— Только без всяких там корней бамбука и крысиного яда!— съязвил, сидевший рядом с Рамзесом кучерявый смуглый паренек с туннелями в ушах.— Знаем мы вас, африканских шаманов!

— Завянь, Тарантул! – так же негромко произнес Рамзес, и тут же добавил, обращаясь к нам с Вандой, – ничего не бойтесь. Он пошутил.

Кучерявый хихикнул. И мне этот тип почему-то сразу не понравился. И даже не потому, что внешне выглядел как неформал – в короткой черной маечке с черепами, джинсовых бриджах и огромной татуировкой паука на голени. Было в нем что-то такое, что мне не очень нравится в людях.

Трах-тах-тах – раздалось в конце бункера и тут же стихло. Все повернули головы. Из черного проема вынырнул красный спортивный мотоцикл и сразу же остановился. Водитель снял шлем, и я увидел рыжую шевелюру и веснушчатое лицо.

— Ну, ты, Рыжий, даешь! – снова подал голос кучерявый. – Обалдел совсем? Тут и так дышать нечем, ты тут еще со своим буцефалом!

Наглухо задраенный от шеи до лодыжек в мотоэкипировку, Рыжий слез с мотоцикла, и подошел к нам. Он присел справа от меня, и положил шлем к себе на колени.

— Это Алекс и Ванда, –  сказал Рамзес.

Рыжий тут же протянул руку, и крепко сжал мою. Этот Рыжий был довольно крепкий малый!

— Ужас, летящий на крыльях ночи, – представил он сам себя, и шутливо поклонился.

— Кончай, хохмить! – предупредил Рамзес. – У нас серьезный разговор.

— Слушаюсь! – Рыжий отдал по-военному честь.

Рамзес неодобрительно покачал головой.

— Народ, сделайте место для стола, – Леший принес небольшой овальный столик, и поставил его в середине. Сейчас же на нем появились дымящиеся пиалы.

— Что у нас там еще есть из припасов? – жадно спросил Тарантул.

— Вот кому бы только пожрать! – заметил Рыжий.

— Печенье есть, сухари, крекеры,– сказал Леший.

— Давай печенье,– сказал Рамзес, и откуда-то сразу появился целый ящик.

— И клубничный джем неси! – поспешно добавил кучерявый.

Заметив мое удивление, Рамзес пояснил:

— Тут раньше склад неприкосновенных запасов был. Еще лет десять назад. На случай войны, или какого-нибудь там стихийного бедствия. Потом о нем забыли, и дверь сверху замуровали. А Немец (Рамзес кивнул в сторону Романа) нашел старый туннель, который раньше соединял завод и станцию метро, и этот вот бункер.

Леший раздал всем по пачке печенья.

— Тут много всего, – сказал он деловито. – Тут вообще можно жить.

— Кое-кто так и делает, – заметил Тарантул, вгрызаясь в печенюху.

— Да, – встрепенулся Рамзес, – надо позвать Бодю! Эй, Бодя! Кончай дрыхнуть, иди к нам! Слышишь?

Тут я удивился еще больше. Я-то думал, что здесь больше никого нет!

В районе шкафа раздалось какое-то движение, потом сопение, потом кряхтение. Дверца открылась, и оттуда вывалился вместе с матрасом сонный громила, ростом не меньше, чем сам шкаф. Просто удивительно, как поместился туда этот светловолосый викинг, в обтягивающей красной безрукавке.

— Это Бодя! – сказал Рамзес. – Над бодигард.

— Кто? – переспросил я.

— Ну, наша охрана, — пояснил Рамзес. – Бодя частенько тут остается. Люди сюда не заходят. И поесть тут всегда имеется.

— Уже половину припасов уничтожил, – язвительно произнес Тарантул.

Вот ведь, бывают такие вредные люди! Действительно, не человек, а паук.

Но Бодя совершенно не обратил на него никакого внимания. Он уселся между Рыжим и Немцем, и протянул руку к пиале. Но пить не стал, а аккуратно вложил ее в руки слепому Максиму.  И только затем взял себе, и стал усиленно дуть, пытаясь немного остудить напиток.

Улыбающийся Макс, казалось, смотрел на Бодю с восхищением. Лицо его было восторженно-светящимся, даже каким-то блаженным.  А может, это только мне казалось, поскольку в его черных очках бегали задорные блики, отражаясь от зеркальной барной стойки.

