Он кивает.

— Просто… секунду, — шепчет он. Ни один из нас не говорит минуту или две. Джексон открывает глаза и смотрит на меня. — Спасибо за это, — говорит он, поднимая полотенце в руке.

Я отодвигаюсь, но остаюсь сидеть на полу.

— Что ты со мной сделал?

Он переводит дыхание.

— Групповая трансмиссия. Я показал тебе воспоминания, которые были показаны мне. Я знал, это был единственный способ, чтобы ты мне поверила. Я не делал этого с человеком раньше… ну, не считая последнего раза. — Он улыбается снова. — Это изматывает. Ваш разум настроен более скептически, чем наш. Требуется больше энергии, чтобы внедрить вам воспоминания.

Я вспоминаю, что видела.

— Итак, ты приспособился к Земле?

— Да. Сейчас наши тела очень похожи на ваши. Наши тела очень сильны. Мы готовы.

— И мы не позволяем прийти вам сюда навсегда.

— Да. События, воспоминания о которых я тебе передал, произошли четыре месяца назад. Нам сказали продолжать Лишение, пока сосуществование не будет согласовано. Но, насколько ты видишь, переговоры не прошли удачно.

— Но, согласно договору, нарушение сосуществования разожжет…

— Войну. Да. Мы — миролюбивый вид, Ари, несмотря на то, что тебе говорят. Даже Зевс не хочет войны, но я вижу, это напрягает его. Он выдвинул формальный ультиматум, который остался без ответа. Сегодняшняя атака — это ничто. Лишь предупреждение. Месяц назад он отправил ещё несколько ТА. Мы разбросаны по разным областям, у всех одна цель — выяснить их стратегию.

— ТА это…?

— Тайные агенты.

Шпионы. Так что я была права. Это кое-что объясняет. А теперь он ещё и оперативник… только не человек, и ему нужна моя помощь.

Он наклоняется ближе ко мне.

— Посмотри, мы не хотим войны. Мы хотим жить в мире. Здесь. Сосуществуя. Так же, как нам обещали, когда мы впервые заключили на договор. Нам нужна информация о стратегии, информация, которая может быть использована для того, чтобы заставить ваших лидеров смягчиться. Но я не смогу сделать это в одиночку. Мне нужна твоя помощь.

— Почему я?

— Что я могу сказать? Ты мне нравишься. — Он улыбается.

Я закатываю глаза.

— А если серьёзно?

Джексон проводит рукой по волосам, демонстрируя дискомфорт от вопроса.

— Ты умная, сильная, и, я могу сказать, что ты не согласна здесь со всем.

— Послушай, ты не знаешь меня. Ты не знаешь, что я думаю и чувствую, поэтому, не…

— Не знаю? Я знаю тебя в течение семи лет, Ари. Я знаю тебя. Возможно, даже лучше, чем ты знаешь себя. Мне нужна твоя помощь. Я прошу тебя, пожалуйста. Помоги мне предотвратить войну.

Я кладу голову на руки. Мне надо подумать.

— Позволь мне убедиться, правильно ли я понимаю: ты хочешь, чтобы я врала отцу, отвернулась от моего вида, моего народа? — я смотрю сквозь пальцы. — Конечно, ты понимаешь, как сумасшедше это звучит. Я будущий командир, Джексон. Ты действительно ожидаешь, что я поверю Древним больше, чем своей семье?

— Нет, но я надеюсь, ты удивишь меня.

Глава 6

На следующее утро я сижу на полу спальни Гретхен, пока она ищет на компьютере платье для предстоящего Бала-Маскарада Троицы. Это огромное испытание — празднование возрождения Земли после IV Мировой войны. Там будут все, включая лидеров каждой страны мира. После того, как мы подписали договор, наши лидеры того времени быстро встретились и решили, что то, что стало причиной предыдущих войн, было проблемой различных государств. Они создали Троицу и основали её в каждом из пяти регионов — Азии, Африке, Австралии, Европе и Америке. Австралийская Троица позже была распущена, из-за того, что последний лидер был не способен иметь детей, чтобы продолжить династию первого Австралийского лидера. Этот континент сейчас контролируется Африканской Троицей.

Сам по себе, бал, как правило, полностью дружеский, хотя, мне следовало бы сомневаться во всём, что связано с Древними, что, если это всегда было лишь уловкой, чтобы собрать всех лидеров вместе.

