Изменить стиль страницы

Дело шло к осени, и только теперь Сципион повел наступление против Нуманции (Арр. Iber., 89, 387: «чтобы перезимовать»). На марше к нему присоединился Югу рта со своими нумидийцами (Loc. cit.). Сципион вновь опустошил местность, через которую двигался, теперь уже область Нуманции. При этом его войско, которому все еще приходилось действовать без поддержки испанских вспомогательных отрядов, в труднопроходимой местности попало в засаду{360}.[372] Хотя Сципион и выставил всадников для охраны, в то время как остальное войско входило в деревню, их было не так уж много. Поэтому большой удачей было то, что сам полководец случайно (Арр. Iber., 89, 390) оказался за пределами деревни и смог возглавить оборону. Таким образом, атаку удалось отразить при незначительных потерях с обеих сторон. В отношении же других акций известно только то, что в них смогли отличиться такие люди, как Гай Марий (Plut. Mar., 3, 2—3) и Югурта (Sail. lug., 7, 6). Их место в общем ходе операций нам неизвестно.

Достигнув Нуманции — это, должно быть, произошло в сентябре—октябре{361},[373] — Сципион возвел два лагеря, во главе одного из которых поставил своего брата Квинта Фабия Максима Эмилиана (90, 392 и 395). Немедленно начались осадные работы[374]. Одновременно прибыли испанские вспомогательные отряды. Поскольку они были вполне надежны, то можно предполагать, что их рекрутировали в весьма отдаленных районах полуострова{362}.[375] Рассчитывать на безусловную верность местечек, расположенных в области ареваков, не приходилось, хотя непосредственно римляне от них не ждали опасности[376]. В пользу и того и другого свидетельствуют мероприятия Сципиона. После постройки передовых укреплений началось возведение блокирующих сооружений вокруг крепости, которые состояли из рва и стены, были снабжены башнями (на них позднее была установлена артиллерия: Арр. Iber., 92, 401) и примыкали к пяти кастеллам и двум главным лагерям{363}.[377] К войне с противником извне Сципион не готовился, попыток прорыва не опасался. Тем не менее этого едва не случилось. Поскольку Сципион с самого начала рассчитывал на блокаду, он должен был полностью изолировать город от внешнего мира. Река Дуэро, над которой возвышается холм, где стоит Нуманция, приносила жителям большую пользу{364}.[378] Очевидно, присутствие римского войска перед городом препятствовало движению по реке и удерживало соседей Нуманции от того, чтобы снабжать осажденных. По возможности Сципион мешал сношению нумантинцев с внешним миром лишь только посредством своих вестников. Это предполагало по меньшей мере тайные симпатии к осажденным с его стороны. Сципион не мог построить мост через бурную и полноводную реку, поэтому он попытался загородить реку в двух местах, где она пересекала его укрепленную линию. Он добился этого с помощью балок, снабженных острыми наконечниками (Арр. Iber., 91).

Нумантинцы тем временем отнюдь не пребывали в бездействии. Прежде всего, они постоянно предпринимали попытки вызвать римлян на бой, которые, однако, Сципион последовательно отклонял{365}. Во время строительства обводной стены они неоднократно пытались разрушить ее, однако войско Сципиона было столь многочисленным, что могло успешно прикрывать проведение осадных работ{366}.[379] Нумантинцы располагали в то время не более чем 4000 воинов (Liv., per. 55 по поводу Манцинова договора; ср.: Flor., II, 18, 2). Также и после завершения строительства римлянами блокирующих сооружений нумантинцы постоянно предпринимали попытки прорыва (по-видимому, одновременно во многих местах: Арр. Iber., 93, 406){367}. Однако из-за численного превосходства римлян и великолепной организации Сципионом оборонительных мер все эти попытки проваливались{368}.[380]