Бодя, а как выяснилось позже – его полное имя было Богдан, был самый широкоплечий в этой компании, а туго обтянутые на бицепсах рукава футболки не позволяли сомневаться также и в силе этого гиганта. Из разговоров я понял, что Бодя приехал в столицу откуда-то из глубинки, поступать в техникум, но провалил собеседование. Возвращаться обратно он не стал, стыдно было перед родными. Вот и решил остаться, и нашел работу без особой квалификации – помощником киномеханика, а по совместительству – вышибалой в одном из местных кинотеатров.

Рамзес поднял руку, и все посмотрели на него.

— Есть очень важное дело, это касается всех нас. Даня пропал. Кто-то хочет что-то сказать по этому поводу?– Рамзес обвел взглядом всех присутствующих. Но все молчали.

— Может, уехал? – сказал Бодя. – Он мог уехать куда-то, к родным, или просто – поскитаться?

— Его сейчас ищут все, включая полицию, – сказал я. – Родители тоже сбились с ног. Мать все время заплаканная. Я не верю, что Даня смог бы так поступить.

— Так. Ясно! – снова взял слово Рамзес. – У кого еще есть какие-то предположения?

— Ну, пропал. И что? – Тарантул недовольно заерзал на месте. – Мы тут не причем! Какое нам дело?

Бодя с удивлением посмотрел на него. Мне даже показалось, что у него сжались кулаки.

— Это и наше дело тоже, – невозмутимо добавил Рамзес. – У тебя, Тарик, память короткая. Ты забыл, как Даня тебя вытащил из передряги в прошлом году? Где бы ты сейчас был, если бы он тебя не предупредил о том, что затевали твои бывшие «друзья»? Лежал бы себе сейчас как овощ — в гипсе и бинтах, с переломанными руками и ногами.

— Так мне что, теперь в ноги ему кланяться? – съязвил Тарантул. – Между прочим, я и сам знал, что хотят побить…

— Вот и помолчи, – продолжил Рамзес. – Значит, так. Что мы знаем о Даньке? Как он пропал?

— Этого не знает никто, – уверенно сказал я. – Даже следователь не знает – он расспрашивал меня, и родителей. И вообще всех соседей. Никто ничего не видел. Родители тоже ничего не знают.

— Враги у него были?

— Да, какие враги у него могли быть?! –  вдруг вступила в разговор Ванда. – Как у всех. У любого человека найдутся в окружении завистники, недоброжелатели. Он ведь парень умный, способный. Таких, как он,  вообще – единицы!

Все с интересом посмотрели на Ванду. И она, в смущении, замолчала.

— Могли его похитить, к примеру? – снова спросил Рамзес. – Куда-то увезти?

— Вряд ли, – покачал я головой. – Родители у него простые, не миллионеры, какие-нибудь. Что с них взять?

— Я не о том. Мы все знаем, что Даня может. У него сильный дар. Могли ли его похитить ради Этого?

— Хм, – подал голос Рыжий. – Вот тут ты зришь в корень! Я хорошо знаю, что Даня может. А может он практически Все.

— Голоса… – вдруг тихо произнес Макс.

— Что ты сказал? – переспросил Рамзес.

— Слышу голоса, — совершенно буднично повторил Максим.

Все тут же замолчали. И стали напряженно вслушиваться в тишину. Была слышна капель из туннеля. Где-то шебуршала крыса. И больше ничего.

— Сюда идут, — добавил Макс.— Метров за двести сейчас.

— Какой выход? – быстро спросил Рамзес.

— Западный.

Рамзес резко вскочил.

— Немец, дверь! Бодя – задвинь засов! Леший – гаси свет! И чтобы никто ни звука!

Все подскочили со своих мест и заметались по бункеру. Тут же был погашен свет. А тяжелая, металлическая дверь, с нарисованным на ней знаком «Опасно!» плавно сдвинулась с места, и закрыла проход в туннель. Бодя аккуратно задвинул засов. И потому, как все это было сделано быстро и без особых усилий, я понял, что это здешним обитателям это приходилось делать довольно часто.

Свет погас, и мы погрузились в полную темноту. Ванда осталась рядом со мной, и мне даже показалось, немного придвинулась. Я хорошо ощущал рядом ее горячее дыхание и учащенное сердцебиение.

— … Сам не могу понять, что там такое, – послышался голос в туннеле. – Вроде парило сверху, но откуда – не вижу.

— Лежаки вроде в порядке, – ответил второй голос. – Темень собачья, ничего не видно. И аккумулятор уже садится…