– А твои родители? – задала я вопрос вертевшийся у меня на языке с того момента, как услышала рассказ о родителях Инны.

– С моими родителями тоже всё не так просто. Мама родила меня в семнадцать лет. О том, кто мой отец я узнал уже взрослым. Мы даже встретились с ним, посмотрели друг на друга и разошлись. Мы совершенно чужие друг другу люди. Ни у меня, ну у него не появилось желания общаться дальше. А мама вышла замуж и уехала с мужем в Канаду. Я жил с бабушкой и дедушкой. Сейчас они уже умерли. Когда я женился, мама один раз приезжала познакомиться с Инной. Они поладили, правда, особой душевности в отношениях я не заметил.

– Твою жену нашли?

– Нет. Никаких следов больше. Из милиции приходили, расспрашивали соседей, всех у меня на прежней работе, никто ничего плохого не сказал, но и никаких следов больше не было. Даже мужчину отправившего телеграмму не нашли. Знаешь, я очень надеюсь, что у неё все хорошо, и она живет пусть и далеко.

За разговором мы пропустили наступление нового года. И хотя телевизор работал, и я, и Герман банально прослушали поздравления и бой курантов. Я ковыряла вилкой остывшую рыбу и размышляла. Многое в этой истории казалось мне странным и нелогичным. Либо Герман рассказал не все, либо мы слишком по-разному оцениваем происходящее вокруг.

При всем при этом мое убеждение, что не Герман виновен в смерти директора не покидало меня ни на мгновение. Не знаю, кто мог всё подстроить, но точно не Герман. Он, будто почувствовав мои мысли продолжил:

– И если когда Инна пропала, её предполагаемое убийство считалось только одной из версий происшедшего, то сейчас я оказался замешан в настоящее убийство.

А ведь с таким же успехом меня тоже можно обвинить в смерти шефа. Да кого угодно можно обвинить. И если у меня или кого-то ещё не было никаких контактов с директором, это не значит, что не было причин для ненависти. Мне сложно представить, за что можно ненавидеть человека до такой степени, чтобы убить, но чего только не бывает. А может это холодный расчет конкурентов? Но как ни крути – я не находила в чем это может быть им выгодно. И вообще я не видела людей, которым убийство директора приносило хотя бы гипотетическую выгоду. И хотя я точно знаю, что не имею никакого отношения к убийству, и Герман тоже – по спине у меня пробежал неприятный холодок. Убийца кто-то из тех, кого мы знаем, а никто ничего не заподозрил. Пожалуй, есть только одна возможность все выяснить.

– А давай найдем того, кто убил директора – совершенно неожиданно для себя выпалила я.

– А мы сможем?

– Конечно! Посторонних там не было. Значит это кто-то из наших. Для начала нужно выяснить, кому это могло принести выгоду, и проследить за этими людьми.

– Тогда, прежде всего, нужно следить за мной.

– Почему за тобой? – наверное, я не смогла сдержать раздражение в голосе. Ну, в самом деле, как иногда говорят в кино – это возмутительно. У человека какая-то мания обвинять себя во всем. И ведь умный мужчина! Во всяком случае, до сих пор производил такое впечатление.

Он не стал отвечать. Встал, собрал тарелки и отнес их в раковину. Включил чайник и достал из холодильника мороженое.

– Герман! – позвала я.

– Давай попробуем. С кого начнем? С меня?

– Господи! Да почему же с тебя?

– Потому что я в пятницу накануне праздничной недели поругался с шефом. И он грозился меня уволить. И возможно уволил бы, если бы не умер.

– Не смеши меня! В государственном учреждении сотрудника проще убить, чем уволить!

– Вот именно – невесело усмехнулся Герман.

– А почему вы поругались?

– Владлен Платонович дал мне личное поручение, а я отказался его выполнить.

– А что он хотел?

– Лена! Можно я не скажу тебе об этом. Это не имеет к его смерти никакого отношения. – Герман поморщил лоб и добавил – хотя, если кто-то другой сделал это – то может быть. Нет, не думаю. Если его убили из-за того, что это сделал кто-то другой – то у кого кроме нас был доступ к этой ширме? Ни у кого не было. Значит причина в другом.

