Сама никогда и никого не любившая, Алиса не могла взять в толк, чем она хуже его простушки Насти, которой удалось завоевать сердце музыканта, и не только завоевать, а удерживать его возле себя вот уже сколько времени… Когда же на горизонте появилась ещё и Милена, самолюбие взыграло не по-детски. Теперь Алиса знала наверняка, что не сможет спокойно спать, пока не почувствует удовлетворение от того, что Журавлёв понёс достойное наказание. Так было всегда со всеми её обидчиками. Так было, и так будет впредь. Иначе она — не Алиса Морозова.
Теперь она сидела и сосредоточенно обдумывала план мести. Просто рассказать Насте про Милену, как она грозилась Журавлёву, было, по её мнению, примитивно. Прямых улик Алиса не имела, да и что это могло дать? В самом лучшем случае — увольнение няни за недостойное поведение, и всё. И снова заботы о детях могли свалиться на её же, Алисину голову. А что Журавлёв?.. Да ничего. Эта дурочка Настя обязательно его простит. И выйдет за него замуж. И всё у него будет в шоколаде… Нет… Месть не должна оставлять шансов на благополучный исход. Она одним ударом должна убивать как минимум двух зайцев…
Сегодня она вместе с другими ребятами из «Творческой деревни» едут в ночной клуб, где будут выступать Наташа и Дима вместе с «Ночным патрулём». И, если не сегодня, то завтра она обязательно придумает, как отомстить Журавлёву…
В предпраздничный вечер Настя, как всегда, работала, и Женька, дождавшись, когда она скроется в дверях «Золотого льва», вырулил со стоянки. До его вечернего выступления оставалось около двух часов, и он, недолго раздумывая, повернул в сторону дома Морозова.
— Ты с ума сошёл… — открыв дверь, Милена тут же оказалась в его объятиях, — Валерик ещё не спит… Он же расскажет, что ты приходил…
— Ленка… — он целовал её лицо, шею, плечи, — Я не могу без тебя… Я больше не могу…
— Ты с ума сошёл… — она повторяла это сквозь его поцелуи шёпотом, — Ты с ума сошёл…
— Нужно что-то решать.
— Подожди… — слегка отстранившись, Милена посмотрела ему в глаза, — Подожди… Женька… Я тебя очень люблю… Но я понимаю, что прошло столько лет… Ты должен разобраться окончательно.
— Я уже разобрался.
— Но у вас подано заявление…
— Ну, и что… — он снова привлёк её к себе, — Я тогда не знал, что снова встречу тебя…
— Я… я не знаю, что нам делать…
— Я хочу пить! — Валерка, обиженно надув губы, показался в дверях прихожей, — Ты куда усла?
— Я здесь! — метнувшись к ребёнку, Милена тут же увлекла его назад, — Сейчас… компотик будешь?
— Бу-у-у-ду… — донеслось до Журавлёва. Прислонившись к входным дверям, он прикрыл глаза. Он давно уже понял, что нужно что-то делать. Жалость к Насте не избавит его от любви к другой женщине. Рано или поздно всё придёт к своему логическому концу…
«Нужно что-то делать».
А, собственно, что делать? Свадьбы ещё не было. Формально он свободен, Милена — тоже… Никто не сможет помешать их счастью. Сегодня он всё скажет Морозову и заберёт Милену к себе. А утром… утром придётся объясниться с Настей. Это — неизбежно. Чем дольше он тянет, тем тяжелее будет это признание. И жалость к ней тут ни при чём… Он больше принесёт ей боли потом… когда будет бегать от неё к Милене… в конце концов, он всё равно уйдёт к ней.
«Стоп!»
Он вдруг вспомнил, что завтра — праздник. Несмотря ни на что, он не такая сволочь, чтобы уйти от Насти именно в этот день. Да, он, скорее всего, проведёт его с Миленой… Но все объяснения оставит на потом. Да, по-другому он поступить не сможет…
— Всё, уложила… — Милена снова показалась в прихожей, — Сколько у тебя ещё времени?
— Уже мало… Пора ехать. Ты сможешь сегодня переночевать у меня?
— Я не знаю… Что я скажу Наташе?.. Что мне в час ночи приспичило уйти?..
