«Ну, и рожа, — думал Саммерс, — с такой не добиться хорошей роли в Голливуде. Да что Голливуд, — жена скоро уйдет к другому… С такой рожей можно стать посмешищем у всего отделения. Какой уж из меня начальник? А глаза, — просто ужас. Не то, что у этого «гипнотизера» из компании «Синима текнолоджи»… Забыл его фамилию. Он недавно погиб в автомобильной катастрофе… Так, стоп! Причем тут гипноз?.. Черт побери! Так это гипноз! Как же я раньше не догадался? Только под гипнозом можно заставить делать человека все, что угодно».

Саммерс так и остался стоять перед зеркалом, почесывая затылок левой рукой. Мысль о гипнотическом влиянии на охранника, внезапно всплывшая из глубин подсознания, сразу захватила все внимание Саммерса. Он начал жалеть, что сейчас уже поздно и придется ждать утра для работы в этом новом, внезапно возникшем, направлении.

— Пит, иди ужинать. Все готово, — раздался голос Барбары из кухни.

Саммерс продолжал стоять в той же позе и лихорадочно обдумывать план действий по сбору доказательств о гипнотическом влиянии на охранника, которое привело к страшным последствиям в ту роковую ночь. Саммерс в этом уже не сомневался. Главное, суметь собрать необходимые доказательства. И начать нужно было с того, что следовало хорошенько разобраться с особенностями проведения сеанса гипноза. Необходимо встретится с ведущими специалистами в этой области.

Барбара, не дождавшись ответа, зашла в ванную, и застала своего мужа в странной позе. Он стоял неподвижно, держась левой рукой за затылок, и широко раскрытыми глазами смотрел на свое отражение в зеркале. Барбара испуганно спросила:

— Пит, что с тобой?

Саммерс продолжал неподвижно стоять. Барбара подошла к нему и осторожно дотронулась до плеча. Саммерс вздрогнул и обернулся.

— А, Барбара. Ты что-то сказала?

— Я спросила, не болен ли ты?

— Нет, что ты. Я просто задумался.

Барбара за долгие годы совместной жизни с Саммерсом никак не могла привыкнуть к особенностям его мышления. Она постоянно чувствовала, что в мыслях ее муж где-то далеко от дома и от нее самой. Даже если он был рядом и разговаривал с ней. Но иногда, Саммерс настолько глубоко погружался в свои размышления, что переставал полностью замечать окружающий мир. В такие минуты Барбара начинала беспокоиться за психическое здоровье своего мужа. Вот и сейчас, она испугалась, застав мужа в ванной комнате в подобном состоянии.

— Пойдем лучше ужинать.

— Пойдем, — машинально ответил Саммерс.

Саммерс поглощал, приготовленную его женой пищу, даже не осознавая, что он ест. В этот момент он, как бы, существовал в двух мирах. Один мир, где всецело находились его мысли, другой, где находилось его тело. Несмотря на все свои «женские ухищрения» Барбара так и не смогла вывести его из этого состояния.

Глава 20

Утром Саммерсу не терпелось побыстрее начать расследовать возможности применения гипноза при ограблении банка. Он приехал в участок намного раньше обычного. Хаппела еще не было, и Саммерс с нетерпением ожидал его появления. Время тянулось, и лейтенант принялся ходить по кабинету, рассуждая сам с собой:

— Конечно, это гипноз. В состоянии гипноза можно внушить человеку все, что угодно, можно заставить делать все. Ограбить банк, а затем застрелиться. Думаю, что можно даже заставить застрелиться. Вот только как добыть доказательства для суда? Да, это вам не фунт лапшички… Скорее всего, убедительных фактов раздобыть не удастся. Но и оставлять на свободе такого человека нельзя. Тогда нужно будет кончать этого «гипнотизера»… Где же Хаппел? Черт его побери!

Наконец появился сержант. Саммерс сразу же начал давать ему указания:

— Хаппел, я продолжаю расследовать дело об ограблении банка. Сейчас мне нужно поехать к специалистам в области гипноза. Кстати, можешь ли ты с помощью компьютера найти таких специалистов?

— Найти могу, но… — остановился в нерешительности сержант. — Шеф, вы что забыли?

— В чем дело?

— Сегодня у нас по графику стрельба в тире.

