— Представьтесь… — потребовал Фредди.

— А можно без имен? — генерал явно не желал выдавать себя.

Прокурор повторил:

— Ваше имя…? Представьтесь…

— Маркус Файнс — вылетело из задрожавших уст «крысы».

— Сволочь ты, мистер Файнс — возмущенно закричал Кригер, все это время копивший гнев, который он с наслаждением выплеснул, дождавшись подходящего момента.

— Что вы себ…

— Я понимаю, вы спешили! Но вы хотя бы проконсультировались, к кому идете, кого вообще пытаетесь купить! — прокурор усилил напористость и даже встал со стула, а вот гость, не такой уж и смелый, продолжил сидеть, чувствуя, что «купить»-то не вышло, — Я уважаю закон, уважаю армию США, уважаю военнослужащих! Но если в моем кабинете, в, черт возьми, департаменте появляется чума, то я таких вот, простите, грызунов просто прогоняю! — нешуточно возбудившись, Кригер, казалось, возьмет и убьет генерала, сядет, но защитит закон, накажет оборотня, искоренит коррупцию на корню, — И чем выше у этих грызунов звание, чем они жирнее, тем сильнее мне их хочется раздавить! Вот так вот взять и раздавить! — Фредди топнул каблучком.

Более ничего не говоря, не споря, не предлагая денег, Файнс преспокойно вышел из коридора, но уже, стоя там, за дверью, выглянул и попросил:

— Прошу, пусть эта беседа останется сугубо конфиденциальной.

Сал лежал на траве — лицо в земле, руки в ссадинах, но, как ни странно, жесткая посадка не повлекла за собой переломы. Когда он встал, чтобы восстановить ориентировку на местности, прийти в себя и отряхнуться, два смачных удара по лицу вновь повалили его.

Демон-защитник приставил к уху Жеребца диктофон, прокрутил запись недавнего разговора боссов мафии. Удивительно доходчивое объяснение Спауна все прояснило:

— Мне нужен этот отморозок, мне нужен Джерси! Я знаю, ты в курсе его местонахождения!

— Я не знаю, где Джерси — Сал хотел «сохранить верность», — Я сам большой отморозок…

— А где Безумный Джек знаешь? Смотрю в твои глаза и вижу, у тебя есть сведения по этим преступникам!

— Понятия не имею — Жеребец разнервничался, — Я вообще не при делах. Чего я тебе тут объясняю…

— В смысле?

— Не я босс итало-американской банды. Я — подставной, всего лишь актер, если тебе так угодно. Со мной не делятся ничем таким, что тебя интересует, а моя активная театральная языкастость на преступных собраниях — маска, чтобы, те, кто не в курсе, поверили в меня, как в истинного лидера.

— А кто тогда настоящий главарь?

— Гарсетти. У него и спрашивай…

— И ты с такой легкостью сдаешь своего?

— Пожил бы ты хоть немного в моем мире, знал бы, в нем нет своих и чужих. Мы все сами за себя, когда нам выгодно убить — убиваем, когда нет — сохраняем жизнь. И все же я менее испорченный, чем крестный…

Дальнейшее вяканье Сала не заинтересовало Спауна, который растворился в ночи сразу, как узнал о возможной осведомленности сеньора Гарсетти.

Ферноковские копы притащили в отдел двух пьяных драчунов, уничтоживших половину продукции в одном гипермаркете. Их приняли дежурный Саскинс, Уолтер Бёрк и еще не ушедший домой Фредди Кригер.

— Субъекты вели себя крайне агрессивно и оказывали всяческое сопротивление при задержании — доложил полицейский.

Бёрк сделал два шага назад, дав возможность высказаться более опытному человеку — окружному прокурору.

— Не церемоньтесь, в клетку на сутки! Я покажу мразям, как устраивать бардак в моем городе! — голос Фредди прозвучал более жестоко, чем когда-либо.

— Сделаем, мистер Кригер.

Арестантов провели прямо по коридору.

Зайдя в кабинет для подписания последних двух-трех бумаг, Фредди обнаружил там Пэксвелла, сидящего за его столом с каким-то озадаченным выражением лица.