Так прошла зима[381]. Сципион не смог застигнуть нумантинцев врасплох (ср.: Oros., V, 7, 4), поэтому город был достаточно хорошо обеспечен продовольствием, так что осада тянулась месяц за месяцем. Сципион знал, что в конечном счете его ожидает успех, несмотря на упреки в его адрес[382]. Последние исходили от молодых офицеров, которые со своей жаждой деятельности с трудом переносили долгое ожидание[383]. Критиковали Сципиона, несомненно, и его враги в Риме. Там в 133 г. были избраны магистратами двое людей, которые принадлежали к числу его противников: Тиберий Гракх — народным трибуном, а Публий Муций Сцевола — консулом вместе с Луцием Кальпурнием Пизоном Фруги{369}. Позднее Пизон стал злейшим врагом Гая Гракха. Для Тиберия Гракха с учетом его реформаторских устремлений было успехом то, что руководство делами в Риме перешло в руки близкого ему Публия Сцеволы, поскольку Пизон в это время сменил консула предыдущего года Гая Фульвия Флакка на Сицилии, где тот вел войну с рабами. Командование Сципиону между тем, по-видимому, было без труда продлено, тем более что своих противников в течение 133 г. он не интересовал по причине отсутствия.

Во время осады прибыли, как уже упоминалось, вспомогательные отряды и дары с Востока (Liv., per. 57; Cic. Pro Deiot., 19; Schol. Ambros. ad Cic. Pro Deiot., 19). Последняя попытка прорыва со стороны нумантинца Ректугена в конце концов увенчалась успехом{370}.[384] Однако города ареваков, к которым Ректуген обращался за помощью, находились под слишком большим впечатлением от римской мощи, чтобы действовать заодно с Нуманцией. Лишь в Лутии молодежь откликнулась на просьбы Ректугена[385]. Когда Сципион узнал об этом от старейшин города, то решил преподать жестокий урок и приказал отрубить руки 400 молодым людям, собиравшимся участвовать в деле. Тем самым была в зародыше пресечена всякая попытка оказать помощь Нуманции. Тем не менее это событие показывает, что достаточно было лишь одного поражения римлян, чтобы во многих местах вновь вспыхнуло пламя сопротивления. Однако быстрота, с которой Сципион пресек эту попытку восстания говорит о том, что он располагал боеспособными частями внутри своей армии.

О конце Нуманции, представляющем собою благодарный материал для риторической историографии{371},[386] рассказывать недолго. Посольство во главе с нумантинцем Аваром попыталось добиться мягких условий мира, но было отослано назад без всякого результата (поэтому по возвращении нумантинцы убили послов; Арр. Iber., 95; Flor., II, 18, 12—13; Oros., V, 7, 12). Сразу после этого, очевидно, нумантинцы совершили последнюю отчаянную вылазку, во время которой они лишь искали смерти[387]. Это произошло в июле 133 г.[388] Голод достиг крайних пределов и принес осажденным немало страданий, жители дошли до каннибализма, но, в конце концов, вынуждены были сдаться на милость победителя{372}. Отсрочку в один день многие использовали для того, чтобы свести счеты с жизнью{373}.[389] Остальные отправились в плен{374},[390] находясь в достойном жалости состоянии, и были проданы римлянами в рабство — за исключением 50 нумантинцев, которые были сохранены для триумфа[391]. Город, не дожидаясь распоряжений из Рима, Сципион приказал сровнять с землей{375}.[392] Область Нуманции он разделил между ее соседями (App. Iber., 98, 427)[393]. Другим городам ареваков и, вероятно, ваккеев после победы римлян пришлось смириться с мерами, которые приняли по отношению к ним победители. Сципион высказывал устные порицания или накладывал денежные штрафы[394]. Он не стал дожидаться, пока сенатская комиссия из десяти установит новый порядок в покоренных землях, но сразу отправился на корабле в Италию[395].

вернуться

372

А. Шультен пишет: «Эпизод описан подробно, поскольку Сципион вновь сыграл в нем роль ангела-спасителя» (Schulten A. Numantia. Bd. I. S. 374). Мне кажется, что этот рассказ не носит столь панегирического характера, поскольку счастливый исход, строго говоря, не был результатом мудрого предвидения.

вернуться

373

Осаду Нуманции описывает Аппиан (Iber., 90, 392—98, 424). Подробности и результаты раскопок можно найти в третьем томе труда А. Шультена о Нуманции под названием «Лагерь Сципиона». Шультен постоянно подчеркивает многочисленные совпадения сообщений Аппиана и данных раскопок.

