— Это я, — прошептал сзади хриплый голос и, невольно дёрнувшись, я увидел Анатолия.

Точнее, сначала я даже его не узнал — вместо бодрого, солидного, рассудительного и опрятного человека передо мной был какой-то сгорбленный, помятый, трясущийся и чем-то заляпанный образ, который пугал и заставлял невольно думать о чём-то нехорошем.

— Анатолий, что с вами?

— Всё нормально. Только давайте отойдём немного в сторону, полагаю, там, где мы не особенно бросаемся в глаза.

— Ну, хорошо.

Мы покинули освещённое пространство, миновали дорогу и спустились на одинокий пустынный пляж, надёжно скрытый от посторонних глаз полумраком. Здесь не было лежаков или чего-то подобного, поэтому пришлось расположиться на больших вулканических валунах, всё ещё сохраняющих тепло миновавшего дня, но при этом приятно-освежающих и правильных, что ли, для этого места.

— Так что случилось? — спросил я, слыша лишь учащённое дыхание Анатолия.

— Его больше нет.

— Кого?

— Александра, конечно.

— Как, тени добрались до него из-за сегодняшней ссоры?

— Нет, нет, не они… — Анатолий сильно затряс головой, а потом как-то безрадостно и безумно рассмеялся. — Если хотите знать, это был я!

— То есть как это?

— Вот так. Сам не могу поверить, но всё именно так.

— Вы имеете в виду, что ваши сицилийские друзья немного перестарались, успокаивая его?

Я старался сохранять спокойствие и доброжелательный тон, но внутренне напрягся — если это было действительно правдой и не повлечёт для Анатолия никаких последствий, то он вполне может точно так же расправиться со мной и Леной. А, возможно, с какими-то подобными мыслями он пришёл уже теперь — не зря же мы оказались в столь уединённом и, несомненно, удобном для таких дел месте. Однако что-то мне подсказывало — дело обстоит не совсем так, поэтому я настроился сначала всё выяснить, а потом уже что-то предпринимать.

— Конечно, нет. При чём здесь кто-то? Я, слышите, и только я во всём виноват, а ещё эта странная девочка…

— Какая девочка?

— Вы, пожалуйста, не подумайте, что у меня плохо с головой или чего-то в таком роде. Я расскажу, а вы просто послушайте, и, думаю, не найдёте причин осуждать меня. Поверьте, мне очень жаль, что всё так получилось и, пожалуйста, не рассматривайте смерть Александра как некую месть за сегодняшнее мелкое недоразумение.

Анатолий поправил дрожащей рукой съехавшее по носу пенсне, а я кивнул. — Продолжайте.

— Так вот, появился кто-то новый — маленькая девочка в странном сиянии, которая начала убеждать меня о необходимости выведать у Александра последнюю цифру и завладеть третьей капсулой. Она говорила ужасные вещи — по её словам, теням нужны будут только трое, а четвёртым лишним вполне могу оказаться как раз я. И вспышку нашего знакомого мне представили как замысел теней по столкновению меня и Александра с шансом победить только для одного из нас. Но даже не это самое главное — что-то у меня в голове после общения с ней начало вести, размываться и всё сказанное казалось настоящим, не подлежащим сомнению и требующем немедленных действий. Да, именно так.

Я слушал и думал о том, что прекрасно знаю, о какой девочке идёт речь. Видимо, отрезанная от возможности видеться со мной, она начала предпринимать какие-то действия с другими участниками, возможно, в результате для моей пользы. Однако убийство человека, пусть речь шла и об Александре, казалось явным перебором, хотя от меня здесь вряд ли что-то зависело.

— Вы не видели ничего такого?

— Боюсь, что нет, — это были, наверное, первые слова неправды, сказанные мной Анатолию за всё время нашего знакомства, но я твёрдо знал, что проверить их он никак не сможет, а я своей неуместной болтовнёй могу только затруднить планы, возможно, касающиеся моего спасения.

— Хорошо, тогда, если что-то такое увидите, то берегитесь.

— Спасибо за совет. Так что случилось дальше?

— Я пошёл куда-то вслед за ней. Эта девочка, она летает, и знала точно, где находится Александр. Собственно, так мы с ним и столкнулись.

