— А хрена ли дальше? — взвился Поц, явно продолжая давно начатый спор с Егором. — Че в натуре не догоняешь? Рыть будем, пока клад не вылезет! Вот тебе и "дальше"!

— Я хотел бы уточнить вопрос о исторических ценностях…

— Егорка, — мягко начал я, опередив Леху. Младший поди отвык от проявлений бараньей упертости нашего среднего, а я то, как раз — нет. Знаю, стоит сейчас начать спорить, доказывать, он упрется рогом в землю, и хрен его сдвинешь. Может и в поселок за ментами двинуть, чтоб только свою точку зрения отстоять. — Здесь везде исторические ценности. Правильно?

Ждал его согласия. И не продолжал, пока он не кивнул.

— Картинки эти на скале, курганы… Мы мимо проезжали. Видел?

И снова пауза. Снова жду кивка.

— А сколько их там, этих древних могил? Видел? Много? Правильно?

— Да, но…

— Погоди спорить, брат. Просто вот о чем подумай. И скажи. Что такого этакого может быть в этом месте, чего нет в том? Кости? Черепки? Золота по музеям мало? Какую такую страшную тайну древней истории мы не дадим раскрыть ученым, бляха от ремня, если не расскажем им о находках?

— Нет, ты конечно прав, — расслабился Егор. — Но все же…

— Давайте так, мужики, — я сделал вид будто пошел на компромисс. — Если вдруг! Заметьте, я сказал — "вдруг"! Если вдруг мы отыщем нечто такое, что реально может быть исторической реликвией, а не просто очередная древняя финтифлюшка, каких полно в любом музее, то собираемся снова и думаем — каким именно образом хрень эту археологам слить и свои шеи не подставить. Идет?

— Идет, — за всех сразу ответил Леха и, приобняв среднего за плечи, добавил. — Пошли эту хрень искать, индианы джонсы, ерш твою медь.

Посмеялись, и пошли. В конце концов именно за этим мы сюда и приехали. А удивительная, бирюзовая река с изумрудными берегами — это так, пейзаж. Фон для самого главного.

Шишка, после того, как с нее сняли весь мусор нанесенный веками, оказалась правильным овалом длинной в пять метров шестьдесят сантиметров и шириной в два с половиной. Это я точно запомнил, потому что Егор никому не дал работать пока все не промерил, и не вычертил на вырванном из ученической тетрадки листке схему. Понятия не имею, за каким, но он даже не поленился притащить компас. А потом доставал нас, мокрых от пота, своими восторгами по поводу идеально точной ориентации шишки по сторонам света.

— Хорош нас лечить, профессор. Лучше помоги материально. Ща вскроем, — огрызнулся вооруженный перфоратором Поц. — И у него ориентация сменится! Говори какой сверлить!

Оказалось, наш ученый давно уже все придумал. Пока он не объяснил, мне и в голову не приходило искать какой-то особенный порядок в расположении проклятых валунов. А Егорка — он другой. Он первым делом определил, что бронекамни не просто навалены как попало, а идут по спирали, и заканчиваются точно в геометрическом центре, бляха от ремня, композиции.

— Таким образом, товарищи, — подвел средний черту. — Если мы удалим камень, установленный древними последним, с остальными не должно быть ни каких проблем.

— Короче, Склифософский! — фыркнул мазута. — Сверлить?

— Сверли, — крикнул я, испугавшись продолжения лекции на тему кораблей, бороздящих просторы большого театра.

Пока наш "Стаханов" с электроинструментом ковырял каменюку, мы с Лехой успели взгромоздить и скрутить болтами кран-балку. В готовые отверстия, опять-таки электрическим, болтовертом вкрутили пару анкеров с кольцами, к которым подцепили крюк лебедки. По идее, механизм позволял вытягивать из грязи машины до трех с половиной тонн весом, и этой мощи должно было хватить за глаза. Но на всякий случай мы с младшим держали наготове еще пару ломов, а в уголке скромно примостился гидравлический двухтонный домкрат. В этот раз мы приготовились как следует и могли рассчитывать на удачу в начинаниях.

Каменная пробка с противным скрежетом выползла из щита и булыжник размером с кейс-дипломат повис на стропе. Делом двух минут было опустить его в сторону и скатить к стене шатра. А потом, сразу и немедленно, сунуть голову в отверстие. Нет, ну интересно же — чего там внизу.

