Говорить никому и ни о чём не хотелось. Они лежали в тени скалы и просто смотрели в чистое, голубое, но всё же чужое небо, где не проносились ни шум деревьев, ни крики птиц.

— Ну, что, мужики! Давайте начнём зарабатывать на пиво! — пошутил Талгат, искоса глянув на лежащих рядом товарищей. — Теперь уже на месте ещё раз уточним наши действия… Ганс! Ты как свежий человек, вон из-за того камня, — он показал на просвет между валуном и скалой, — посмотри на противоположный склон. Всё, что увидишь, скажешь, — он протянул ему бинокль.

Ганс подполз к расщелине и стал рассматривать скалы. На высоте примерно семидесяти метров он заметил что-то выложенное из камня. Поверх этого сооружения торчали два пулемётных ствола. Он ещё раз прошёлся по всему склону, но ничего такого, что говорило бы о присутствии там людей, он не увидел.

— Скорее всего, у них там пулемётное гнездо, — сказал он, возвратившись назад. — Сколько людей, невидно.

— Это мы знаем…. как минимум двое… — Талгат подошёл к Джею и взял у него автомат. — Ну, всё, начинаем, как договорились. Ты идёшь налегке по той тропе, что мы с тобой наметили в прошлый раз. Там есть несколько песчаных языков, будь на них очень осторожен… Как только снимешь этих орлов, — он кивнул в сторону поста, — дай нам знать, чтобы мы не теряли времени. Тебе до гнезда придётся спускаться минут тридцать, а мы за это время успеем перебежать поближе к лагерю, — он подал ему винтовку. — «Оптику» береги, это самое главное для тебя… Из гнезда вниз не спускайся. Мы сами всё перетащим… Главное, Джей…. не дай бог, чтобы после твоего выстрела второй из них успел нажать на спусковой крючок… Ты понимаешь, о чём я говорю? На всё про всё у тебя три часа. Если за это время ты не подашь нам сигнал, что всё в порядке, я пойду вслед за тобой.

Джей кивнул головой и показал, что всё будет нормально.

— После всего, я должен спуститься к ним вниз, забрать рацию и ждать вас наверху… Правильно?

— Да. Если с высоты заметишь что-то не то, сразу сообщи. Нам с Гансом отходить тут некуда… И ещё…. если он там один — не спеши, значит второй где-то рядом. На таких постах по одному не сидят. Мы с Гансом попробуем проскочить этот участок минут за пятнадцать. Быстрее не получится, тяжело.

— А может, я возьму немного с собой?

— Нет! Ты должен быть налегке. Сейчас всё будет зависеть от тебя… Давайте сверимся, — они сверили свои часы. — Ну, с богом! — Талгат легонько подтолкнул Джея в плечо. Ганс молча показал ему кулак и улыбнулся.

Джей перебежал русло и скрылся за выступами скал. Его не было видно минут десять. Наконец, на одном из выступов мелькнула его голова и тут же исчезла в расщелине.

— Всё…. мы его больше не увидим. Тропа проходит за скалой, потом резко уходит вверх… Давай двигаться вперёд. Сейчас перебежим на ту сторону, там мёртвая зона и они нас не увидят. — Талгат взял рюкзак Джея, а Гансу достался его автомат.

Оставшиеся до поста метры шли как по минному полю. Перебежав русло, они оказались в узкой расщелине, над которой сверху нависал скальный козырёк. Она шла почти до самого поста и не просматривалась с него. Забегая в неё, Ганс зацепил трубой гранатомёта за выступ. Глухой металлический звук понёсся по расщелине вперёд. Они остановились. Талгат приложил палец ко рту. Осторожно ступая по песку, стали продвигаться вперёд и вскоре подошли к тому месту, где в прошлый раз едва не напоролись на пост. Не доходя до поворота, остановились и сбросили с себя весь груз, кроме жилетов.

Солнце подходило к зениту. Лишь тень нависшей над ними скалы спасала их от полуденного зноя. Потревоженная ими ящерица выскочила на солнце, дико тараща на них глаза. Ганс бросил в неё небольшой камень, который шлёпнулся в песок невдалеке от её головы. Но она даже не шевельнулась, а лишь вяло моргнула маленьким, чёрным как бусинка глазом.