Если честно, я ничего не поняла из рассуждений Германа и уже порядком устала. Я достала телефон и посмотрела на время – половина четвертого.

Глава 9

Вернувшись домой я отключила телефон и легла спать. Проснулась, когда за окном начинало темнеть. Проверила холодильник и, замариновав куриные крылышки медовым соусом, решила позвонить Деточке.

– С наступившим новым годом – после приветствия начала я его поздравлять!

Олег терпеливо слушал мои разглагольствования на тему нового счастья, крепкого здоровья и остальных пожеланий.

– Я собирался зайти к тебе утром, но не смог дозвониться. Бурно провела новогоднюю ночь?

– Совсем нет. Если тебе удобно, то я тоже буду рада повидаться. Часа через полтора я даже смогу угостить тебя крылышками в медовом соусе.

– Отлично. Я заеду. Диктуй адрес.

Я порадовалась, что в новогоднюю ночь уходила из дома. Во всяком случае, сейчас не надо было наводить порядок.

К тому моменту, когда приехал Олег крылышки были готовы. В первый день нового года подморозило, и щеки у Деточки были алыми.

– Ты почему без шапки? Холодно же! – я просто не знала что сказать, а встречать гостя молчанием показалось неудобным.

– Нормально. Я привык.

Отсутствием аппетита мой бывший одноклассник явно не страдал.

– Замечательно готовишь – похвалил он – а я ленюсь. Тешу себя иллюзией, что умею готовить просто либо времени не хватает, либо случается приступ лени. У тебя такие приступы бывают?

– У всех бывают – меланхолично ответила я. Я все время думала о нашем с Германом плане отыскать убийцу директора. У Олега есть самая полная информация, и я пыталась придумать, как бы у него все выспросить. Но никакие «тонкие ходы» не приходили на ум, и я поддерживала светскую беседу, ни о чем.

Наконец он сам не выдержал:

– Лена, расскажи мне про вашего шефа, вообще про обстановку в коллективе, пожалуйста.

Так вот ради чего он напросился в гости. Все стало предельно ясно. Я хихикнула. Получается, мы с Олегом уготовили друг другу одну и ту же роль.

– Я тебя насмешил своим вопросом? – удивился Деточка.

– Нет, Олег – заулыбалась я – ты просто прочитал мои мысли.

– Ты хотела мне что-то рассказать? Почему же не пришла?

– Не совсем рассказать. Точнее совсем не рассказать. А если уж совсем точно – я хотела у тебя спросить.

– Спрашивай.

– Кого подозревают в убийстве?

– А почему кого-то должны подозревать – ушел от ответа Олег.

– Но ведь директор убит. Так?

– Так.

– А подпилить крепление мог только кто-то из артистов, или, в крайнем случае, кто-то из сотрудников. Так?

– Так.

– Вот я и хотела узнать, кто подпилил этот злосчастный крепёж?

– Ааа, это – протянул Олег. Ну, это как раз и не имеет особого значения, хотя возможно это путь к убийце.

– Ты говоришь загадками. Как это путь к убийце? Крепеж подпилил либо убийца, либо его помощник.

– Возможно, но, во-первых, не декорация стала причиной смерти, а во-вторых, крепеж не был подпилен.

– А что тогда стало причиной смерти, если не декорация?

– Лена, ну подумай сама. Ваш директор далеко не хрупкий мужчина активного возраста. Упавший рулон, конечно, мог его ударить. Допускаю даже что сильно, но не убить!

– Но он же умер!

– Его отравили. Рулон с декорациями упал на твоего шефа в тот момент, когда он потерял сознание. Владлен Платонович умер от яда, а не от удара.

– Яд? Откуда яд? По сценарию никто ничего не ест и не пьет. За сценой была только маленькая бутылка воды без газа, а то, что было в зале – ели все. И ни с кем ничего не случилось. И воду, кстати, директор сам принес.

– Судя по результатам экспертизы яд, был в напитке. Скорей всего он выпил что-то.

– Паленый коньяк?

– Нет. Цианид.

– Откуда он мог взяться?

– Пока не знаю. Мы изъяли воду, и все бутылки из его кабинета, даже запечатанные. Яда нет нигде. А еще в кармане у вашего директора была баночка с капсулами для похудения.