— Почему сегодня? — удивился Саммерс.

— Среда, — растерянно развел руками Хаппел.

— А сегодня разве среда?

— Да.

— Вот черт! Только этого не хватало! — с раздражением сказал Саммерс.

— Шеф, но это еще не все, — осторожно продолжил сержант.

— Что значит «не все»?!

— Сегодня в нашем отделении начинает работать комиссия «группы внутреннего расследования». Поэтому всем нужно быть на своих местах.

Саммерс даже сморщился, словно от сильной зубной боли. Самым тяжелым в жизни Саммерс считал состояние, когда приходилось делать не то, что «хотелось», а то, что «надо». Сейчас наступил именно такой момент. Он не смог больше сдерживать свое раздражение, и выплеснул его на первого попавшего. Им, как обычно, оказался сержант Хаппел.

— Послушай, Хаппел! Ты обладаешь удивительной способностью портить людям настроение. Я расследую очень сложное дело, никак не могу докопаться до сути. Можно сказать, тупиковая ситуация. Наконец, появился свет в конце тоннеля. И тут ты, со своей стрельбой и «группой внутреннего расследования». Разве можно так работать? Я тебя спрашиваю!

— Шеф, но я здесь причем? — спросил удивленный сержант.

Саммерс раздраженно махнул рукой и, заложив, словно арестант, руки за спиной, поплелся к выходу. Около входа в участок уже стоял служебный автобус для отправки полицейских в стрелковый тир. Хаппел последовал за ним, но сидеть рядом не осмелился. Саммерс просидел всю дорогу молча, уставившись в одну точку.

В тире полицейские выстроились в линию, и приготовили оружие. Саммерс достал свой полновесный кольт 45-го калибра. Сложно передать все чувства, которые Саммерс испытывал к своему оружию. Кольт для него был и жизненно необходимым предметом, не раз спасавший ему жизнь, и игрушкой, с которой он играл и любовался, словно маленький мальчик, и «другом», с которым можно было поделиться своими переживаниями. Саммерс всегда наслаждался, чувствуя его тяжесть и прохладу в своих ладонях. Однако сегодня его раздражение достигло такой степени, что даже любимое оружие не радовало.

Через громкоговоритель раздалась команда начальника тира:

— Стрелки, выйти на линию «двадцать ярдов»!

Полицейские выдвинулись на огневой рубеж. Саммерс поправил наушники, и взял кольт двумя руками. Иначе с таким мощным пистолетом не справиться, — столь велика у него сила отдачи. Через несколько мгновений раздалась душераздирающая сирена, и перед каждым стрелком развернулась мишень с изображением силуэта человека. Полицейские открыли беспорядочную стрельбу по мишеням. В тире стоял невообразимый грохот. Каждому стрелку необходимо было за десять секунд расстрелять полную обойму, и уложить возможно большее число пуль в цель. Снова раздалась сирена, и Саммерс хорошо отработанным движением сменил в пистолете обойму. Новая сирена, и началась вторая серия стрельбы.

Когда все было закончено, Хаппел обратил внимание на мишень Саммерса. Всегда, после подобной стрельбы, на мишени его шефа пулевые отверстия были точно в «десятке». На этот раз результаты стрельбы были гораздо хуже. Их взгляды встретились. Хаппел сумел заметить в глазах своего шефа и растерянность, и раздражение. Саммерс вновь раздраженно махнул рукой и молча пошел к выходу.

После возвращения Саммерса вызвал капитан Харрисон.

— Питер, ты уже знаешь, что в нашем отделении с сегодняшнего дня работает комиссия «группы внутреннего расследования»… Мне придется подбросить тебе еще несколько дел. Сам понимаешь, мне будет трудно объяснить им, что лейтенант криминальной полиции ведет всего три дела. Тогда как другие по восемь — десять. Тем более что дело об ограблении банка уже передано ФБР.

— Лучше скажи им, чтобы сами попробовали ловить преступников на улицах, а не проверять бумажки, сидя в уютных кабинетах, — с раздражением ответил Саммерс.

— Вижу сегодня ты очень сердитый. Что случилось?

— Знаешь, Харрисон, — с еще большим раздражением сказал Саммерс, — мне кажется, лучше всех умеют контролировать те, кто сами ничего не умеют делать.