Так вот рассуждал ленинградский рабочий Игорь Поярков, веривший, как многие шукшинские «чудики», в государство и его законы, обязательные для всех.
Напомню, для сравнения, позицию М. С. Горбачева по этому поводу: «Советские законы предусматривают наказание за разжигание национальной розни, и правоохранительные органы должны обеспечивать безусловное их соблюдение».
А главные персонажи для «наказания за разжигание национальной розни» находились в самом близком окружении Генсека и Президента, манипулируя им, подобно кукловодам.
Профессор же Свентоховский свой доклад в Колумбийском университете в феврале 1989 года закончил следующим пожеланием:
«Сейчас следует думать о восстановлении добрых отношений между армянами и азербайджанцами. Дружба между этими двумя народами должна быть возрождена. Ведь и близкие соседи иногда спорят. Конфликт этот следует устранить. Нельзя допускать кровавых столкновений, так как после них трудно восстанавливать дружбу…».
Его выступление не понравилось армянским участникам конференции. Профессор с болью вспоминал, как к нему подошел один из них, посмотрел в глаза и плюнул Свентоховскому под ноги со словами:
«Что вы за ученый? Как вы можете утверждать, что вы являетесь американским ученым? — и добавил по-армянски: — Пусть твое лицо будет грязнее моей подошвы!».
Сумгаит: «Мы заставим в нас стрелять»
В сентябре 1988 года в статье «Арцах: раны и надежды» Зорий Балаян вспомнил о первой встрече с М. С. Горбачевым:
«Уже в 1988 году сразу же после начала Карабахского движения Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев спросил Сильву Капутикян и меня: «А вы подумали о судьбе двухсот семи тысяч бакинских армян?» Я ответил вопросом на вопрос: «А почему, собственно, возникает необходимость думать о судьбе двухсот семи тысяч армян в Баку, мы же государство…»».
Этот диалог интересен с нескольких сторон. Прежде всего, поразительно спокойствие армянских ходоков, хотя о «запланированной крови» (это выражение позже пустит в оборот Андрей Нуйкин) своих соплеменников широко оповестил один из лидеров «Крунка» А. Манучаров: «Мы заставим в нас стрелять!» Деланная (как показали будущие события) обеспокоенность Горбачева явилась ни чем иным, как прощупыванием позиции идеологов национализма, поведут ли они цивилизованных и богоизбранных армян в кровавый омут вражды с «варварами турками и татарами буферной республики, искусственно созданной Сталиным». Выяснилось: поведут, не остановятся ни перед чем, потому что только кровь возбуждает массовую злобу и месть, а виноватым, при любом варианте, останется Азербайджан, и можно будет потребовать ликвидации этого «административного деления», не обеспечившего безопасности своих граждан, независимо от их национальной принадлежности.
Удивительно живуча типология разжигания межнациональной розни! Просто диву даешься, когда читаешь:
«Злосчастный вопрос в жизни народов Закавказья — вопрос о возможности установления прочных постоянных основ мирного сожительства тюркского (азербайджанского — Ю. П.) народа с армянским все больше и больше заходит в тупик… Мы продолжаем думать, что интересы армян и тюрок так сильно переплетены, что изолировать их друг от друга невозможно, и всякая попытка к полной изоляции чревата тяжелыми жертвами для обеих сторон, и потому все наши усилия направлялись к установлению основ мира и совместной трудовой деятельности…
Не то мы видим, к сожалению, со стороны политических руководителей армянского народа. Наоборот, мы наблюдаем в последнее время усиление по всем фронтам агрессивной работы армянских деятелей против законных прав азербайджанских тюрков. Все их дипломатические способности в Европе направлены к тому, чтобы представить в глазах европейского общества азербайджанских тюрок главными виновниками трагедии армянского народа. Пресса обрабатывает общественное мнение в этом же направлении… Получается такое впечатление, что несчастные армяне стали жертвой азербайджанских тюрок, которые пребывают благополучно на победных лаврах. Вся эта организованная работа армянских руководителей поддерживает кровавые события последних лет. В этих организованных рамках ведется в настоящее время, в частности, работа вокруг карабахского вопроса».
