Война в Корее только ускорила эти действия, нужен был порядок в тылу. Дэн сравнительно безболезненно решил эту проблему, он ввел войска в Тибет и не встретил особого сопротивления. Тибет провозгласили автономной областью Китая, а ныне широко известный Гьятсо – XIV Далай-лама, которому тогда было 15 лет, стал главой декоративного государства, сохранив определенные полномочия.

В июле 1952 года по инициативе Чжоу Эньлая Дэн становится его заместителем и одновременно министром финансов, правда, последнюю должность он занимает недолго. После этого он переезжает в Пекин и, наконец, обретает постоянное место жительства.

4 апреля 1955 года Дэн Сяопин становится членом Политбюро и заведующим организационным отделом ЦК КПК.

25 февраля 1956 года на закрытом заседании XX съезда КПСС Никита Хрущев сделал доклад о культе личности Иосифа Сталина. Этот доклад вызвал сильное замешательство в китайской компартии, особенно после того, как Дэн, один из двух представителей КПК на этом съезде, доложил ЦК КПК все его подробности. Здесь стали поговаривать и о местном культе личности.

Поэтому Мао решил ослабить узду и 28 апреля 1956 года на расширенном заседании Политбюро ЦК КПК озвучил лозунг: «Пусть расцветают все цветы, пусть соперничают все ученые». Речь шла о некотором

ослаблении цензуры, предоставлении свободы творческой интеллигенции и ученым.

15 сентября 1956 года состоялся VIII съезд КПК, и на нем Дэн Сяопин в своем докладе об изменениях в уставе партии жестко говорил об отрицательных последствиях обожествления личности, о тех, кто не служит народу и злоупотребляет своей властью, совершает преступления против закона и дисциплины. Всем было ясно, на кого он намекал в первую очередь, но от прямой критики Мао он воздержался. Он говорит о необходимости демократизации общественной жизни, разделении полномочий между партийными и административными органами, предостерегает от отрыва от суровой реальности.

На этом съезде Дэн избран Генеральным секретарем ЦК КПК, так он вошел в пятерку высших государственных руководителей Китая. Проанализировав ход работы съезда, Мао понял, чем чревата для него критика культа личности. Он стал говорить о том, что ошибки Сталина никак не могут перечеркнуть его деяния.

Вскоре отношения между Мао Цзэдуном и Никитой Хрущевым стали натянутыми. Мао осуждал Хрущева за то, что тот напрасно подверг столь жестокой критике покойного советского вождя и отказался от своего обещания передать Китаю технологию изготовления ядерной бомбы. Амбициозному Хрущеву, со своей стороны, не нравились претензии Мао на роль лидера мирового коммунистического движения.

Усиливающиеся противоречия между лидерами предопределили постепенный переход от крепкой дружбы между Китаем и СССР к вражде.

Взаимоотношения зубров

Демократическая весна» 1957 года стала приносить неожиданные плоды.

Студенты и преподаватели, начав с осуждения бытовых условий, постепенно перешли к критике политики партии: «Марксизм – это догматизм», «В коммунистическом обществе люди перестают быть людьми», «У социализма нет преимуществ» и так далее.

Мао Цзэдун увидел за этим происки «правых» и начал против них кампанию. Дэн Сяопин всецело его поддержал.

Главарями «правых» были объявлены Чжан Боцзюнь – председатель крестьянско-рабочей демократической партии, министр путей сообщения и Ло Лунцзи – заместитель председателя Демократической лиги Китая, министр лесного хозяйства.

В начале 1958 года все, кого отнесли к «правым» и сочувствующим им, были сняты с руководящих постов, лишены депутатских мандатов, арестованы или высланы в отдаленные районы. Всего было репрессировано более полумиллиона китайских интеллигентов.

Для понимания дальнейших событий необходимо проанализировать характер взаимоотношений трех лидеров с очень разными темпераментами – скрытного Мао Цзэдуна, хладнокровного Чжоу Эньлая и нетерпеливого Дэн Сяопина.