— Ты скажешь, что ты взрослая женщина, и должна быть счастливой…
В гримёрной никого не было, и Женька, подойдя к зеркалу, аккуратно причесал свои длинные волнистые волосы, потом осмотрел себя с ног до головы. Выступление Наташи Морозовой уже заканчивалось, и следующими на сцену ночного клуба должен был выйти «Ночной патруль». Судя по верхней одежде, висевшей на вешалах, ребята были уже здесь. Догадавшись, где их искать, Журавлёв направился в бар и не ошибся: Говоров с Мазуром, оседлав высокие стулья, держали в руках по стакану и, повернув головы на девяносто градусов, не сводили глаз с глубокого выреза на груди платья Элеоноры — нового концертного директора группы и Наташки. Сидя с ними в ряд, Элеонора буквально положила пышный бюст на барную стойку. Парни сидели справа от женщины, и Женька, решив, что так им будет удобнее общаться, занял место слева от неё.
— Добрый вечер, — промурчал он, слегка приобняв Элеонору за талию и заказал бармену виски.
— Добрый вечер, — развернув бюст в его сторону, Элеонора игриво заулыбалась, — мальчики собираются.
— Что такое мальчики без девочек? — Женька обаятельно улыбнулся ей в ответ.
— Вадим ещё не подошёл? — пытаясь отвлечь внимание Журавлёва от пышногрудой директрисы, Говоров выглянул через три головы.
— Не видно, — Женька глотнул из стакана, — сейчас подойдёт.
— Вся деревня в сборе! — Паша Рулёв, довольно весёлый, в обнимку с Алисой подошёл к барной стойке, — Всех прекрасных дам с наступающим праздником!
— Мне мохито, — бросив на Женьку победный взгляд, Алиса довольно бесцеремонно дёрнула Рулёва за край рубашки, — Па-а-а-ша-а… Я хочу мохито!
Усмехнувшись, Женька допил виски и вместе с Говоровым и Мазуром вышел из бара. Он уже собирался пройти следом за ними в длинный коридор, где находилась гримёрная, но вдруг обо что-то споткнулся.
— С праздником! — прямо в ухо крикнул девичий голос. Повернув голову, Журавлёв увидел Ленку — подставив ему подножку, девчонка радостно прыснула.
— Ты чё?! — от неожиданности он не знал, обматерить её или засмеяться, — Кто артисту подножку ставит перед концертом?!
— Ой-ой-ой… — Ленка ехидно засмеялась, — Ты же неуязвимый!
— Ладно, я побежал, — дружески хлопнув её по плечу, Женька собрался уже идти, но девушка схватила его за руку и умоляюще заглянула в глаза.
— Слушай… Ты можешь сделать доброе дело?
— Какое? — Журавлёв нехотя остановился.
— Слушай… ты это… вызови Морозова? Ну, пожалуйста… — девчонка смотрела так жалобно, что Женька невольно рассмеялся.
— Куда я его вызову? Он ещё за пультом стоит…
— За каким пультом?! — она удивлённо заморгала длинными ресницами.
— Сцену видишь? — он кивнул на сцену, где Наташа исполняла одну из последних в программе песен, — Это его жена поёт. А он — за пультом, за звукорежа. Усекла?
— Усекла… — она разочарованно поджала губы, — А варианты есть? Ну, потом вызвать…
— Да зачем тебе?!
— Не мне… Птахе… Она ж от него без ума. Самая преданная поклонница… Она даже с парнями не встречается, ему верность бережёт…
— И — чего теперь? Это её проблемы… У Димы поклонниц миллион, но он жену любит…
— Да мы знаем, — Ленка нетерпеливо махнула рукой, — но он бы взял, с праздником её поздравил… Ну, чисто символически. Она же сама сроду не подойдёт! Это мы с Марой без комплексов… А Птаха — она в этом отношении на всю голову больная… Ну, чё, вызовешь?
— Ладно, — усмехнувшись, Женька покрутил головой, — сейчас, их блок закончится, попробую… Но результат не обещаю.
— Она тут будет ждать, возле выхода! — крикнула Ленка ему уже вслед.
Всё выступление Дима невольно натыкался взглядом на худенькую девичью фигурку, маячившую у самой сцены. Девчонка была не одна, а с двумя подружками. Все трое зажигательно танцевали под песни «Ночного патруля», но худенькая Птаха без конца оглядывалась на сцену, туда, где в это время находился Морозов. Как только прозвучал последний аккорд и стихли аплодисменты, девчонка метнулась к выходу со сцены.