В жизнеописании великого поляка мы не можем обойти весьма щекотливую тему, поднимаемую его политическими противниками. Речь идет о том, что он якобы сотрудничал со службой безопасности Польской народной республики. При знакомстве с архивами польских спецслужб времен коммунизма в одном из списков агентов госбезопасности значился Лех Валенса под кличкой «Болек». Для того чтобы объяснить эту историю, надо вспомнить реалии тотального контроля над обществом. После декабрьских событий 1970 года Лех обратил на себя внимание не только бастующих, но и спецслужб. За ним следили, его пытались шантажировать и завербовать. Возможно, чтобы избавиться от них, он дал устное согласие иногда информировать спецслужбы, чего он так никогда и не сделал. Всемогущие органы, считая его своим, не мешали ему говорить все, что вздумается. Это позволило Леху завоевать личную популярность и поставить на ноги «Солидарность».
Загадка Валенсы
В этой польской истории, ставшей легендой, впечатляющим является то, что два идеологических противника – антикоммунист и коммунист, два человека из совершенно разных социальных слоев – простой электрик и всемогущий генсек, каждый по-своему отстаивает интересы своей страны. И это даже против воли политиков объединяет их в критический исторический момент.
Не менее впечатляют папа Иоанн Павел II и помощник американского президента Збигнев Бжезинский. Ясно, что каждый из них в первую очередь выполняет свою миссию: первый – пасторскую, второй – геополитическую, но основные цели они связывают с будущим исторической родины.
Наверное, места в пантеоне истории папы Иоанна Павла II и электрика– президента Леха Валенсы будут более значительными, но в нем найдутся места и Збигневу Бжезинскому, и Войцеху Ярузельскому.
Политическая судьба Валенсы уникальна и не знает аналогов. Феномен Валенсы еще долго будет интриговать историков и политиков: как простой деревенский парень с неуживчивым характером, без образования, без поддержки влиятельных кругов мог подняться на головокружительные высоты и нанести сокрушительный удар по, казалось бы, незыблемому колоссу?
На первый взгляд, это просто удачная цепь случайностей: вместо Гдыни парень попадает в Гданьск; во время стачки его слова находят отклик;
гонка вооружений между США и СССР приводит к ослаблению Союза; великие мира сего – Кароль Войтыла, Збигнев Бжезинский и Михаил Горбачев вольно или невольно помогают ему… и т. д.
Подобные возможности, и даже более существенные, были доступны многим политикам в Польше, но они не использовали их.
А вот Лех своего шанса не упустил. Найти логическое объяснение всему этому трудно. Нечто подобное мы встречаем только в сказках и мифах, когда крестьянский парень (пастух) слезает с печи (бросает стадо) и начинает творить удивительные подвиги. Порой он совершает неразумные поступки, но духи (боги) оберегают его. И таков Валенса – легендарный герой, одолевший «ужасное и грозное чудовище, пожирающее людей». Он – орудие Всевышнего.
Иногда говорят, что вот, мол, коммунистический режим к тому времени уже прогнил, а Валенса лишь дал толчок, и он развалился. Как знать, возможно, преодолей страны социалистического лагеря этот кризис, и существовал бы этот режим благополучно еще не один десяток лет, а может быть, и больше.
Конечно, судьба благоволила Валенсе, но он оказался достоин своего высокого предназначения. Цепкий, расчетливо храбрый, обладающий большим природным умом, хорошо знающий проблемы своего народа, он последовательно двигался к своей главной цели – созданию сильной рабочей организации. И когда ее создал, неожиданно перед ним открылись совершенно другие перспективы, и здесь он снова не растерялся. Но все его качества, способствовавшие восхождению на Олимп: авторитарность, неуступчивость, резкость в суждениях, умение импульсивно реагировать на вызовы – там, наверху, оказали обратное действие и привели к его нисхождению оттуда.
Свою великую и незаменимую роль сыграл последний в истории «рыцарь»: он освободил свою страну, открыл ей дверь в новую эпоху и изменил мир, – а остальное можно оставить демагогичным политиканам и амбициозным функционерам.
Благодарная память
В завершение нельзя не вспомнить, сколь многим обязана казахская культура польским борцам за свободу, которые оказались в ссылке в казахских степях в XIX и начале XX веков и в большинстве своем стали просветителями. Среди поляков, которые несли свет образования и науки, были и администраторы, и ученые.
