«Перед смертью узнаешь то, чего не знал, пока жил, то, о чем не догадывался».

Он кликнул Призрачную Тень.

— Мэри!

Та повернулась, чтобы получше расслышать, возможно, самые последние слова.

— Я не твой отец!

«Что за на фиг? Бредит? Или…»

Шокирующее заявление подействовало на Мэри слабее, чем думалось Баллуку, а все потому что девушка не верила ни одному слову мерзавца.

— А кто? — крикнула девушка.

Джерси оглядел вокруг местность, дважды сплюнул, помотал башкой и раскрыл хитросплетенческий сюжет их мутного родства.

И вот, закуривая кубинскую сигару, он произнес.

Он ответил:

— Лейтенант…

«Нет. Какого?»

Повернувшись к человеку, который помогал стоять, Мэри разглядела показавшиеся слезы в стариковских глазах. Они, заключающие в себе и боль, и радость, блеснули, скатившись по щекам, как камни по горкам.

Переполняющая, открывающая истину встреча! Встреча родственных душ, какой назвал ее Джерси…

— Ты что сделал?

«Поднявшись», Борис стал узнаваемой личностью, в плохом смысле слова. Его запомнили как бесчестного вора и отморозка, чего нельзя было сказать о его друге, наоборот, поклявшимся защищать общество, подавшимся в американскую полицию.

Имея русскую кровь (мать Пэксвелла являлась чистокровной россиянкой) и хорошее знание языка и культуры России, Пэксвелл ощущал родство с Борисом не только в плане интересов.

Но этот сумрачный день поставил жирную точку в их товарищеских отношениях.

— Я? — преуспевающий бандит не стал ничего отрицать, он вообще от друзей никогда ничего не утаивал. Он во всем признался сразу, не пришлось долго ждать, — Нанял людей для устранения Бэйла. Поверь, так надо!

— Что… — Пэксвелл не мог словесно передать испытанное чувство, со временем переросшее в ненависть к некогда лучшему другу, — Ты заказал Бэйлов? Крыса! — Макс не сдержался: разбил Борису лицо, а потом стал конкретно трясти, готовый вывернуть его наизнанку.

Эрик Бэйл — бывший ФБРовец накопал на Гуднаева жирный «компромат». Действуя в открытую, глупо, наивно, но по-мужски, он вознамерился отправить наркодельца «далеко и надолго», и к концу года добыл немало «горяченьких фактов», способных положить конец возрожденной империи наркоторговли.

Грамотно используя связи федерального бюро расследований, Эрик посодействовал аресту большей части недавно сформировавшейся банды, главаря которой звали не иначе, как Украинец.

— Пожалуйста, защити меня, пожалуйста! — узнав о происках американского ведомства, уже криминальный авторитет Гуднаев обратился к Пэксвеллу, но получил грубый отказ.

— Как? — спросил будущий полицейский, — Как ты это себе представляешь? У меня же, считай, нет никаких связей!

— Да! — согласился хохол, — Но ты забыл про свой стратегический талант, который не раз меня выручал!

— Я сказал «нет»! — Пэксвелл ударил кулаком по дряхлому подоконнику и, больше не вымолвив ни слова, покинул подъезд.

Пэксвелл встречался с одной красивой девушкой, американкой из Мракана — Кассандра Бэйл, та самая женщина, тело которой нашли рядом с плачущей девочкой — ее дочкой по имени Мэри. Разумеется, после визита громил, необдуманно нанятых Украинцем.

Потеряв любимую (которая, к слову, выбрала другого мужчину — более успешного Эрика и за которого в итоге вышла), Пэксвелл провел собственное расследование, нашел-допросил соучастников преступления и выяснил личность Украинца. Им оказался Борис.

Кассандра, хоть и вышла за ФБРовца, все равно тайно встречалась с Максом. Будучи еще совсем молодой, она не до конца знала цену человеческих отношений и не могла определиться, кто ей больше нравится — Эрик или Макс.

Но никто из них отцом не являлся. Ни тот, ни другой.

— Знаю, с той самой ночи я умер для тебя, как друг, но послушай, пожалуйста!

Борис позвонил Пэксвеллу с левого номера, чтобы предупредить. Он считал, потерявший свою любовь должен знать всю правду о том страшном преступлении.

— Говори, и больше не звони мне! Не хочу слышать твой голос! — Пэксвелл сжимал кисть в кулак, трещал костяшками пальцев.

— Эрика Бэйла и твою возлюбленную убил родной отец девочки.

— Что? Что за бред? Какой еще девочки?

— Той, что выжила…

— Нет… — в голове отчаявшегося все перемешалось: все допустимые гипотезы уступили место правде, по уровню восприятия схожей с бредом жертвы обкуренного садомиста, — В это невозможно поверить!

— Я и сам поначалу не верил…

— Выходит, попросил отца Мэри убить свою собственную дочь? Даже учитывая, что ты ничего не знал об этом, ты все равно последняя сволочь…

— Предавшая близкого друга? Да, Макс, ты имеешь право так считать…

Когда-то Кассандра встречалась с молодым вором — Джеймсом Баллуком, и первые два месяца закрывала глаза на аморальные поступки бойфренда, души в нем не чаяла. Но, чуть повзрослев, сбежала вместе с дочерью, ушла к другому.

Оставшись без «бабы» для траха, Джимми плюнул на поиски и забыл Кассандру уже на второй день после посещения бара.

Пэксвелл плакал. И слезы было не остановить…

Он вспомнил свою встречу с Борисом пятнадцатилетней давности, которая произошла в его ресторане. Он не придал значения подозрениям друга и теперь жалел, что не перепроверил все версии…

— Это бред!

— Почему же? — Борис налил Максу коньяка, чтобы тот перестал дергаться, расслабился и, так сказать, вошел в тему.

— Да не может она быть моей дочерью! Я не поверю в это просто так… — Макс был на взводе, и не посмел отказаться от предложенного.

— А стоит, если ты хочешь докопаться до правды!

— До какой еще правды? Ну, сроки, да и вообще… все указывает на то, что Мэри не моя дочь.

— Сроки? Что-то не верится. Ты хотя бы проверил? — было видно, несмотря на столь длительную разлуку, Борис все еще заботится о друге, — Ты что, боишься узнать, что у тебя остался кто-то, кто в трудную минуту стакан подаст? Комплексуешь?

— Не в этом дело…

— А в чем?

— Скажи, на чем основана твоя версия?

— На фактах — Борис и себе не забыл плеснуть. Зажигалки не нашел, вместо нее протянул чуть подсыревший коробок спичек, — Джерси ищет ее, он ищет Мэри.

— Для чего?

— Чтобы убить. Чтобы сделать то, что у него не вышло раньше. Закончить миссию. Вроде, мы допускали версию, что ублюдок охотится за родной дочерью, но есть нюанс.

— Какой?

— В бандитских кругах есть так называемые послы — бывшие сокамерники Баллука, и они утверждают, что Джерси проговорился — сказал, что Мэри не его дочь, а твоя, из-за чего он так сразу и согласился, когда я дал ему деньги за убийство Бэйлов.

У взбешенного Макса закружилась голова, и он больше не смог сидеть и выслушивать то, во что не верил, вернее, то, во что отказывался верить…

— Так, постой! Я больше не могу…

— Ты куда?

— Мне надо выйти! Плохо стало от бреда этого…

Полицейский пролил коньяк (случайно) и вымелся из ресторана…

Все, что отец и дочь успели, это посмотреть друг другу в глаза. Им не дали пообщаться…

Должен жить человек или нет, в Риме голосовали при помощи жестов. Джерси держал кисть в кулаке, оттопырив лишь большой палец, как император. Посчитав, что жертвы достаточно намучились, он опустил палец вниз. И прогремел выстрел…

— Все! Я так больше не могу! Я же герой… А герои должны спасать! — Блейк, ранее трусивший, вылез из машины и понесся к преступному сборищу.

Вот только он немного опоздал. Немного — явное приуменьшение…