105 писем Ильи Эренбурга, сохранившиеся у Е. Г., теперь опубликованы (см. сюжет «История одной любви»). Большой блок писем Мариэтты Шагинян еще ждет своего часа…
Когда вместе с Михаилом Львовичем Полонским мы разбирали часть бумаг Е. Г. (готовили её юбилейную — к 90-летию — выставку в Доме писателя), ничего сенсационного в архиве уже не было. Как раз тогда решили подготовить для «Звезды» публикацию из эпистолярного архива Полонской — но она так и не вышла. Письма Серапионов и писателей, близких к ним с самого зарождения группы, письма, адресованные Полонской, — сами по себе впечатляющая книга. Книга жизни — авторов и адресата. Неторопливо читая её, многое заметишь. Эти письма — и есть содержание очередного «сюжета». Все письма публикуются впервые[1035]…
Лев Лунц
В рабочей тетради Елизаветы Полонской за 1924 год есть запись о Серапионовых братьях: «Это мои друзья, лучший из них Лунц. Он умер совсем молодым. Он был лучшим из пришедших в русскую литературу еврейских мальчиков. В нем были ирония и смех и острый ум. Но ирония, что у него была, заражала всех. Он весь искрился. Он знал 8 языков. Он любил слово, чувствовал его свежесть и вкус. Мы собирались с ним переводить Бальзака… В годы войны он поддерживал в нас веселье»[1036].
Полонская познакомилась с Лунцем в 1919 году в Студии при «Всемирной литературе». Между ними было 12 лет разницы — в молодые годы это ужасно много, тем не менее, они несомненно симпатизировали друг другу. Стихам Полонской была посвящена 7-я главка статьи Лунца «Новые поэты», в ней поэзия Полонской оценивалась высоко: «Её голос — голос пророка, властный и горький… Только сильный поэт может с такой страстью диктовать законы и обличать неправду», он отмечал, что «благонамеренная критика возмущается этими „кощунственными“ стихами, проглядев в них библейский пафос цельного и непреклонного пророка»[1037].
Когда Лунц собирался в Германию на лечение, Полонская написала в Берлин Илье Эренбургу, прося принять участие в судьбе своего молодого друга. 3 июня 1923 года Эренбург, отдыхавший в горах Гарца, ответил ей: «Лунц верно сразу попадет к Ходасевичу и К и его настроят. Ты ему скажи, чтобы он все же разыскал обязательно меня. Кроме тебя и „великой русской литературы“ у меня с ним общая любовь — старая Испания»[1038]. В июле 1923 года Лунц повидался в Берлине с Эренбургом и затем они обменялись письмами. А Полонская написала Лунцу только осенью, и его ответ здесь приводится. 25 ноября 1923 г. Е. Г. послала Лунцу свои Серапионовские «Стансы»[1039], затем, 29 декабря 1923 г. — новое письмо. 1 февраля 1924 г., как и все Серапионы, она приняла участие в большом коллективном послании Лунцу. Следующего письма Полонской, написанного 20 мая 1924 года, Лунц не дождался — 8 мая его не стало. Памяти Льва Лунца Елизавета Григорьевна посвятила стихотворение «Лавочка великолепий» в книге «Упрямый календарь».
1.
Hamburg, Больница, 10 ноября <1923>.
Твердо помню (к чему, к чему эти терзающие душу воспоминания?!), как летом, на прощальном вечере, некая поэтесса перешла со мной на «ты» к величайшей зависти остальных литераторов. Теперь Вы забыли про Ты[1040]. Я покоряюсь, хотя в душе моей буря.
Милая Елизавета Григорьевна! Я знал, что вы страшная лентяйка, и поэтому на Вас не сердился[1041]. Но Вы хороший друг, и я посылаю Вам мой бедный больной поцелуй. Можете разделить его между Вашей уважаемой мамой, высокоуважаемым сыном и отнюдь не уважаемым братом-эрудитом[1042].
Да, что он, как? Люблю его нежно. Скажите ему, что я написал замечательную пьесу и собираюсь писать еще одну[1043]. Та будет вовсе замечательной. Пусть он тоже мне напишет. Я, конечно, зол за «Вне закона»[1044]. Свиньи! Хотя пьеса идет в Вене, ставит её Martin[1045].
Вы, Елиз<авета> Григ<орьевна>, доктор, а поэтому я, конечно, не буду писать Вам о моей болезни. Советую Вам, впрочем, уже теперь заготовлять мне удостоверение о моей болезни[1046].
Что Ваша бессмертная тетушка?[1047]. Вот по кому тоскую, так тоскую…
Вы пишете про Антона Шварца[1048]. А где Женя? И, вообще, как они живут? Я бы им написал, но адрес!.. Пожалуйста.
Если видите Маршака, то пожалуйста: поцелуйте и скажите, что я прочел, по его совету, сказки Брентано и сошел с ума от восторга[1049]. Ничего подобного не было и не будет. Какие стихи, какие герои и петухи!..
Ваш кузен[1050] здесь подвизается в лучшем театре, но я нигде не был — 5 месяцев лежу в кровати.
А, в общем, люблю, помню.
P. S. Правда, что мифический супруг Мариэтты претворился в жизнь?[1051] — Сомнительно.
Николай Тихонов
Полонская и Тихонов — единственные поэты среди Серапионов (о юных Познере и Н. Чуковском речи нет). «Орду» и «Брагу» многое роднит со «Знаменьями» и «Под каменным дождем» — балладность, гумилевские поэтические корни, конкретность деталей, четкость стиха, романтическое мировосприятие. До Серапионов Полонская занималась в Студии Гумилева, а Тихонов входил в группу «Островитяне»; став Братьями, они стали друзьями — их объединял и орден, и страсть к путешествиям (у Тихонова — более экзотическая и пылкая), и сходство поэтических принципов. Двадцатые годы — золотая пора их дружбы, пора лучших книг и неомраченных надежд.