вернуться

374

Ср.: Lucil., 407 sq. M.: «дорогу мостить, подсыпать нужно щебенки / С каменной мелкой трухой (viai sternendae et iaciendum hue aggerem et id genus rudus)». По мнению К. Цикориуса, речь идет о сооружении дороги, соединявшей между собою кастеллы циркумвалационной линии (Cichorius К. Untersuchungen zu Lucilius. S. 306).

вернуться

375

А. Шультен предполагает, что вспомогательные отряды набирались среди племен из долины Эбро и Ближней Кельтиберии (Schulten A. Numantia. Bd. III. S. 42). Это вполне возможно. То, что аналогичные наборы в отдаленных районах удавались, доказывает посылка помощи беллами и титтами в 147 г. в Дальнюю Испанию (Арр. Iber., 63, 268). Из этого следует, что граница между провинциями не служила препятствием. 20 000 человек набрал в Hispania Ulterior в 151 г. Гальба (58, 246). О воинских наборах в дальней провинции см.: Schulten A. Numantia. Bd. III. S. 40-41.

вернуться

376

Ср. случай с Лутией (Арр. Iber., 94), а с другой стороны, отсутствие внешней укрепленной линии (Schulten A. Numantia. Eine topographisch-historische Untersuchung. Berlin, 1905. S. 72).

вернуться

377

Длина в 50 стадиев = 9200 м, которая указана у Аппиана для передовой линии укреплений (Арр. Iber., 90, 394: вдвое больше 24 стадий), в действительности, по мнению А. Шультена (Schulten A. Numantia. Bd. III. S. 26, 30-31), относится к собственно обводной стене (так же и у Аппиана: Iber., 93, 406), что полностью совпадает с данными раскопок (Schulten A. Numantia. Bd. III. S. 79). 24 стадия, обозначенные Аппианом как окружность Нуманции, охватывают расстояние между реками Дуэро и Мерданко, включая восточный пригород Саледилью (Schulten A. Numantia // RE. Hbbd. 33. 1936. Sp. 1259; Kromayer J., Veith С Schlachtenatlas zur antiken Kriegsgeschichte. Karte. 4). Из рассказа Аппиана (90, 392—393) выходит, что помимо двух главных лагерей имелось еще семь кастеллов. Однако раскопки обнаружили лишь семь лагерей в совокупности. А. Шультен правильно объясняет это тем, что Аппиан предварительно называет упомянутые два лагеря (Schulten A. Numantia. Bd. III. S. 18—21). После завершения блокадных работ они были заменены постоянными и дополнены пятью кастеллами. Эти семь и подразумевает Аппиан при втором упоминании (Iber., 90, 393). Флор говорит о четырех лагерях (II, 18, 13). Соответствующий раздел труда Флора настолько оброс вымышленными анекдотами, что, как я полагаю, речь идет не о четырех настоящих лагерях, а Флор в своей композиции рассказа об осаде Нуманции просто указывает их по числу сторон света (не столь негативно у А. Шультена: Schulten A. Numantia. Bd. III. S. 21).

вернуться

378

Положение Нуманции на Дуэро упоминают также Флор (II, 18, 2) и Орозий (V, 7, 10). Последний излагает различные взгляды на то, имела ли Нуманция стены. Флор выбирает еще более эффектное истолкование («Не имея ни стен, ни башен, но, будучи удобно расположена на холме у реки Дурий, она в течение одиннадцати лет четырьмя тысячами кельтиберов сдерживала сорокатысячное войско». — Пер. А. И. Немировского).

вернуться

379

Применительно ко времени после завершения шанцевых работ Аппиан указывает цифру в 60 000 человек: 30 000 охраняли стену и текущие работы, 20 000 для отражения попыток прорыва и оставшиеся 10 000 — в резерве (Iber., 92, 403).

вернуться

380

О попытках прорыва свидетельствует и наличие пленных, оказавшихся в руках Сципиона (Арр. Iber., 95, 414).

вернуться

381

«Погода была такой суровой, что пауза в операциях становилась неизбежной» (Münzer F. Cornelius (335) // RE. Bd. IV. 1901. Sp. 1455).