Гретхен, Лоуренс и я обычно ходим вместе, но в этом году предполагается, что Лоуренс и я пойдём, как пара. Сначала, я чувствовала себя плохо, зная, что буду должна сказать Гретхен, что она не может пойти с нами, что мы будем должны встретить её там. Воспоминания о том разговоре всё ещё заставляют меня желать отказаться от участия. Но после того, что я узнала за последние двадцать четыре часа, у моего мозга больше нет сил, чтобы беспокоиться о чем-либо ещё.

Я всё ещё не понимаю, почему Джексон обратился за помощью именно ко мне. Наверняка, Лоуренс, как будущий президент, был бы лучшим выбором. Несмотря на это, он уже сделал выбор, и сейчас я должна решить: помочь Джексону и предотвратить войну или передать его в руки отца и, возможно, способствовать уничтожению человечества. Мысленно я произнесла это так, словно принять решение было очень просто, на самом же деле, это словно выбор между жизненными потребностями — есть или дышать.

Это не просто. Это невозможно.

Гретхен выбрала другую категорию платьев. Программа загружает виртуальную версию её тела, затем ищет идеальные цвет, длину, форму платья, стараясь не дублировать покупки за последние два года, и затем выдаёт ей 50 вариантов. Каждое платье появляется на виртуальной Гретхен, и в течение секунды она щёлкает по кнопке мыши для появления следующего.

Она больше не позволяет выбирать мне моё же платье самостоятельно, и поэтому выбирает одно и для меня, и затем просто зовёт меня одобрить покупку. В любой другой день я могла бы протестовать или, по крайней мере, быть раздражённой, что я должна сидеть здесь, пока она рассматривает товары, но прямо сейчас я просто благодарна быть в окружении нормальных людей с нормальными проблемами. Я ужасно хочу довериться ей.

Моё обучение было отменено сегодня утром. Мама и папа уже ушли, когда я проснулась, справляясь с последствиями Обращения прошлой ночи. Новости уже сообщили о протестующих, возникших по всему городу. Предполагается, что сегодня ночью Президент Карте будет снова успокаивать нас, что всё хорошо.

Но это не так.

— Эй, ты в порядке? — произнесла Гретхен из шкафа, уже одетая в её пятый наряд для школы.

— Да, — я кусаю губу. — Просто думаю. Что случилось с Зевсом прошлой ночью?

— Без вариантов. Наверное, был зол на счёт чего-нибудь. Я уверена, они уже это решили.

Я колеблюсь. Я хочу всё ей рассказать, рассказать ей, что они ничего не решили. Я хочу спросить у неё совета. Я хочу, чтобы кто-нибудь помог мне с ответом, что же делать. Но я не могу. Здесь я одна.

— Да, ты, возможно, права, — говорю я, и она возвращается к выбору обуви.

Я думаю о Гретхен, моей лучшей подруге, полностью успокоенной обещаниями президента Картье, что мы сейчас в безопасности. Она не знает, что произойдёт, если я не буду или не смогу помогать Джексону. Но я, действительно, не могу ему помочь.

Отец отречётся от меня. Джексон должен понять.

Очередной ряд оправданий протекает через мой разум, в то время как воспоминания о сожжённой земле и оранжевом небе находят, как выбраться на поверхность, и я чувствую себя больной и виноватой снова и снова. Каждый раз, когда я думаю, почему я не могу ему помочь, я вижу атаку Древних, или как Зевс кричит на отца. Для меня это слишком много. Это не мой бой, не моя обязанность судить отца задним числом.

Такова моя логика в то время, как мы с Гретхен идём в школу. Интересно, будет ли Джексон стоять возле моего шкафчика в ожидании ответа? Я думала об этом всю дорогу до школы. Я не могу помочь ему. Я готовлюсь сказать ему именно это, когда поворачиваю за угол к моему шкафчику, но его там нет. Я вздохнула с облегчением, открыла шкафчик и чуть было не упустила из виду письмо, выпавшее из него. Это бумага, самая обычная. Едва ли кто-то ещё использует бумагу. Я наклоняюсь ближе к письму и читаю:

Если ты пришла, встреться со мной у служебного входа в Парламент HQ.