Набрав номер жены я с облегчением услышал длинный гудок и тут же ухо уловило трель её мобильного, доносившуюся из соседней комнаты. Её телефон остался дома. Впрочем, как и сумочка. Я никогда не смотрел, что она носит в сумочке, и сейчас у меня не возникло такого желания. Я подумал, не позвонить ли Лиле, наверняка ведь в памяти телефона есть номер, но отчего-то мне стало неловко, как будто я ревную и публично это демонстрирую. Я малодушно убеждал себя, что ничего не случилось и Инна сейчас вернется. Я подошел в двери, чтобы услышать её шаги, если она будет подниматься по лестнице. Я замер и прислушался. И вдруг. Вдруг я запоздало испугался – когда я пришел, дверь была не заперта. Инны не было дома, и она оставила открытой дверь! Такого не было в нашей жизни никогда. Никогда она не забывала проверить, все ли выключено, и запереть дверь. Как бы они не торопились, что бы ни случилось. Никогда! Временами я посмеивался, что даже если случится землетрясение или (не дай бог) извержение вулкана – перед тем как спасаться бегством – жена выключит телевизор и утюг, перекроет воду и закроет дверь на ключ. Эта шутка всегда казалась мне забавной. Я любил слегка подшучивать над Инной. Она, казалось, совсем не обижалась. Она не могла уйти далеко, оставив дверь незапертой. Я успокаивал себя, но чувствовал, что видимо что-то случилось.

Прошло уже почти сорок минут. Я не находил себе места. Я больше не мог оставаться в квартире. Обулся и вышел. Медленно спустился по лестнице, прислушиваясь, не включился ли лифт, чтобы не разминуться с Инной. Я вышел во двор, прошел через арку, дошел до автобусной остановки, постоял немного и медленно отправился обратно.

Может Инна вернулась за то время, что меня не было. Чтобы у этого события было больше шансов, я решил потянуть время и зашел в магазин. Едва ли я видел витрины и то, что на них лежит. Мне не хватало воздуха. Моя жена куда-то ушла не оставив записки, не позвонив, оставив дома телефон и сумочку. Вероятно, случилось что-то из ряда вон выходящее. И от того, что я не мог представить себе, что такого могло произойти за несколько часов, которые я провел вне дома, тяжелый ком стоял в груди, сердце стучало так громко, что, наверное, слышно было в радиусе нескольких метров. У меня перехватывало дыхание и на глаза наворачивались слезы. Я говорил себе, что я уже давно не мальчик потерявший маму, и если жена ушла куда-то без предупреждения – то она вернется и нечего переживать из-за пустяков. Я никогда не ревновал Инну, я не боялся её потерять, настолько был уверен, что «только смерть» разлучит нас. И вот теперь такая мелочь так выбила меня из колеи. Купив пакет молока, я вернулся домой. По телевизору показывали вечерние новости, и улица под окнами стала оживленней. Около десяти вечера я отправился к Лиле. Соседи оказались дома. Они мирно пили чай всей семьей. Я извинился и спросил, не передавала ли им моя жена, чего-нибудь для меня? Ничего не передавала и Лиля не знала где подруга.

Вот тут я окончательно испугался. Вернувшись домой, я сел на стул в прихожей, потеряв счет времени и ход мыслей. Жаркий день сменился теплым вечером, и даже наступившая ночь не принесла ожидаемой прохлады. Я очень устал за день. Но мне не хотелось, ни есть, ни пить, ни спать. У меня не было никого, кроме Инны, и некуда было обратиться за помощью. А помощь, несомненно, требовалась. Посидев еще некоторое время, я закрыл дверь и отправился в дежурное отделение милиции. Дежурный с увлечением играл мобильником. Больше в помещении никого не было.

– Что случилось? – Тон дежурного явно давал понять, что он совсем не рад посетителю и мечтает поскорей от меня избавиться.

– Скажите, пожалуйста, где можно оставить заявление о пропавшем человеке. У меня жена не вернулась домой.

– Как долго её нет?

– Не знаю, мы расстались утром.

– Может, погуляет и вернется. Когда её не будет дома больше суток – приходите. Попробуйте еще раз ей позвонить. Позвоните её родственникам, друзьям. Проверьте больницы.

Я слушал эти нехитрые советы с тоскливой обреченностью. Мне не помогали! Никто не желал мне помогать! В глазах дежурного явственно читалось равнодушие и презрение к мужу, который не смог удержать свою жену дома.