— Это мое рабочее место. Что вы себе позволяете…

— Да бросьте — лейтенант уступил «место» хозяину, — Разумнее считать, что это наше общее место.

— Ладно, закрыли тему… — Кригер всем своим видом давал понять, что закругляется, — Вы по какому поводу зашли?

— Пожать руку.

— ?

— Отшивать негодников, похоже, ваша стезя, господин прокурор — для бывалого вояки Пэксвелл переборщил с лестью, — А не боитесь ли вы, что генералишка расскажет своим и начнется скандал…

— Нет! — Кригер неожиданно снова стал грозным, непохожим на себя, как тогда, когда Файнс вывел его, предложив деньги в обмен на прекращение расследования изнасилования, — Моя методика будет эффективной ровно до тех пор, пока я не буду подстраиваться под преступников, а в данном случае угодить преступнику означает принять эту грязную гнилую подачку — указательный палец возле носа собеседника говорил о чрезмерной возбужденности прокурора, — Но я ее не приму, хоть убейте, хоть на динамите подорвите!

— Ну, а как же мстительность итало-американских банд? Они так просто не спустят…

Фредди чуть сбавил тон.

— Надо чистить кадры. Генералом, между прочим, час назад вплотную занялась проверка. Его раскрутят, если не по полной, то круто! — а затем вернулся к привычной для себя манере «громкого героя», — Не беспокойтесь за цивилизацию, мы уничтожим чуму до ее возвращения в Британию! Остановим очаги эпидемии и в других уголках нашей планеты!

Пэксвелл ненавязчиво предупредил Фреда:

— Осторожнее. Вас заносит.

И тут же лицо оного вновь стало лицом спокойного ботаника:

— Да, меня заносит. Извиняюсь… — а дальше он был уже абсолютно тих и сдержан, — Не волнуйтесь, лейтенант, мне они ничего не сделают, ведь… Ведь я и по закону, и по совести прав!

Вернемся к жизни прилежных сотрудников-полицейских департамента.

Бёрк, который стал для прокурора кем-то вроде стажера, ученика, проявлял все меньше и меньше интереса к приказам Пэксвелла. Из-за этого хромала зарплата. Кригер, хоть и был очень умным консультантом, пожалуй, более умным, чем кто-либо другой из отдела, с его уроков не накормишься.

Из-за этого «хромала» не только зарплата Бёрка, но и самочувствие.

— Как ты? — Дэвид Блейк не отставал от Уолтера с вопросами по поводу его тесного общения с Кригером, — Ни с кем не водишься, ведешь себя замкнуто. Неужели он так действует на людей?

— Ни на кого он не действует — Бёрк скатился по стене и присел на корточки.

— В чем тогда дело?

— В том, что я сам негативно на себя влияю. Не могу определиться. Не могу, хоть и знаю, что надо. Хоть и знаю, что… — Уолтер медленно повернул голову к Блейку и увидел тот понимающий взгляд друга, которого ему так не хватало в последние дни, — Но не могу.

— Понимаю… — Блейк все думал, рассказывать ли ему и вообще кому-нибудь про расстрел молодых бандитов, или промолчать…

— Слишком благородный? Застрелись тогда. Так ты точно никому не сделаешь плохо…

Но Блейк проигнорировал рекомендацию своего начальника.

— Ты с ума сошел? Зачем ты это сделал?

— О морали потом поговорим — несмотря на не самую приятную ситуацию, Фернок сохранял зловещее спокойствие, — Но если вздумаешь стучать, то помни, пострадаешь не только ты, но и твои близкие…

Блейк тоже присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с другом.

— Поверь, чувство неопределенности грызет меня не меньше, чем тебя, а, вероятно, еще больше…

— И что с этим делать? Как нам выпутаться из паутины, в которую угодили по собственной глупости? — Уолтер уже понадеялся, что товарищ все «порешит» за двоих, но Дэвид был точно такой же жертвой депрессии, как и он, обмотанной паутиной облигатного хищника.

— Да никак… — подумал Блейк, — Правда, есть один вариант…

— ?

— Подать на увольнение. А что?

— Что стряслось? — спросил Блейк задумавшегося Фернока.

— Ублюдки достали оружие, но мы вовремя успели и, в общем… нам пришлось…