкви стали почти сплошь рекрутироваться из дворянских семей, и высшие церковные должности превратились в уделы младших членов благородных фамилий Франции.

Само собой разумеется, что этих людей в первую очередь интересовали доходы и права церкви, а не обязанности пастырей. Последние выполнялись викариями, людьми скромного происхождения, и они получали за это определенное вознаграждение. Клир становился дворянским вверху и разночинным внизу, и это обстоятельство порождало классовый антагонизм между верхами и низами церкви. Но, так как управление церковью и доходы церкви находились в руках господствующего класса и распределялись тем же порядком, что и пенсии и дворянское жалование, господствующий класс не имел оснований для недовольства Римом и папой. Это значительно суживало базу реформационного движения во Франции в отличие от Германии.

Вторым важным моментом, неблагоприятным для широкого реформационного движения, было почти полное равнодушие крестьянства, т. е. основной массы населения Франции к реформационным идеям. Аграрная эволюция конца XV и XVI в. была в общем более благоприятна для французского крестьянства; во всяком случае такого ухудшения в положении крестьянства, как в Германия, ни в XV, ни в XVI в. во Франции не было.

Тем не менее реформационные идеи нашли распространение и во Франции. Один из французских гуманистов Лефевр д'Этапль еще до Лютера высказывал идеи, близкие к реформационным. Его ученик епископ Брисонне и его последователи («группа в Мо») продолжали дело Лефевра, но ни один из них не обладал жаром проповедничества, ни одному из них не приходило в голову стать мучеником нового религиозного учения. Бриссоне, мечтательно-религиозная душа, близкий друг Маргариты Ангулемской (сестры Франциска I) был слабым человеком и абсолютно не годился на роль вождя. Он был типичной фигурой самого раннего периода французской Реформации, когда она, в испуге от первого выступления Лютера в 1517 г., устами Лефевра заявила, что признает реформацию только «через церковь, в церкви и с церковью» («La reforme par l'Eglise, dans l'Eglise, avec l'Eglise»). За реформацию в это время выступали люди, либо принадлежавшие к аристократическим слоям дворянства, либо тесно связанные с этими кругами интеллигенты, мечтатели и созерцатели, но не деятели.

Булла папы против Лютера в 1520 г. и Вормский сейм 1521 г. дали толчок к выступлениям Сорбонны против реформации. Было сожжено несколько упорствующих. Но ни Франциск I, который в это время поддерживал протестантских князей в Германии, ни тем более его сестра Маргарита, близкая к Лефевру и Бриссоне, не являлись сторонниками решительных действий против еретиков и были недовольны выступлением Сорбонны.

Поэтому с 30-х годов ересь распространялась по Франции довольно беспрепятственно. Но уже в этот первый период французской Реформации обозначилось, что она не имеет широкой базы. Протестантизм находил приверженцев главным образом в больших торговых городах, но едва ли можно преувеличивать число его сторонников. Вплоть до середины 40-х годов общины «верующих» насчитывали лишь в редких случаях сотни (в Париже 300–400 человек), чаще десятки своих адептов. В эти годы ересь распространялась в среде буржуазии, как средней, так и зажиточной, с одной стороны, в кругах ремесленных подмастерьев и городского плебейства вообще, с другой. Но и в этих слоях были весьма влиятельные прослойки, которым реформация была чужда. Большой знаток рабочей Франции XVI в. Озе отмечает, что революция цен и понижение реальной заработной платы, особенно во второй половине XVI в. сильно подорвали материальное положение подмастерьев и плебейства, но мало затронули мастеров[144]. Последние в XVI в. организовались в корпорации, которые всячески поддерживало правительство, наделявшее их за деньги всевозможными привилегиями и монополиями. Классовая борьба в цеховой и внецеховой промышленности, конкуренция со стороны внецеховой промышленности заставляли мастеров крепко держать сторону королевской власти и королевской, т. е. католической веры. Это было одной из причин того, что католиков повсюду оставалось подавляющее большинство. Католики были организованы и поэтому спокойны. На их стороне было ортодоксальное духовенство, Сорбонна и парламент, Париж, высшие чины в церкви и государстве.