«Час от часу не легче» — вздохнул Джерси.

— Не могу ничего сказать, так как сам не знаю. Но я недавно заходил к нему, он был там…

— Да он звонил мне!

— Давай обсудим в другом месте…

Американец попросил русского пройти за ним, в место, где они смогут спокойно поговорить. Всю дорогу, что шли, второй кричал и донимал первого:

— Когда я работал с Борей такого говна, прости за выражение, не возникало. Так что если что и случится со мной, ты ответишь!

А когда они достигли пункта назначения — маленькой комнаты с одним окном — «Димон» подуспокоился… как только узрел сидящего там чудика, посмеивающегося х** его знает над чем.

Джек повернулся к вновь вошедшим.

— Ого-ого-ого, а вы случайно не эльфы из службы доставки подарков Санта-Клауса — толстого бородатого гнома?

Вошедшие не поняли столь дебильного юмора. Посмотрели друг на друга, а потом на «клоуна».

— Ха-ха!

Остолбенев от плохо принятой шутки, русский обратился к Баллуку:

— А это что еще за чудо?

Не успел босс мафии все растолковать, как Джек вскочил, выпрямился, поковырялся в носу и протянул руку для знакомства.

— Восьмое из чудес света! — шутник просканировал взглядом недоумевающего Капистралова, как и он его, — И я не город Петра! Это уже ко всяким там географам и краеведам обращайтесь…

— Сядь! — приказал Баллук, крикнул, как разгневанная математичка, а потом провел рукой по грубому от ожогов лбу, убрав выступившие испарины пота, — Это гнилая затея. Пойдем в другое место. Он не даст нормально поговорить… — преступник махнул рукой на Хэлвана.

Бандиты уже собирались «перекочевать» в другой кабинет, как неожиданно товарищу Капистралову приспичило взять в руки стакан и отхлебнуть сочка.

В итоге, «пилюльку», предназначенную для Баллука, принял другой человек.

Джек с сокрушительным разочарованием пронаблюдал, как русский глотает, как он потом еще раз глотает, как опустошает стакан и повторно наливает.

«Мда, лажанул ты, Джеки, ох, как лажанул. А почему б тебя за одну лажу не списать со счетов? Можно, да еще как можно. Списывают со счетов не только опасных типов и рядовых негодяев-устрашителей, но и командиров, полицейских, летчиков… Боже, да что я парюсь? Всех списывают.

Ты стареешь приятель. По тебе заметно, — пока Джек болтал сам с собой, «в мыслях», Джерси пытался откачать схватившегося за сердце, «быстро слившегося» понтореза Дмитрия Артемовича, — Ты очень стар, и когда конкретно прижмет, тебе никто руки не подаст. А почему, знаешь? Потому что ты коварная сволочь. А с коварными сволочами у цивилизованных людей разговор короткий. Они их просто не терпят. Можно пить вредный для желудка лимонад и писать после питья столько, сколько душеньке угодно. Но это, отнюдь, не сделает тебя хорошим человеком, а уж тем более ведущим ночного эфира или учителем танцев» — рассудительный процесс Джека Хэлвана оборвался на самом интересном месте из-за упавшего с грохотом Дмитрия Артемовича.

— Налажал…

Судя по посиневшим губам, высунутому языку и открытым глазам, «Димуля» «откинулся», от интоксикации…

Несмотря на предупредительную очень символичную стычку с отморозками, Фредди Кригер вернулся на работу — в славный департамент. Но теперь это был уже не тот невозмутимый сторонник правосудия, которого все знали: он изменился, став тихим, как мышь. Шел, оглядываясь по сторонам, периодически всматриваясь в недоверчивые лица сотрудников…

Даже Пэксвелл, ранее доверявший Фредди, почитавший Фредди, считавший Фредди одним из самых честных и порядочных людей на Земле, не подошел и поздороваться. Сделал вид, что не заметил…

— Ребята классно сыграли. Я засмотрелся, и главное, не заметил, что выпил столько, что просто… — а вот Фернок, обсуждавший с Дрю Вэйлондом и Мигелем вчерашний матч по регби, еще как заметил, засек глазами «крысу», — Ути-ути-пути, что, тебя кто-то обидел?