— В гостинице?

— Нет, он сидел неподалёку в кафе и успел выпить до меня не менее двух бутылок какой-то крепкой гадости. А как только увидел меня, сразу набросился с новыми обвинениями, чуть было не ударив прямо среди столиков с посетителями. Однако мне удалось убедить его выйти и, похоже, что он действительно был серьёзно настроен покалечить меня. Мы сцепились среди плантаций лимонов и, несомненно, я вряд ли вышел бы из этой схватки победителем, но тут снова вмешалась эта девочка. Когда Александр сидел на мне и готов был молотить, что было силы, как говорится, до победного конца, она подлетела, уселась ему на голову и начала смеяться, похоже, сводя его с ума, но делая не буйным, а тихим больным. Он замер, из полуоткрытого рта полилась слюна, а глаза смотрели в одну точку куда-то за меня. Однако девочка стала делать мне знаки, что не сможет долго держать Александра в таком состоянии и мне необходимо что-то предпринять. Бежать я не мог — под его весом у меня уже начал неметь живот, а вот оглушить — вполне. Под руку попалась какая-то палка, и я с размаху ударил, но вместо головы, попал острым концом в горло. А он сразу упал со свистящим невнятным хрипом, несколько раз дёрнулся и затих, а потом… — Анатолий обтёр лоб и оглянулся назад, словно опасаясь, что нас могут подслушивать. — Появились тени, как мне показалось, взбешённые тем, что произошло. Может быть, эта девочка обманывала меня или те были уверены, что победит Александр — в любом случае они прогнали её, а потом велели мне взять капсулу и нарисовали у него на лбу недостающую цифру. Я же убежал оттуда, некоторое время просто бесцельно бродил, потом обмылся у одной из стен с льющейся водой, хотя крови на мне вроде бы и не было, взял такси и почему-то решил остановиться здесь. Потом подумал, что нам необходимо увидеться и сразу поговорить, чтобы не было никаких недомолвок, вот и всё.

— А Лене вы не звонили?

— Нет, я хотел посоветоваться сначала с вами — как бы уместнее ей всё это преподнести и, может быть, вы любезно возьмёте эту миссию на себя? Честно говоря, не представляю, как буду об этом говорить сам. А за вами здесь как раз имеется небольшой должок из Домодедово.

— Покажите капсулы, — попросил я, почему-то на мгновение представив, что Анатолий вполне может меня зачем-то разыгрывать. — Так вы все цифры теперь знаете и нам больше никто не нужен?

— Нет, нас осталось трое, — покачал он головой и распахнул рубаху, где на груди болтались три капсулы, выглядящие маленькими ссохшимися клыками в окружающем полумраке.

— Так когда же конец игры?

Я отвернулся и посмотрел в глубокое чёрное небо.

— Раз все элементы собраны, каждый всё знает и пока никто никого больше не убил.

— Вы намекаете на то, что только один из нас должен собрать все шесть капсул и тогда он выиграет? Не думаю, что всё так просто.

Анатолий вздохнул и начал теребить руками шею.

— Знаете, честно говоря, с этими тремя амулетами я чувствую себя почему-то в гораздо большей опасности, чем с одним. У вас не возникало подобного чувства?

Я ничего такого после расставания с Машей не ощутил, поэтому приподнявшись с валуна, медленно побрёл к кромке чёрной воды. — Знаете, когда мне было лет семь, мы ездили на море и наши прогулки с родителями так же, в темноте на берегу — самое приятное, а, может быть, и единственное воспоминание, которое у меня осталось об этом периоде. Здесь всё кажется таким спокойным, умиротворённым, безопасным.

— Да, понимаю вас. А что это там такое? — Анатолий показывал на чуть различимую кромку берега левее, где всё явственнее начинало мелькать что-то ярко-оранжевое, весьма походящее на цвет капсул. — Может быть, ответ — что дальше?

— Думаю, всё гораздо банальнее, — приглядевшись, покачал головой я. — Это просто лава стекает в море — где-то было извержение и вокруг начал гореть лес.

— Да, наверное, вы правы. Хотя я не слышал никаких раскатов.