— Что разлегся? Встань. Ты не в отеле!

И подняли…

Стэн был уже никаким, неспособным держаться на ногах самостоятельно. Окровавленные кисти рук и бледное от боли лицо — только набросок. Его ждала финальная версия рисунка.

Кулак от Джерси, впоследствии поврежденная челюсть — самое легкое из пережитых увечий.

Промаявшись с почти безжизненным телом, Баллук сказал…

— Надо заканчивать!

Чеченцы-мулаты придумали, как именно: один из них вручил боссу шотган, предложив отстрелять крысенышу пару конечностей, а потом уйти, не добив…

— Как вам?

— А что? Хорошая идея!

И убийцы загалдели от смеха…

Мэри Бэйл, чье жизненное повествование выглядело, как плохо нарубленный винегрет из событий, которые одно жутче другого, состоящих из ненормированных доз, включила свет и увидела умирающего, истекающего кровью друга. В «беседе» с Джерси Стэн лишился многого: дистальные части верхней конечности были раздроблены, отстрелены шотганом, стопы — тоже.

Но он все еще дышал, держался…

Для чего? Зачем он это делал? Почему отказывался уходить? Ведь легче быть мертвым, чем потерявшим конечности!

Чтобы сказать желаемое. Чтобы признаться перед тем, как уйти…

— Из меня выбивали информацию о том, где ты можешь быть… — каждое движение ротового отверстия отдавалось невыносимой болью, — Я всегда любил тебя…

После окончания деструктивных действий Джерси повернулся к полу-убитому и произнес с некоторым слабым сожалением:

— Ты мужественный, выносливый, раз не сдаешь своих даже ценой собственной шкуры — он сделал вдох, — Жаль, что мой брат не такой… — и грубо выдохнул.

Теперь, когда все самое важное сказано, можно было уйти…

Отвоевав свое, Стэн закрыл глаза и в последний раз пошевелил треснутой губой…

«Я буду хранить твои слова в памяти».

Пока ничего не планируя, Мэри накрыла умершего пледом и краем глаза увидела оставленное Джерси письмо. Буквы были наляпаны кровью Стэна.

Тhirst to see.

(Жажда увидеть тебя).

— Увидишь… — шепотом молвила Тень и отправила клок бумаги в мусорку.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Фредди подошел к брату.

— Ты меня звал?

— С какой целью?

— Дать шанс искупить вину за ложь…

— Говори, что нужно. Я постараюсь исполнить твои пожелания…

— Дочка обязательно должна увидеться с отцом…

Джерси прохаживался по коридорам преступной базы, стуча ботинками, касаясь пальцами стен, будто смахивая несуществующую пыль…

— Как на этом свете, так и на другом…

Очередное, ничего не предвещающее утро в мраканском департаменте началось с привычной для копов суеты. В час дня пожаловали ребята из отдела пожарной безопасности для отсчета.

Заметив излишнюю бездельность среди сотрудников, Фрост напомнил, что звание офицер является самым младшим и что около девяноста процентов полицейских так и уходят с ним на пенсию. Удивительно, но это двусмысленное предупреждение не подняло моральный дух департамента.

К Пэксвеллу постучались.

— Войдите — сказал тот.

«Я до последнего не думал, что господин прокурор посмеет заявиться ко мне после выдвинутых против него обвинений».

В дверном проеме показалось сияющее от непонятной радости личико Кригера.

— Можно? — полюбопытствовал юрист…

В последнее время лейтенант относился к Фреду с неумеренным скептицизмом, но заставился пересмотреть собственную позицию.

Получив жестикулярное разрешение, постучалец присел на стул.

Первое, что он выпалил — здоровый комплимент хозяину кабинета.

— Гостеприимное отношение к странникам — очень хорошая и редко встречаемая черта, хочу я сказать.

— Ну, мое отношение к вам было изначально хорошее, господин прокурор, вы же знаете… Да и я бы не назвал вас странником.

— Знать-то знаю, но вот… эх! А что с ним сейчас? Доверие подорвалось из-за выпущенной на свет видеозаписи, где якобы моя сестра обвиняет меня в чудовищности?

— Я же тоже человек, не забывайте, и информационное поле одинаково воздействует на всех. Но в голове созревает вопрос… — Пэксвелл почесал прорезающуюся плешку, — Как вы допустили подобное? Как позволили себя оклеветать?

Фредди заморгал.

— История такая долгая, что рассказывать не хочется. Да и ничего интересного в ней нет.

Лейтенант попритормозил:

— Понимаю…

— Вы по какому делу зашли?

— Ах, да! Чуть не забыл. Кхм… — Кригер сценично прокашлялся, — Я хотел… — он уставился в потолок, прежде чем озвучить цель визита…

— Я вас слушаю.

«Он может раскусить. Ну, да ладно. Все равно согласится, а мне только это и надо».

— Вы не против поговорить со мной? Но только не здесь…

Пэксвелл любопытствующе пронаблюдал за нерешительными телодвижениями Кригера.

— Почему не здесь?

Тот выпустил крылатую фразу:

— У стен есть уши, скажем так… — а потом разъяснил, для чего озвучил фразу, которой обычно предостерегают собеседника о возможности подслушивания — выражение из пьесы Лопе де Вега «Валенсийские безумцы», — Камеры. За нами подглядывают… Лучше на улочке все обсудить.

Лейтенант согласился…

Коричневые ботинки Макса ступили на твердый асфальт. В этот миг, в это мгновение внимание бывалого копа живо переметнулось на выбежавших из черного фургона громил с пушками. Он даже не заметил плотоядной улыбки прокурора, просиявшей в момент, когда послышались первые выстрелы.

Не успев потянуться за глоком, Пэксвелл получил две пули — в плечо и в ногу, и упал. Бывалый не мог подняться, но зато видел все, что творится в округе: неизвестные налетчики вбежали в здание департамента и, судя по непрекращавшемуся грохоту, открыли огонь на поражение.

Проходившие мимо участка граждане побежали в страхе в разные стороны. Большинству гулявших в районе удалось спастись, но горсть прилично задетых и изрешеченных, рандомно раскиданных по территории тел, все же оставила эта пальба.

Лейтенант с содроганием следил за происходящим, чувствуя себя полной мразью из-за бессилия. И перестал захлебываться криком только тогда, когда огреб прикладом по голове…

Уолтер Бёрк, Бертранд Вильтон, Уильям Бриджерс и все-все-все полицейские, что находились внутри (а еще и гости из отдела пожарной безопасности), спали вечным сном в кровавых лужах. Каждый получил по обойме, стреляли в уже мертвых, стреляли долго, стреляли много…

Дрю, Мигеля и Эсмонда спасла феноменальная везучесть — отсутствие. Дэвид Блейк затаился на втором этаже, надежно спрятался в хранилище вещдоков, куда налетчики носу не сунули. Когда все поприутихло, полицейский выглянул в коридор.

«Боже мой».

Он стал искать выживших. Но, как будто назло, натыкался на трупы. Надежда угасала, уходила и потом, через какое-то время снова возвращалась…

«Кто бы помог, а? Кто бы помог…»

На первом этаже бродил комиссар Фрост, сильно раненый, осматривающий кровавые дыры на теле расстрелянного Уолтера Бёрка. Двое выживших (Адам и Дэвид) обменялись взглядами, выкинули несколько жестов и… заговорили друг с другом.

— Что, черт возьми, происходит? — спросил Блейк, который понятия не имел, кто эти люди в масках и зачем они приходили, зачем положили здесь всех и что теперь делать…

Комиссар медленно опустил голову…

— Если бы я знал, а я, как и ты. Мне ничего неизвестно и нет никаких предположений. Хороша ситуация, да?