— Точно не знаю. Возможно. Вот, например, Рамзес. Он умеет видеть будущее. Он рассказывал, что этот дар пришел к нему от матери. А она получила его от своей матери, то есть, он передается в роду по наследству.

— А какой дар у Немца?

— У него вообще нет талантов в области магии. Кажется, он в это даже и не верит.

— То есть, как?! А что же он здесь делает?

— Ну, во-первых, он открыл это место. А во-вторых, он отличный механик. Нет такой техники, которую бы он не смог починить. Его за это очень уважают. Поэтому, он тут на особых правах. И к его мнению всегда прислушиваются.

Несколько ламп, одетых в стеклянные колпаки с металлическими сетками, замерцали. На несколько секунд помещение погрузилось во тьму. И когда свет снова появился, в зале возник, невесть откуда взявшийся, худощавый парень с рюкзачком.

Могу поклясться, что из коридора, которым пришли мы, никто не входил. Это означало, что здесь был не один выход.

Этот странный паренек в маленьких круглых черных очках, присел с краю, не снимая рюкзака, и уставился в одну точку, совершенно не обращая внимания на остальных.

— А это Максим. Совершенно уникальный тип, – снова зашептала Ванда. – Он слепой, но при этом все видит.

Я от удивления раскрыл рот.

— Он потерял зрение в детстве. Даня говорил, что Макс ослеп от взрыва газового баллона. Во дворе, где он играл, строители оставили без присмотра несколько баллонов для сварки. Кто-то бросил сигарету, и… ну, в общем, это было пять лет назад.

— Как же он может видеть, если он слепой? – спросил я.

Ванда усмехнулась.

 — Да он видит лучше нас с тобой. Он видит даже то, что мы никогда увидеть не сможем. Сквозь любые стены. В общем, человек-рентген, его тут все именно так называют.

Я когда-то читал о том, что у людей, потерявших, например, зрение, организм в качестве компенсации активно развивает другой орган – например, слух. И слух  такого человека обостряется настолько, что человек начинает слышать даже то, что обычному человеческому уху не под силу. Например, стук колес паровоза за много километров, или крики птиц, или даже биение человеческого сердца.

Кто-то мне рассказывал о человеке, который, будучи слепым, открыл для себя огромный мир запахов. И именно они стали его проводником, он ощущал присутствие человека, знал, на каком расстоянии он находится, и даже что на нем одето. Он ощущал также запахи пробегавших мимо собак и пролетающих птиц. По запаху он мог определить, в какой части города он находится, и даже с точностью определял время. В конце концов, он стал работать поваром в ресторане. И его меню были самыми лучшими в городе.

Но я никогда не слышал, чтобы человек, будучи слепым, стал видеть то, что нельзя было ощутить, ни одним органом чувств. Впрочем, тут было много удивительного. И мне очень хотелось во всем этом разобраться.

— Ванда, а зачем они тут все собираются?

— Я и сама не знаю. Просто рассказывают друг другу, что вокруг происходит. Они считают, что видят мир совсем не таким, как другие люди.

— А Даня зачем сюда приходил?

— Потому что и он такой же, как они.

— А ты?

— Я? Что ты имеешь в виду?

— Ну, зачем ты сюда приходила?

— Я приходила сюда с Даней.

— И это все?

Ванда замялась. И я почувствовал, что она что-то не договаривает.

— Ну, вообще-то, я тоже немножко… умею, в общем, читать чужие мысли.

Я с удивлением посмотрел на нее.

— Ты серьезно?

— Ну, это не всегда у меня получается. Но иногда могу. Главное – настроиться на волну человека. У некоторых они открыты, как книга – читай, не хочу. У других, наоборот – все наглухо закрыто, как люки в танке!

Она улыбнулась.

— Мы с Данькой так познакомились. В галерее. Я вдруг прочитала его мысли. А он – мои. Так смешно стало!

Вот чудная! Я бы точно веселиться не стал, если бы мои мысли кто-то вдруг стал читать. Мне кажется, приятного тут мало!

— А ты? – вдруг спросила меня Ванда.

Я растерялся. И не знал, что ответить. Совсем не хотелось, чтобы меня приняли за сумасшедшего.