вернуться

382

Ср. переданные Фронтином и Семпронием Азеллионом (Gell., XIII, 3, 6 = fr. 5 HRR, ср. Арр. Iber., 87, 379) изречения (dicta), в которых Сципион защищается от подобных обвинений. Семпроний Азеллион сам слышал их от Сципиона. В несколько ином виде dicta Scipionis приводится в «Истории августов» (Ant. Pius, 9,10).

вернуться

383

О подобных спорах применительно к более раннему этапу кампании рассказывает Аппиан (Iber., 87, 377—380). Соотношение аргументов за и против успеха сильно напоминают ситуацию с Брутом в 138 г. (73, 301).

вернуться

384

Форма имени по А. Шультену (Schulten A. Numantia. Bd. III. S. 53. Anm. 1). У Флора (II, 18, 15) и Валерия Максима (III, 2, ext. 7) он последним совершает самоубийство, хотя, как правильно замечает А. Шультен, согласно Аппиану, в конце осады его не было в Нуманции (Schulten A. Numantia. Bd. III. S. 56).

вернуться

385

По-видимому, нынешняя Канталусия в 55 км к западу от Нуманции (ср.: Schulten A. Numantia. Bd. I. S. 134).

вернуться

386

У обоих при рассказе о падении Нуманции стоит перед глазами один и тот же пример: «никого из нумантинцев победители не заковали в цепи (unum Numantinum victoris catena non tenuit)» (Oros., V, 7, 18); «ведь не было ни одного нумантинца, которого провели бы в цепях (unus enim vir Numantinus non fuit qui in catenis ducerentur)» (Flor., II, 18,17).

вернуться

387

А. Шультен вообще считает эту вылазку (Oros., V, 7, 13—15; Flor., II, 18, 12 — 14) неисторичной (Schulten A. Numantia. Bd. I. S. 289; Bd. III. S. 55—56). По-видимому, это не так (так же полагает и Ф. Мюнцер: Münzer F. Cornelius. Sp. 1455). Напротив, красочный рассказ об опьяняющем напитке является выдумкой, которую, как и опасный для римлян ход битвы, надо приписать местному патриотизму Орозия. То, что оба автора пользовались одним и тем же источником, доказывается следующим: «они готовы были сдаться, если бы им предложили сносные условия; не раз просили они о честной битве, чтобы иметь возможность погибнуть смертью, достойной мужей (deditionem sui obtulerunt, si tolerabilia iuberentur, saepe etiam orantes iustae pugnae facultatem, ut tamquam viris mori liceret)» (Oros., V, 7, 12); «они даже хотели сдаться, если бы были предложены условия, достойные мужей… они требовали у полководца сражения, чтобы погибнуть, как подобает воинам (dedere etiam se volebant, si toleranda viris imperarentur… a duce orantes proelium, ut tamquam viros occideret)» (Flor., II, 18, 12-13. — Пер. А. И. Немировского).

вернуться

388

Согласно Веллею Патеркулу (II, 4, 2), Нуманция была разрушена после года и трех месяцев со времени прибытия Сципиона в Испанию; прибытие Сципиона датируется апрелем 134 г. (см. выше).

вернуться

389

У Аппиана находится вставленное между решением многих нумантинцев покончить с собою и подробностями этого весьма эффектное рассуждение о «любви к свободе и мужестве этого маленького варварского города» (Iber., 97, 419—422). С одной стороны, оно, видимо, восходит к какому-то другому источнику, с другой, однако, в монографии наподобие полибиевой «Нумантинской войны» оно не очень смотрелось бы, поскольку по содержанию своему уместно лишь в большом историческом труде (Посейдония?).