Может быть, этот добродушный крепыш-лейтенант совсем и не злой. Он смотрит на происходящее, опираясь на свой жизненный опыт и свое восприятие жизни. Наверное, при постоянном контакте с чужой бедой притупляется острота восприятия.

Я не обижался, не раздражался, я пытался объяснить, что-то говорил в поисках понимания. Но при этом чувствовал, что говорю в пустоту, дежурный меня не слышит и не воспринимает.

– Если она не вернется – приходите завтра, напишете заявление, и мы начнем поиск – в конце концов, категорично отказал он мне.

Опять дорога домой, пустой подъезд, пустая квартира. Я ничего не чувствовал и ничего не хотел. Но мне не сиделось дома. Ожидание было невыносимым. Я пошел бесцельно бродить по улицам и уже в полной темноте вошел в пивной бар на углу Советской и Леваневского. Заведение открылось недавно и называлось без претензий: «Пивная». Но вид имело вполне приличный. Деревянные а-ля деревенские столы и стулья, каменные полы и стены, отделанные вагонкой – все было чистым и каким-то уютным. «Надо будет сходить сюда с Инной, когда все закончится» – подумал я, на секунду забыв о причине своей прогулки. Невысокий, кругленький как шарик официант принял у мня заказ, с такой важностью как будто был свергнутым монархом в эмиграции. В другой ситуации я бы посчитал это забавным. Я сидел за небольшим столиком потягивая пиво и совершенно не чувствуя вкуса напитка, только огромную усталость, тяжесть в ногах и туман в голове. Изо всех сил я пытался убедить себя, что еще ничего не случилось, что может быть, сейчас она позвонит, все прояснится, и мы вместе будем весело смеяться над моим волнением и метаниями по городу не без тайной надежды просто столкнуться где-нибудь на улице.

Я вспоминал, как мы познакомились. Боже мой, прошло уже четыре года! Я возвращался домой и было уже не так чтобы очень поздно, но именно в то время, когда добропорядочные граждане, поужинав, усаживались у телевизора чтобы послушать новости, посмотреть какой-нибудь сериал, или просто расслабиться, радуясь окончанию очередного трудного дня. Впереди шла стройная невысокая девушка в облегающих брючках и просторной блузке. Вдруг как будто тень мелькнула перед ней – гибкая и безмолвная. Мужчина, левой рукой схватил ее за волосы, повернул к себе, что-то быстро сказал, в его правой руке что-то мелькнуло, девушка медленно опустилась на землю, мужчина метнулся к арке. Почти сразу загудел двигатель, и звук медленно растворился, смешавшись с другими звуками города. На правом бедре у девушки появилось быстро увеличивающееся бурое пятно.

Я как завороженный, с ужасом наблюдал за этой сценой. Придя в себя, я бросился к девушке, торопливо вынимая телефон, чтобы вызвать скорую помощь. Она, тем временем, поднялась, сначала встав на четвереньки, а потом, опираясь о стену, на ноги и с вызовом посмотрела на меня.

– Что нужно?

– Вы ранены? Вам нужна помощь?

– Сама справлюсь.

Она провела рукой по бедру, как бы оглаживая брюки, затем судорожно вдохнула, посмотрела на испачканную кровью руку, взгляд её остановился, и я еле успел подхватить теряющую сознание девушку.

Я решил было донести её до торгового центра, и вместе с охраной подождать скорую и милицию, но не успел пройти и нескольких шагов как она, придя в себя, начала вырываться.

– Я отнесу вас в торговый центр, там охрана, вызовем скорую.

– Только не туда. Они вызовут милицию!

– Куда же вы хотите?

– Никуда. Оставьте меня здесь.

– Я не могу оставить вас в таком состоянии. Если не хотите в торговый цент – идемте ко мне.

Я вдруг подумал, а не наркоманка ли она.

В квартире мне показалось, она насмешливо огляделась. Но все же её сильно ударили и я понимал, что её силы на исходе. Я включил ванну, достал бинты и йод и предложил девушке свою помощь. Но она отказалась и сама обработала и перевязала рану, заявив, что ей повезло и это просто глубокая царапина. Напоив девушку крепким чаем, я решил, что пора располагаться на ночлег. Протянув незнакомке комплект постельного белья, я спросил: