— А часы, которые мне лет двадцать назад подарили в честь юбилея завода, лежат теперь дома и продолжают тикать. Эти же, только представьте, точно такие, как побывали на Луне!

— Что же, располагайтесь, я же с вашего позволения сяду на своё место, — гостеприимно раскинул руки хозяин кабинета, и я аккуратно, с некоторым опасением, присел на край большого поскрипывающего кожей стула с необычайно широкой, загнутой назад спинкой. Такая мебель ассоциировалась у меня с интерьерами дореволюционных дворцов или неоднократно показываемых по телевизору домов олигархов, что вызывало какой-то невольный трепет и подсказывало, что, испортив такую вещь, можно будет потом ещё очень долго расплачиваться. Подобное мне приходилось неоднократно видеть в выражении лиц водителей, которые следовали за навороченной иномаркой на почтительном расстоянии, но при этом готовы были в любой момент вильнуть куда-нибудь в сторону, лишь бы, пусть и в своих фантазиях, исключить возможную аварию, какой бы маловероятной она ни была на самом деле.

— Да, конечно.

— А теперь — сразу к делу, — Вениамин Аркадьевич хлопнул сложенными на столе руками и потрогал часы, убедившись, что их хорошо видно за манжетами сероватой рубахи с запонками. — Решением руководства, вы, как перспективный и ответственный сотрудник, назначаетесь на новый ответственный пост — начальника отдела по работе с ВИП-клиентами. Понятно, что всё, высказанное мною вам на днях, не более чем желание не перехвалить, а наоборот — поднять ваш боевой дух и открыть дорогу новым профессиональным свершениям.

Я молчал, и просто смотрел на равномерно мигающий ярко-зелёным светом край лежащего на столе ноутбука.

— От всего сердца поздравляю. Уверен, что вы справитесь со всем блестяще, и не успеем оглянуться, как мы встретимся здесь же, чтобы поговорить об ещё более ответственной и перспективной должности. Не так ли?

Мне пришлось слегка кивнуть и перевести взгляд в сузившиеся и нездорово поблёскивающие глаза директора. Собственно, и без этого было понятно, что в возможность чего-то подобного он верит с большим трудом, а вот пафосного увольнения вовсе не исключает, а даже будет всеми силами негласно этому способствовать. Может быть, ему и выгорит, но я постараюсь сделать всё, чтобы белая полоса на работе теперь только ширилась, в перспективе накрыв и его самого. Мне неожиданно показалось, что, пожалуй, я гораздо больше подхожу под обстановку этого кабинета и такая перемена вполне могла бы стать венцом исполнения всех возможных здесь желаний. Забавно, как мы устроены — а ведь не пройдёт и месяца, хотя я сам об этом, разумеется, ещё не знал, как я просто от всего здесь откажусь по собственному желанию. Впрочем, наверное, это лишний раз говорит о справедливости распространённого утверждения, что цель нужно всегда выбирать глобальную, а не под какие-то мелкие эмоции, которые, по самым разным причинам, меняются слишком быстро.

— Вот и отлично. Что же — вот вам папки с делами клиентов. Несомненно, вы захотите сразу же с ними ознакомиться… — Вениамин Аркадьевич аккуратно пододвинул мне пухлую неровную стопку и улыбнулся. — Кое-что из этого вы наверняка знаете, но давайте согласимся, явно недостаточно для эффективной работы в новой должности. Теперь об условиях — ваша зарплата увеличивается в три раза, новое рабочее место — освобождённые недавно Патрушевым столы в комфортном углу у стены, кроме того, в конверте — небольшой бонус за вчерашнее вмешательство. Это, если хотите, материальное поощрение от компании и неизменная вера в вашу дальнейшую отличную работу.

Директор полез в карман пиджака и извлёк оттуда пухлый похрустывающий конверт, который положил сверху папок и, немного смущённо, добавил:

— Это лучше сразу убрать, сами понимаете, чтобы не было лишних разговоров.

Я взял конверт и, убедившись, что он не запечатан, бросил любопытный взгляд на содержимое. Оказалось, что там, вопреки ожиданиям, исключительно пятитысячные купюры и их явно много — как минимум, тысяч на сто. Что же — очень даже неплохо для моего весьма скромного материального положения, и что бы там ни последовало дальше, этой суммой я уже волен распоряжаться по своему усмотрению. Подобная перспектива как-то сразу согрела душу ощущением стабильности и уверенности в завтрашнем дне, которой частенько мне не хватало как раз в материальном плане. Кроме того, сразу возникло непреодолимое желание порадовать себя вечером какой-нибудь качественной выпивкой с обязательным большим куском красной рыбы — к ней я был неравнодушен с детских лет, и успех почему-то неизменно ассоциировал именно с таким незамысловатым блюдом.