Чжоу Эньлая и Дэн Сяопина связывала прочная и надежная дружба. Второй был на правах младшего, как по возрасту, так и по рангу, что имело свои преимущества: он мог открыто говорить все, что он думает, – а старший все время его успокаивал и опекал. Их взаимное доверие было полным. Они откровенно обсуждали многие вопросы государственной политики и вырабатывали общее мнение. Затем, в зависимости от политической целесообразности, это озвучивалось тем или иным государственным деятелем. Поэтому, когда Дэн Сяопин пришел к власти и стал проводить свои реформы, говорили, что это, в общем-то, идеи Чжоу Эньлая. Дэн Сяопин с ними не спорил, его не очень заботило авторство, для него был важнее результат.

Что касается отношений Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая, практик Чжоу никогда открыто не выступал против теоретика Мао, он почти всегда выполнял его указания, при этом старался смягчать последствия жесткого курса и бесчисленных политических метаний лидера. Чжоу никогда не домогался первой роли, его вполне устраивала вторая, или даже третья, что являлось главным условием его политического долголетия.

Мао считал, что Чжоу иногда чересчур медлителен в выполнении его указаний. К концу жизни он все чаще был им недоволен, но Мао понимал, что более подходящего человека на эту должность ему не найти, поэтому он не наказывая, все же, время от времени, ставил его на место.

Контакты между Мао Цзэдуном и Дэн Сяопином были еще более сложными. Мао – вождь, а Дэн – один из солдатов партии, правда, далеко неординарный.

Дэн всегда с осторожным почтением относился к Мао и никогда не участвовал в заговорах против него. Но его критический ум и бурный политический темперамент не позволяли ему молчать при виде явных ошибок вождя, и он высказывал свое мнение, обычно в мягкой, завуалированной, тем не менее, фрондирующей форме. Мао как-то с укоризной сказал: «Обсуждать вопросы с Дэном труднее, чем взбираться на гору». Замечания Сяопина задевали авторитарную натуру Мао, и он строго наказывал Дэна, но никогда не переступал роковой черты, отделяющую политическую опалу от казни. Мао утверждал, что в мире существуют два противоречия – противоречия (антагонистические) с врагом и (полемические) внутри народа. Противоречия с Дэном он относил ко второй группе.

Мао не раз отстранял Дэна от власти, но Чжоу очень осторожно вновь возвращал его во власть, и Мао терпел это.

В ноябре 1957 года Никита Хрущев заявил, что за 15 лет СССР догонит и перегонит США, Мао Цзэдун же в тон ему сказал, за это время Китай догонит и перегонит Англию.

Однако Мао казалось, что Чжоу Эньлай и Чэнь Юнь, заместитель председателя ЦК КПК, противодействуют форсированному достижению этой цели, поэтому в январе 1958 года на рабочих совещаниях КПК он подверг их резкой критике и объявил политику «большого скачка»: «Три года упорного труда – 10000 лет счастья».

Задача осложнялась еще и тем, что Советский Союз отозвал своих специалистов из КНР. Поэтому были сооружены более одного миллиона мелких кустарных доменных печей, в которых стала выплавляться сталь, конечно, ни к чему не годная.

В сельском хозяйстве были найдены опасные вредители – крысы, воробьи, мухи и комары. Сотни миллионов людей встали на борьбу с этими «врагами» и добились успеха.

Уничтожение крыс, мух и комаров, кажется, было благом, конечно, несоизмеримым с затратами и пугающей по своим масштабам тотальностью, но уничтожение воробьев эту пользу не только свело на нет, а принесло вред, во много раз превышающий ее. В стране развелось огромное количество насекомых, уничтожающих посевы и леса. В итоге пришлось отлавливать и завозить большие партии воробьев из Индии, чтобы восстановить их популяцию.

«Большой скачок» оказался скачком в экономическую пропасть, и в Поднебесной воцарился голод, от которого умерли около 30 миллионов людей.

В начале 60-х годов Лю Шаоци, Чжоу Эньлай и Дэн Сяопин пытаются преодолеть катастрофические последствия «большого скачка». Именно тогда, в 1962 году, Дэн Сяопин впервые упомянул старую пословицу, ставшую крылатой: «Неважно, какого цвета кошка – белая или черная, лишь бы она хорошо ловила мышей». Однако время этой «кошки» еще не наступило.