Только зря лбами стукнулись. Ничего там особенного не разглядели. Под каменной преградой неведомый древний строитель не поленился насыпать подушку. Странную, какую-то голубоватую, но несомненно глиняную.

— Цвет Андрея Первозванного, — непонятно к чему, выдал Поц. — Сверлить?

Анкеров приготовили много. Только они больше не понадобились. Зря тащили. Остальные камни легко вынимались с помощью лома и какой-то матери. Видимо алтайской. Труднее всего было откатывать вынутые кирпичи. Все-таки килограмм по двадцать пять каждый, а тяжелоатлетов среди нас не было.

Потом придумали как победить и эту беду. Сдвинули кран-балку в сторону, обвязывали стропой вывернутый "кейс" и тянули волоком лебедкой. Генератор все равно жрал высокооктановый бензин, исправно попыхивая выхлопными газами, и грех было не использовать силу производимой им электроэнергии.

К обеду, когда вернулись наши с братьями жены и дети, успели снять три ряда. Центральный и два боковых. Это примерно полтора на три метра. Устали, вымазались в синей глине с ног до ушей, устали, но все-таки нашли в себе силы попробовать раскопать подушку. Азарт, бляха от ремня, дело такое. В азарте еще и не такое свершить можно.

Результаты нас… ну меня-то точно, здорово озадачили. Под двадцатисантиметровым слоем глины была скала. Ровная, чуть ли не полированная, площадка обычного для этих мест сланца с несколькими линиями вырезанных углублений. Грубо говоря — канавок. Сантиметров по десять в ширину и непонятно сколько в глубину.

— Хотели хрень? — устало хмыкнул Леха. — Нате, ерш вашу медь.

— Исторической ценности полные штаны, — скривился Миха и бросил в раскоп лопату. — Чето мне не в масть дальше ковыряться.

— Глуши тарахтелку, — кивнув на "Хондовский" генератор, согласился я. — Амба, пацаны. Пошли мыться. И жрать охота…

Егор промолчал, тупо разглядывая открывшийся нашим взглядам "клад". Я уже даже успел испугаться, что он предложить сейчас вскрыть остатки шишки, чтоб охватить, так сказать, общую картину, и мне придется отбивать его от усталых и злых мужиков. Но средний, все-таки покорился решению большинства и понуро поплелся вместе со всеми к водяному танку.

Жены щебетали о чем-то своем, дети обсуждали совершенные за время похода открытия и хвастались находками. А мы, четыре здоровых мужика, изображали оскорбленную невинность. Честно говоря, обидно было. Столько труда, столько приготовлений, азарта, ожиданий чуда, и все это вышло пшиком.

— Красиво здесь, — отодвигая опустевшую тарелку, вдруг заявил Леха. И тяжело вздохнул. — Суровое место.

Миха хмыкнул сунул в рот зависшую было на полпути ложку. Он, как и все мы, ждали совсем других слов. Чего-то этакого, что вернуло бы нам… Ну не знаю. Надежда еще оставалась, еще теплилась. Нужно было нечто, не давшее бы ей умереть окончательно.

— Похвастались бы, мужички, находками-то, — саркастично выговорила жестокая Ирка.

— А и правда, — всплеснула руками моя Натаха. — Че воды в рот набрали? Чего отрыли-то, гномы?

— Ничего, — поморщился Егор. — Пусто там. Ничего нет.

— Совсем? — удивилась Любка. — А зачем древним был нужен весь этот тюнинг? Что-то же они прятали!

— Материковая скала и какие-то борозды, — средний на пальцах показал ширину углублений в камне.

— А в них? — решила-таки уточнить Натаха? Им, бабам, просто необходимо расковырять все до дна. Век помнить буду, как она мне в ране ковырялась. Кабы не ее коротенький халатик, столько бы о себе нового узнала…

— Нет там нихрена, — скривился Поц. — Борозды эти, мать их! И глина.

— Уйди старушка, я в печали, — хихикнула, поддразнивая нас, Ирка. — Горе археологи! Пошли девочки, посмотрим, чего там предки от нас прятали.

Мужчины, все как один, посмотрели на меня. А я пожал плечами. Пусть идут, обчем базар. Может и правда увидят что-то, чего мы не заметили.