Лейтенант умело выражал презрение, по-актёрски: брови опущены, нос сморщен, нижняя губа приподнята и сомкнута с верхней губой, глаза косят. Ощущение, что он подавился и сплевывает.

Испытывая не меньшую неприязнь, Фредди смотрел на своего обидчика до поры, пока не скрылся за углом коридора.

Джерси проверил лабораторию. Мало сказать, что увиденное потрясло. Мозг упорно отказывался верить.

«Как?»

Капсула была разбита, приборы отключены, провода порваны, а тело… пропало.

Стараясь не падать духом, гангстер вернулся в резиденцию.

Дойдя до зала-резиденции, он сел за стол и стал прикидывать в уме… как дальше быть.

Его грызла мысль — вероятность участия брата в тайных направленных против него или без его согласия действиях.

«Фредди».

Но пока еще точно не было известно, он принял решение отбросить эти опасения. Послышался звук открываемой двери и стремительный топот армейских сапог.

К боссу подошли трое мулатов в комбинезонах (как и убитый Птенчик, эти типы входили в банду чеченцев).

— Что стряслось? — дрожащими руками Баллук пододвинул к себе бутылку виски.

— Убиты все ваши кореша, господин, всех тех, с кем работали в молодости, уже нет.

«Господи».

— Как это?

— Джерми Брубэйкер недавно концы отдал. Кто убил его — знаем…

— И кто же он?

— Она — в один голос ответили «чеченцы».

— Ах… — Баллук схватился за голову, — Меня скоро сведут в могилу, но, может, и к лучшему…

Немного помолчав, босс спросил подчиненных:

— У вас все?

— Да, сэр…

— Тогда свободны…

— Уверены?

Джерси сказал:

— Уйдите… — без заметной в голосе зловещности, присущей ему, — Дайте побыть одному…

— Дайте побыть…

Фредди зашел к Джерси ровно через час после того, как ему позвонили и попросили проведать брата. Первая замеченная прокурором странность — сильные изменения в движениях Джеймса, в том же голосе, в дыхании… И ему не почудилось: Джерси — человека, которым он стал, на время подменили человеком, которым он мог бы стать, сложись судьба чуточку иначе — сентиментальным.

После длительного молчания, воцарившейся в резиденции гробовой тиши, Фредди отважился на вопрос:

— Зачем позвал?

И получил ответ, прозвучавший проникновенно, мягко и душевно.

Чтобы получше вжиться в чуждую для себя роль скорбящего печальника, Джимми подошел к окну, как раз в ту самую минуту, когда ударил гром и с почерневшего неба посыпались мелкие капли дождя.

— Что с тобой, брат? По какой причине унываешь?

— Я всю свою жизнь мечтал иметь семью. С родителями, с братьями, с сестрами, с тем, что когда-то у меня, вроде, было, но так быстро ушло… — опечаленный, преступник ударил кулаком по стеклу, — От разбитой вазы, ценной, означающей счастье, остались осколки. Ты хочешь склеить, но режешься при каждом прикосновении. Чем больше попыток вернуть мнимое счастье — склеить вазу, тем больше царапин на твоих запястьях.

— К чему ты клонишь? — Фредди, хоть и любопытствовал, в уме все прекрасно понимал — братец просек.

Джерси повернулся к младшенькому и крикнул:

— Как ты можешь смотреть мне в глаза, мразь! Как…

Младшенький проглотил слюну:

— Джим, я, право, не знаю, о чем ты…

«Врешь».

— Все ты знаешь!

Наступило очередное затишье. Перед бурей. Пока Джеймс молчал, Фредди тоже ничего не говорил. Он боялся реакции брата.

— Как я уже сказал, я мечтал о семье. Что в итоге? Один мой близкий хочет меня убить, второй — врет, и каждое его слово не обходится без капли яда…