— Спасибо.

— Не за что, — покровительственно махнул рукой Вениамин Аркадьевич, и я сразу подумал, что уж это-то он точно говорит искренне и директор явно не был инициатором подобных поощрений, особенно — в моём случае. — Мне хотелось бы выразить уверенность, что мы станем теперь встречаться намного чаще и найдём массу точек соприкосновения по этим и другим рабочим вопросам. Верю, что из нас выйдет отличная команда, в чём, в конце концов, заинтересованы все. Кстати, в верхней папке листок с составом сотрудников вашего отдела — их немного, но как сами понимаете, это настоящие профессионалы и люди, огромному опыту и частным суждениям которых можно вполне доверять, в чём мы имели возможность неоднократно убедиться.

— Всё обязательно посмотрю, — ответил я, с трудом сдерживая раздражение от его напыщенного голоса и казённых фраз, которые лишний раз невольно подчёркивали огромную дистанцию между нами, даже после всех произошедших перемен. Но в какой-то момент я подумал — зачем же, собственно, мне сдерживаться? Пока я в фаворе у Большого босса, что мне может сделать этот лысый коротышка, возомнивший себя ни пойми кем?

— Уверен и хочу… — начал директор, прервавшись, когда услышал трель сотового телефона из моего кармана. Понятно, ещё несколько дней назад я, не задумываясь, проигнорировал бы это или, может быть, торопливо выключил аппарат и извинился, но только не сегодня. Чувствуя себя здесь в какой-то степени хозяином положения, я подумал, что это будет весьма хорошей пощёчиной для Вениамина Аркадьевича, и не надо здесь больше ничего выдумывать. Насколько я знал, он весьма трепетно относился к тому, чтобы любой сотрудник, удостоенный его драгоценным вниманием, стоял навытяжку и внимал каждому царственному слову. А вот теперь, без всяких опасений или чего-то подобного, я могу запросто вытащить телефон и поговорить на личные темы в его присутствии. Ну чем не забавный ненавязчивый подкол, пусть сам директор это таковым совсем и не считает?

Я вытащил телефон, нажал кнопку с расплывчатой зелёной точкой по центру и ответил. Оказалось, это звонил курьер, судя по голосу — молодая девушка, которая сообщила, что уже ждёт меня на проходной. Задав пару уточняющих вопросов, я только тут вспомнил, что действительно недели три назад хотел заказать в одном Интернет-магазине забавный гаджет для друга, но тогда выбранной модели не оказалось в наличии и мне любезно предложили её подвезти, как только она появится. Я согласился и, несмотря на то, что курьер почему-то не перезвонил мне заранее, как они делали обычно, был очень рад тому, что это произошло именно сейчас.

— Как вы выглядите? — поинтересовалась она, когда я, с улыбкой бросив задорный взгляд на Вениамина Аркадьевича, сказал, что подойду через несколько минут.

— Очень привлекательно! — бодро ответил я, думая про себя, что вопрос должен быть сформулирован — «как я вас узнаю» или нечто в таком роде.

— Значит, точно не разминёмся, — послышался в ответ приятный женский смех и нас разъединили.

— Вам уже пора по делам? Извините, что отвлекаю. Собственно, мы уже закончили. Ах, да — Альберт Митрофанович будет послезавтра в офисе около двух часов дня. Постарайтесь находиться на месте — он хотел встретиться и услышать ваши мысли о развитии подчинённого вам теперь отдела.

— Хорошо, спасибо!

Мы пожали руки — пожалуй, впервые с момента моего устройства на эту работу. Правда, Оля так почему-то нам ничего и не принесла, но, наверное, это и к лучшему — только беспредметно затянула бы краткий и деловой разговор, который, пожалуй, несколько тяготил нас обоих. Потом я удостоился высочайшей чести быть провоженным до дверей и получил ещё одно доброе напутствие, которое, несомненно, слышали через приоткрытую дверь как минимум человек пять. Понятно, этого было вполне достаточно, чтобы через несколько минут эта информация была доведена абсолютно до всех, как, собственно, и произошло.