Вспомнив о родителях, Журавлёв помрачнел лицом…

Милена… Ещё будучи в пьяном угаре, он уже понял, что снова потерял её, и в этот раз, видимо, навсегда. Он так ни разу не позвонил ей с тех пор, как пришёл в себя… Она, наверное, ждала… Она, конечно, ждала. А что он мог ей сказать? Снова наобещать не пить и завязать с прошлым? Ну, пить он теперь точно бросит! После того, что он пережил, борясь с интоксикацией, он даже пива в рот не возьмёт!.. Ему вполне хватило этих трёх недель запоя и двух недель тяжёлого «отходняка»… Недаром говорят — сколько пьёшь, столько и болеешь… Нет, с алкоголем покончено раз и навсегда…

Но как быть с прошлым?

Пока он знает, что этот подонок Славик спокойно ходит по городу и запугивает Настю, он не сможет жить спокойно. А, самое главное, он не сможет поехать к Ленке… Он не сможет сказать ей «прости», пока не освободится от этого груза. Это — только его груз. И справиться с ним должен только он сам. Да, он — дурак… Он дурак и ещё раз дурак. Вместо того, чтобы давно решить эту проблему, он ударился в пьянку. Он потерял столько времени… подвёл ребят… изменил Ленке… Но он обязан сначала рассчитаться со Славиком. А потом возвращать Ленку. Он не может пойти к ней, пока… пока…

А если он не успеет? Если она уже уехала?..

— Наташка, — вечером, набрав номер, он прислушивался к тому, что происходило в доме Морозовых, надеясь услышать голос Милены, — ты можешь со мной поговорить, но так, чтобы никто не знал?

— Да, — она немного удивилась, — конечно, тем более, что я одна.

— Совсем? А где… — он хотел произнести имя Милены, но почему-то не стал, — Где Дима?

— Дима в нашей студии, Ане песни поёт, — рассмеялась Наташа, — А я на кухне.

— А Милена… Она где?

— Она у Анны Сергеевны, вместе с Валерой.

— Уффф… — не выдержав, он с облегчением выдохнул, — Я боялся, что она уехала.

— Я бы тебе сказала… Да, она собирается уезжать.

— Наташа… Задержи её у себя ещё хотя бы на недельку! Ну, придумай что-нибудь… А, Наташка?!

Собственно, придумывать было ничего и не нужно. Морозовы летели на съёмки клипа в Сочи, где Наташа должна была ещё принять участие в заключительном туре всероссийского конкурса «Песни нашего лета», которое оплатило предприятие Прохорова. Они брали с собой Наташкиного отца вместе с его женой. Валерию не рекомендовалось долго находиться на солнце, по состоянию здоровья, поэтому предполагалось, что днём он и Светлана Петровна будут отдыхать в прохладных «покоях» пансионата, где Наташа приобрела для них путёвки. Валерик должен был принимать участие в съёмках, поэтому был полностью «на совести» родителей. Вечера же предполагалось проводить в дружной семейной компании. Но ради Журавлёва Наташа была готова пойти на маленькую хитрость…

— Милена, у меня к тебе одна маленькая, но важная просьба, — придав лицу как можно более невинное выражение, завела Наташка разговор, — ты не смогла бы полететь вместе с нами на съёмки?

— В Сочи?! — кажется, Милена совершенно не ожидала услышать такое предложение.

— Да… Понимаешь, всё же с нами Валерка, он не сможет целый день работать так, как мы, ему нужен будет и тихий час, и регулярное питание, а папа очень быстро устаёт… Путёвку мы тебе купим, жить будем все рядом… Там море… солнце…

— Наташа… — Милена впервые за много дней искренне улыбнулась, — Меня не нужно уговаривать!.. Я согласна!

Услышав звонок, Настя осторожно подошла к двери и посмотрела в глазок.

— Проходи, — щёлкнув замком, она посторонилась, пропуская гостью, — здравствуй.

— Добрый вечер! — Наташа, улыбаясь, прошла в квартиру, — Извини, что я так поздно, но готовимся к отъезду, только из студии…

— Едете на гастроли? — Настя говорила негромко, с оттенком напускного равнодушия в голосе.

— И да, и нет, — пройдя на кухню Наташка поставила на стол коробку с тортом, — едем снимать клип.