вернуться

390

По-видимому, большой эмоциональной силой это описание обладало уже у Посейдония, который явился источником для других авторов. На это указывал уже Э. Норден, особо подчеркивая понятие «одичания»: «“Одичание” людей является излюбленным мотивом Посейдония» (см. среди прочего по поводу пассажа Диодора (XXXIII, 19) о переговорах Вириата и Попилия: «Эта конгруэнтность особенно примечательна, поскольку демонстрирует принадлежность рассказа о Лузитанской и Нумантинской войнах одному и тому же автору» (Norden E. Die germanische Urgeschichte in Tacitus Germania. Leipzig, 1920. S. 164. Anm. 4). Норден также обращает внимание на исоколон в Арр. Iber., 96, 416, «излюбленную фигуру у Посейдония» (Loc. cit.). Говоря о понятии одичания, А. Шультен показывает, что оно весьма часто встречается уже у Полибия (Schulten A. Numantia. Bd. III. S. 7). Влияние Посейдония, как мне кажется, чувствуется в том, что в описании нумантинцев нет боязни отвратительного (taetrum) и вторично упоминается зловоние, которое исходило как от людей, так и от их совершенно износившейся одежды (Арр. Iber., 97, 422); ср.: Cic. De off., I, 45; Reinhardt К. Poseidonios. Sp. 770, 822). — Весь отрывок Аппиана (Iber., 97) свидетельствует о сочувствии автора к нумантинцам, который, следовательно, не ограничивался одними только римскими источниками; Ф. Мюнцер констатирует при этом: «очевидный интерес к мужественному врагу» (Münzer F. Cornelius. Sp. 1453).

вернуться

391

Арр. Iber., 97, 422—423; тем самым дезавуируются замечания Флора и Орозия о том, что ни один нумантинец не был проведен в цепях: эта версия в ложно понятом виде вновь повторяется у Вегеция (III, 10).

вернуться

392

В качестве возможных причин такого поведения Аппиан называет следующие: 1. Польза Рима. 2. Ожесточение. 3. Стремление к славе. Самому факту самоуправного разрушения Нуманции, по-видимому, большого значения не придавалось (Bilz К. Die Politik des P. Cornelius Scipio Aemilianus. S. 65. Anm. 177: «Сципион считал, что поступает правильно»). Последний из названных мотивов указывает, однако, на единый источник («как некоторые полагают»; К. Бильц не в состоянии решить, из анналистического или «собственного» источника сделано это дополнение). Кроме того, разрушение Нуманции упоминают: Арр. Iber., 49, 210; Liv., per. 59; Obseq., 27 (под 133 г. вопреки изданию О. Россбаха, который вычленяет это в отдельный отрывок 27 с указанием консулов 132 г. Россбах был бы прав, если бы заметка о 132 г. была единственной, где сообщается лишь о событиях без каких-либо предзнаменований); Oros., V, 7, 17; Eutrop., IV, 17, 2; Ampel., XVIII, 18, 11 и 24; Val. Max., II, 7, 1; VI, 2, 3; Veil. Pat., II, 4, 3; Euseb. Chron., II, 128h. 1291 (Schoene); Cell., XVI, 8, 7; Plin. NH, XXXIII, 141; Sail. lug., 8, 2; Cic. Lael., 11; De imp. Cn. Pomp., 60; Pro Mur., 58.

вернуться

393

Видимо, между Уксамой и Агредой (Pareti L. Storia di Roma e del mondo Romano. Vol. III. Torino, 1953. P. 274). — Примеч. перев.

вернуться

394

App. Iber., 98, 427; ср.: Eutrop., IV, 17, 2; Oros., V, 8,1: «Сципион же после разрушения Нуманции замирил прочие племена Испании (Scipio autem, cum deleta Numantia ceteras Hispaniae gentes pace conponeret)»; ср. комментарий Цангемайстера к IV, 20, 10 Орозия («со всем римским войском» — cum omni exercitu Romano): Liv., XXXIII, 25 (ср. с периохой): «исключая все, что Орозий добавил по своему обыкновению (excepto omni, quod Orosius more suo addidit)».

вернуться

395

Во фрагменте Аппиана (Iber., 98, 427) говорится лишь о морском путешествии; это никак не противоречит сведениям Страбона (IV, 2,1, р. 190), поскольку там (по Полибию) идет речь лишь о пребывании Сципиона в Массалии. Против версии о немедленном возвращении его на родину, казалось бы, свидетельствуют данные Оро-зия (V, 8, 1—2); однако беседу Сципиона с кельтским вождем Тиресом, по-видимому, следует рассматривать как неисторичную [Тирес сказал, что нумантинцы были крепки согласием, а погубил их раздор, что римляне в условиях эксцессов, связанных с реформами Тиберия Гракха, восприняли как относящееся и к ним тоже. — Примеч. перев.]. Все это приурочено к гракханским событиям, так что претензии в адрес Нуманции присутствуют здесь лишь постольку — поскольку. Очевидно, эта история приведена здесь для назидания.