— Как тебе сказать… Боюсь, ты не поймешь.

— А ты не бойся! Не глупее тебя!

Я немного подумал, и решился. В конце концов, не так уж важно, будет она знать или нет – может, мы с ней и вообще больше не встретимся.

— Я общаюсь с одним… ну, духом, в общем.

Ванда с неподдельным интересом посмотрела на меня.

— Ого! Вот, как!

Меня приятно удивила ее реакция. В общем, получалось так, что я тоже особенный. И вроде тут и не случайно вовсе.

— Значит, ты с ним разговариваешь?

— Да, когда он приходит – мы разговариваем.

— А как он выглядит?

— Каждый раз по-разному. Но точно не как привидение с мотором!

Это была шутка, но Ванда даже не улыбнулась. Видно было, что она очень серьезно воспринимает все то, что я говорю.

Я сделал серьезное лицо, и добавил:

— Он обещал мне помочь отыскать Даню.

— Да?! – Ванда даже подпрыгнула на стуле.

— А ты думала, как мы с тобой смогли встретиться? Ведь это он привел меня в галерею, там, где была ты. И здесь мы оказались, видимо, тоже не случайно.

— В случайности я не верю, – задумчиво сказала Ванда. Видно было, что на нее мой рассказ произвел большое впечатление. – Конечно, это было не случайно. Но только… как же я могу тебе помочь? Я и сама не знаю, где Данька может быть.

— Так, может, эти ребята знают, где он?— я кивнул в сторону компании юных гениев и вундеркиндов.

Словно услышав наш разговор, к нам подошел белобрысый.

— Меня зовут Рома. Я забыл представиться, — сухо произнес он, и протянул мне руку.

Я пожал ее, и назвал свое имя. Все формальности были соблюдены.

— Идем к нам. – Он кивнул в сторону ребят. – Сейчас будем чай пить.

Мы с Вандой поднялись и направились за Романом.

Кроме уже известных мне персонажей – Лешего, Рамзеса и Макса там сидел еще один, о нем Ванда мне ничего не рассказывала. Видимо, сама ничего не знала, или же это был тоже новичок.

Посреди бункера, в окружении старой мебели, ребята расселись по кругу, и получилось что-то вроде «поляны». Мне это навеяло сразу рассказы Майн Рида. На таких полянах, обычно, раскуривали «Трубку мира». Здесь, правда, никто курить не собирался. Но разговор предстоял, видимо, долгий.

— Ну, садитесь, пришельцы. Рассказывайте, с чем пришли, – сказал приглушенным тоном Рамзес, и кивнул на свободные места в круге.

После того, как Ванда мне немного рассказала об этой компании, я упокоился, и почувствовал себя значительно увереннее. Не так тут все было страшно, как мне думалось поначалу.

Мы сели. Все молчали, выжидательно уставившись на нас.

— Я ищу Даню, – коротко сказал я.

— Ты его друг?– спросил Рамзес, сверля меня взглядом своих иссиня-черных глаз.

Я помедлил. Его вопрос застал меня врасплох. Могу ли я назваться его другом? Ведь, на самом деле, мы едва знали друг друга, несмотря на то, что жили по соседству. И только сейчас, после его исчезновения, я узнал о нем так много, что казалось, действительно, знал его всю жизнь.

— Да, я его друг, – сказал я. Наверное, мне просто хотелось им быть. Поэтому я так ответил. И не ощутил, что сказал какую-то неправду.

— Тогда, другое дело, – просто сказал Рамзес. – Можешь спрашивать нас все, что хочешь.

— Данька пропал. И никто не знает, где он. Его сейчас все ищут.

— Это мы знаем, – вставил Роман.

— Мы живем рядом, и я знаю его родителей. Они очень расстроены. И очень надеются на то, что … что я смогу им помочь.

Лампочка под потолком снова нервно замигала. Словно подтверждая мои слова.

— Мы хорошо знаем Даньку, – сказал Рамзес. – И он нам даже больше чем друг. Он наш брат. А своих братьев мы не оставляем в беде.

Прозвучало как-то патетически. Все-таки, они тут со странностями! Но, несмотря на это, их желание помочь мне показалось искренним.

— Я заварю чай, - вдруг встрепенулся Леший, и поднялся.