Тактика идейного национализма весьма стойкая вещь, потому что я процитировал взгляд более чем семидесятилетней давности: так писала газета Азербайджанской Демократической республики «Азербайджан» 6 июля 1919 года.
Не вдаваясь в историю «армянского вопроса» (отсылаю внимательного читателя к одноименной статье В. Гурко-Кряжина из Большой Советской Энциклопедии 1926 года издания), замечу, что к началу первой мировой войны армяне, по выражению П. Н. Милюкова, «засевшие на перепутье между Россией и Турцией», приобрели крупное политическое значение из-за стремления великих держав — России и Англии — к захвату Босфора и Дарданелл. Потеряв государственность в 387 году нашей эры, спустя почти полтора тысячелетия, после русско-турецкой войны 1877 года, турецкие и российские армяне попытались с помощью упомянутого мной графа Лорис-Меликова и кавказского наместника великого князя Михаила Николаевича создать национально-армянское государство. Эти петиции и официальные обращения имели последствием лишь полную изоляцию армян — не только от Турции, но и от Англии, сменившей свою ориентацию. От России армяне отказались сами после отставки графа Лорис-Меликова с поста министра внутренних дел империи в 1881 году, последовавшей вслед за убийством Александра II.
О последовавших затем трагических событиях в судьбе армянского народа, втянутого своей буржуазией и патриархом Нерсесом в сложную игру великих держав, повествует в своей статье В. Гурко-Кряжин:
«Сорвав ставку царской России на турецких армян, Англия отступилась от них, оставив их на произвол турецкого правительства. Простейший и вернейший способ устранить эту опасность был сформулирован султаном Абдул-Гамидом в краткой формуле: «покончить с армянским вопросом, покончив с армянами». Для Турецкой Армении наступает период постепенного, дабы не вызвать внешнеполитических осложнений, но неуклонного истребления армянского населения курдами, принявшего особо широкие размеры в 1890 гг., когда создана была иррегулярная курдская конница — гамидиэ, формально предназначенная для защиты границ от России, но фактически, главным образом, для армянских погромов.
Армянская буржуазия, отчаявшись в помощи великих держав и оказавшись перед фактом физического истребления тех крестьянских масс, которые должны были стать базисом «Великой Армении», о которой она мечтала, перешли к вооруженной борьбе против правительственного террора. Создаются националистические партии — Гнчак и Дашнакцутюн: обосновавшись в русском Закавказье, они высылают в Турцию пропагандистов и агитаторов, организуют повстанческие отряды, выступления которых имеют целью не столько реальные боевые успехи, сколько привлечение внимания великих держав к этим событиям».
Вскоре Гнчак сходит со сцены, и единственной руководящей политической организацией армян на мировой арене остается (и по сей день) партия Дашнакцутюн, первоначальной программной целью которой являлась автономия Западной Армении в составе Турции.
Повстанческое движение дашнаков еще более развязало руки турецкому правительству. По сведениям Большой Советской Энциклопедии, в 1894 году в Сасуне было уничтожено 24 армянских деревни; в 1896 году резня шла уже на всей территории Азиатской Турции: разрушено было до 8000 деревень, вырезано около 50 тысяч человек, до 100 тысяч человек получили тяжкие увечья, до 300 тысяч человек остались без крова, многие армяне эмигрировали в Россию.
Как отнеслись к этим событиям великие державы?
По мнению В. Гурко-Кряжина, совершенно равнодушно. «Минутная» заинтересованность Англии в армянах уже миновала… Что касается России, то она проводила в эту эпоху русификаторскую политику в Закавказье и открыто протестовала против идеи «образования в Азии территории, где армяне пользовались бы исключительными преимуществами». Германия же, занятая приобретениями концессий на Багдадскую дорогу, не только не протестовала против избиений, но в лице императора Вильгельма даже открыто одобрила политику Абдул-Гамида по отношению к «крамольным подданным».