— А здесь что, нельзя снять? — Настя шумно налила в чайник воды и поставила его на плиту, — Нужно обязательно куда-то ехать?

— Здесь нет нужной натуры, моря нет.

— Море, — Настя тихо усмехнулась, — Хоть бы раз съездить на то море…

— Ты не была?

— А что, удивительно?

— Нет, — Наташа внимательно наблюдала, как Настя, открыв навесной шкаф, достаёт оттуда рюмки, — не удивительно. Я бы тоже вряд ли побывала, если бы не Дима.

— Вот видишь… — сходив к холодильнику, Настя вернулась с бутылкой коньяка в руке, — У тебя такой вот хороший Дима…

— Ну, в общем-то, мы с ним только один раз и ездили, два года назад… А сейчас едем работать.

— И работа у тебя хорошая.

— Это тоже — благодаря Димке… — Наташа растерянно смотрела, как Настя разливает в рюмочки коньяк, — Если ты мне, то я не буду…

— Почему? — взяв в руку рюмку, та посмотрела на свою собеседницу, — Давай, отметим моё возвращение домой.

— Ну… хотя бы потому, что я за рулём.

— О, — Настя сделала удивлённое лицо и, выпив коньяк, подцепила вилкой небольшой треугольник торта, нарезанного Наташкой, — и машину ты водишь…

— Настя… — понимая, что сейчас в той говорит лишь обида, Наташа как можно больше постаралась смягчить тон, — Сейчас никого не удивишь машиной… Тем более, что она у нас с Димкой одна на двоих. Вот я к тебе приехала, а он меня у Говорова ждёт…

— Так ведь ждёт же.

— Ну, да…

— А ты знаешь, — наливая вторую рюмку, Настя заговорила немного бодрее, — ты вот думаешь, что у тебя сейчас всё хорошо, да? Но это тебе только так кажется. Потому, что ты живёшь совсем в другом мире.

— В каком мире?

— Где всё красиво, но лишь на первый взгляд, — Настя проглотила вторую порцию коньяка и, слегка сморщившись, снова потянулась за тортом, — где красивые и верные мужья… где все одеваются в модную одежду… где даже лень расчесать самому себе волосы, поэтому нужно посетить салон красоты… где даже самая последняя шлюха ездит на дорогой тачке…

— Это ты сейчас о ком? — нахмурившись, Наташа смотрела на свои, сложенные на столе руки с дорогим маникюром.

— Не о тебе, — потянувшись за сигаретой, Настя слегка привстала со стула, — а о тех, кто тебя окружает.

— Ну, в общем, я не согласна, — настроение окончательно испортилось, и Наташа сосредоточенно думала, как повернуть в нужное русло разговор, ради которого она и приехала сюда, — во всяком случае, меня окружают совершенно нормальные люди.

— Такие, например, как Журавлёв, да? — Настя слегка опьянела после трёх стопок и, выпуская дым, слегка закашлялась, — Так вот, чтобы ты знала… Это — подонки. Пока они с тобой — у тебя есть всё… Деньги, наряды, тачки… Но стоит ему найти себе другую шалаву, и у тебя сразу — ни-че-го! Голый ноль!.. И ты сама — ноль… Разве не так?

— Ну, какой же ты голый ноль, Настя? — несмотря на коробящий тон собеседницы, Наташа старалась сохранять дружелюбие, — Ты — молодая, красивая девушка…

— А вот сейчас я не о себе, — Настя снова затянулась, улыбаясь уголком губ, — я, как раз, о тебе…

— Ты зря сейчас так говоришь.

— Зря?! — усмехнувшись, Настя налила себе ещё коньяка, — Да ты сама только что говорила, что у тебя всё благодаря твоему Диме… И поёшь ты благодаря ему, и одеваешься благодаря ему, и вообще, всё у тебя только благодаря ему! А если он тебя захочет бросить, что у тебя останется, а?!

— Останусь я. А ещё — мои дети. Разве этого не достаточно?

— Дети, — Настя снова усмехнулась, — Он и детей у тебя заберёт. Сейчас это модно… Потому, что все они там — подонки, вроде Журавлёва…

— Знаешь, Настя, — Наташке всё труднее было разговаривать с пьянеющей на глазах Настей, но она мужественно продолжала этот разговор, — Женьку я не оправдываю… Я вообще никого не виню и не оправдываю… И я понимаю твою обиду… Но ведь нужно жить дальше…