Шляхтич-романтик Густав Зелиньски написал великолепные поэмы «Киргиз» («Казах») (1842) и «Степи» (1856), изданные на польском языке и позже переведенные на многие европейские языки. Они воспевают экзотическую жизнь степняка.
Адольф Янушкевич, аристократ, написал книгу «Дневники и письма из путешествий по киргизским (казахским) степям» (1861), где он описал в тончайших деталях традиционную культуру, искусство, обычаи и менталитет казахов. Некоторые утверждают, что именно он вылечил тяжело больного Абая в детстве. Янушкевич хорошо изучил казахский язык и одним из первых среди европейцев выяснил, что казахи и киргизы – разные народы, и пояснил, что в его рассказах речь идет о казахах.
Книга Адама Сузина «Экспедиция в киргизские (казахские) степи, совершенная в 1834 г. Адамом С.» отражает быт и жизнь казахов.
В 1865 году в Париже издается альбом офортов Бронислава Залески «Жизнь киргизских (казахских) степей», вызвавший сенсацию и неподдельный интерес к номадам.
Одним из главных воспитателей и наставников Шокана Валиханова стал начальник областного управления сибирских казахов в 1851–1863 г.г. Кароль Гутковски.
Ян Виткевич настолько вжился в кочевую жизнь, что казахи его называли по-свойски «Батыром», и он на правах бия улаживал многие споры казахских родов.
Нельзя не сказать и о великом песняре и композиторе Александре Затаевиче, который собрал и систематизировал огромный пласт казахского фольклора. Его книга «1000 песен казахского народа» – бесценный вклад в сохранение музыкальной памяти уходящей кочевой культуры. Среди поляков, внесших вклад в познание Степи, – этнограф Ян Виторт, геолог Томаш Зан, геодезист Петр Залески, топограф Рышард Закшевски, географ Леон Барщевски, географ и специалист по горному делу Кароль Богданович, ботаник Мечислав Птащицки, аптекарь Юзеф Сенчиковски, юрист Северин Гросс и многие другие.
Эти польские интеллигенты, прибывшие в наши края по принуждению или собственной воле, проявляли проникновенное, сочувственное и братское отношение к казахам.
Мы должны помнить о том, как долго, в общей сложности почти 130 лет, великий польский народ отчаянно боролся за свою государственность; как он непреклонно в течение сорока пяти лет добивался своей политической независимости. И преклонив голову перед его мужеством, мы должны по достоинству оценить и беречь свою собственную государственность и независимость, которые Казахстан получил в конце XX века в определенном смысле благодаря Польше, а следовательно, и Леху Валенсе. (Кстати, не только мы, но и все бывшие союзные республики.) И об этом надо помнить. Ведь благодарная и добрая память – залог для добрых и доверительных отношений между Речью Посполитой и Степью.
Р. 3. Нам бы, казахам, такого парня, как Лех Валенса. Впрочем, кроме него, еще нужны свой Кароль Войтыла, свой Войцех Ярузельский и где-нибудь «за бугром» свой Збигнев Бжезинский.
Экономический комментарий
Шоковая терапия по-польски
В течение всех 1980-х годов Польша находилась в состоянии непрекращающегося внутриполитического кризиса, в немалой степени обусловленного борьбой независимого профсоюза «Солидарность» во главе с Лехом Валенсой за изменение политической системы в стране. В конечном итоге польские коммунистические власти дрогнули, и в марте 1989 года было подписано Соглашение о проведении политических и экономических реформ в стране. Главой правительства стал представитель «Солидарности» Тадеуш Мазовецкий, но крестным отцом новой власти, безусловно, был Валенса. Именно эта власть создавала новую Польшу и провела радикальные экономические реформы. Справедливости ради следует заметить, что между пришедшими к власти вчерашними соратниками почти сразу же возникли трения. Так, Валенса обвинил Мазовецкого в монополизации власти, а также с популистских позиций обрушился на экономические реформы Бальцеровича. Таким образом, можно сказать, что новое некоммунистическое правительство Польши начало свои реформы совсем в непростой не только социально-экономической, но и политической атмосфере.