Надписи на тихоновских книгах, подаренных тогда Полонской, это подтверждают. Приведу лишь некоторые.
На «Браге» (1922):
«Дорогому другу и поэту Елизавете Григорьевне.
Где и греметь и сталкиваться тучам,
Если не над нашей головой[1052].
Н. Тихонов».
На «Двенадцати балладах» (1925):
«Милой сестричке Лизе Полонской. Возьми, пожалуйста эти 12 „венят“[1053] и спрячь их подальше… Н. Тихонов».
На «Красных на Араксе» (1927):
«Стариннейшему другу Красной Лизе на Арагве[1054] —
С необычайной любовью — Старый дьявол, живущий на покое Ник. Тихонов.
1927 IV 15. Ленинград».
На «Рискованном человеке» (1927):
«Лизе Полонской от бесноватого дервиша, с любовью — не пугайся, Лиза, он лишь притворяется страшным. В год от бегства пророка 1305-ый.
Н. Тихонов».
На «Поисках героя» (1927):
«Монне Лизе, героине „Под каменным дождем“ от героя „Поисков“ с любовью Н. Тихонов. 1927 16/Х»…
1035
Кроме письма Лунца; оно опубликовано — см.: Елизавета Полонская и Лев Лунц / Вступительная заметка и публикация Б. Фрезинского // Вопросы литературы. 1995. № 4. С. 311–325. Ниже написание дат во всех письмах унифицировано.
1036
Вопросы литературы. 1995. № 4. С. 311.
1037
Статья была написана для несостоявшегося литературного журнала «Ирида» (под ред. А. Г. Фомина). Рукопись статьи — РО ИРЛИ. Ф. 568. Оп. 1. № 125.
1038
Вопросы литературы. 2000. № 1. С. 329–330.
1039
Серапионовские оды Полонской см.: Вопросы литературы. 1993. № 6. С. 356–362.
1040
29 декабря 1923 года Полонская писала Лунцу: «Я не забыла, что мы с вами пили на ты, но полагаю, что „ратификация“ еще не последовала. Но я вас люблю и „на Вы“» (Новый журнал. 1966. № 83. С. 133).
1041
В первом письме Полонской Лунцу говорилось: «Ужасно была огорчена вашей болезнью и тысячу раз собиралась писать вам… но по малодушию и лени ничего не вышло» (Новый журнал. 1966. № 82. С. 177).
1042
Шарлотта Ильинична Мовшенсон (1861–1946); Михаил Львович Полонский (1916–1995); Александр Григорьевич Мовшенсон (1895–1965) — театровед, в 1920-е годы преподавал в Институте сценических искусств; в домашнем архиве А. Г. Мовшенсона хранилась рукопись его неопубликованной статьи «Лунц-драматург (1924–1925)» (сообщено М. Л. Полонским).
1043
В Гамбурге Лунц написал пьесу «Город Правды», задуманную еще в России. В ответ на вопрос Полонской об этой пьесе Лунц прислал ей рукопись. «Ваш „Город Правды“ очень понравился Сергею Радлову, которому я дала его читать… — писала Полонская Лунцу 20 мая 1924 г., когда его уже не было в живых. — Радлов хочет ставить его в Народном Доме. Отвечайте, согласны ли?» (Новый журнал. 1966. № 83. С. 178). Пьеса впервые напечатана в «Беседе» (1924. № 5). Реализовать замысел новой пьесы Лунц уже не смог.
1044
Речь идет о запрещении спектакля по пьесе Лунца «Вне закона» в питерском Александринском театре. Полонская писала Лунцу 29 декабря 1923 г.: «Здесь все огорчены снятием „Вне закона“. Особенно Вивьен, который говорит, что всю жизнь мечтал о такой роли» (Новый журнал. 1966. № 83. С. 133).
1045
Карл Хейнц Мартин (1888–1948) — немецкий режиссер и театральный деятель.
1046
В третью годовщину Серапионовых братьев 1 февраля 1924 года Полонская писала Лунцу: «В будущем году встретим этот день вместе, и я напишу Вам медицинское свидетельство о том, что Вы здоровы и пригодны к военной службе…» (Новый журнал. 1966. № 83. С. 159).
1047
Видимо, речь идет о сестре матери Полонской Софье Ильиничне Мейлах-Финн (?-1941), получившей в Париже в возрасте двадцати двух лет степень доктора медицины, человеке очень деятельном, много занимавшемся благотворительностью.
1048
Антон Исаакович Шварц (1896–1954) — известный чтец, кузен писателя Евгения Львовича Шварца.
1049
Речь идет о сборнике сказок и песен «Волшебный рог мальчика» в обработке немецкого писателя-романтика Клеменса Брентано (1778–1842).
1050
Артур Закгейм (1886–1931?) — немецкий режиссер и театральный деятель.
1051
Яков Самсонович Хачатрянц (?-1960) — муж М. С. Шагинян, о котором Серапионы были наслышаны, но впервые увидели его в 1924 году, когда он приехал в Петроград.
1052
Из стихотворения «Разве жить без русского простора…» («Брага»).
1053
Видимо, от слова Веня — имя В. А. Каверина, мастера сюжетной прозы.
1054
Надпись связана с воспоминаниями о совместной поездке в Грузию в 1924 г.