Талгат подошёл к выступу, присел и осторожно отодвинул лежащий под ним камень. В образовавшийся просвет хорошо просматривался весь нависающий впереди склон с расположенным там огневым постом. Его расположение было очень удачным. С высоты примерно семидесяти метров хорошо просматривался участок русла длиной примерно километра два по которому могли проехать машины. Вот его то и надо было преодолеть как можно быстрее, подняться на пост и уйти ещё выше в горы. Только оттуда можно было подобраться к входу в ущелье и таинственным воротам в скале.

Талгат навёл бинокль на пост. Воронёные стволы «спарки» всё также зловеще блестели на солнце, но людей видно не было. Он перевёл выше, туда, где должен был появиться Джей. Там было всё спокойно. Посмотрел на часы — Джей должен был там появиться часа через полтора.

Он устало откинулся на спину. Только сейчас заметил, что полоска неба, зажатая между скал, имеет действительно голубой цвет, а не белесый, как на равнине. В вышине медленно кружила какая-то птица, иногда издавая незнакомые ему звуки и лишь этим нарушая звенящую в ушах тишину. Талгат повернул голову и посмотрел на Ганса. Тот всё также забавлялся с ящерицей, кидая в неё камни. Та, после очередного, упавшего рядом камня, вильнув хвостом, отползала чуть в сторону и, подняв на передних лапках туловище, с тем же неподдельным интересом продолжала разглядывать незнакомое ей существо. Улыбнувшись, Талгат спросил:

— Ганс! О чём ты сейчас думаешь?

Тот удивлённо посмотрел на него и, немного помедлив, сказал:

— Как ни странно, но о детях… Эта игра напомнила мне о них… У меня их двое и обычно в это время мы с ними едем куда-нибудь на море…. чаще всего в Испанию. Там они успевают загореть и поплавать перед школой… В этом году, вряд ли получится. Магда одна с ними не поедет. Они её почти не слушают, — он бросил в ящерицу очередной камень и она, вильнув на прощание хвостом, стремглав бросилась в сторону и скрылась за камнем.

— А сколько им?

— Урсуле — восемь, а Гельмуту — одиннадцать.

— Мои намного старше, но тоже не очень слушают.

— Они живут с тобой?

— Нет, они в Москве, а я в деревне… Иногда внуков привозят ко мне.

— Я тоже люблю деревню. Мои родители были фермерами и мы с братом выросли среди коров и телят… У нас в Баварии очень красивые места.

— А как же ты попал в спецназ?

— Я служил в спецподразделении по борьбе с терроризмом… Помнишь, когда арабы расстреляли израильтян у меня в Мюнхене, на олимпиаде?

— Не только помню, но и хорошо знаю эту историю.

— Я тогда был совсем маленьким, а когда подрос, мне родители рассказали об этом… Они когда узнали, что я остаюсь в армии, были против. Им в детстве хватило той войны… Ты, как я понял, бывал в этих местах?

— Конкретно здесь — нет, но страну проехал вдоль и поперёк. Когда наши войска были здесь, то я выполнял некоторые деликатные поручения.

— Это секрет?

— Теперь уже нет… Я был и разведчиком и контрразведчиком в одном лице… Мы уже тогда пробовали начинать борьбу с наркотиками. С терроризмом такого масштаба мы тогда ещё не сталкивались… Но потом в нашей стране что-то пошло не так.

— Скажи — как вы, такая огромная страна и не можете справиться с терроризмом у себя на Кавказе? Любая, уважающая себя страна давно покончила бы с этим… Где ваше знаменитое и страшное КГБ?… Я правильно назвал?

— Правильно… А насчёт терроризма…. я и сам бы хотел в этом разобраться. Там не всё так просто… Когда нибудь я расскажу тебе об этом… Ну, а КГБ уже давно нет. То, что вам о нём рассказывали, половина болтовня, а может и больше. Ты сам это прекрасно понимаешь… Мы тогда жили в разных мирах… Теперь многое изменилось. Тогда я даже представить себе не мог, что буду вот так, вместе с тобой, охотиться за ними по всему миру, — Талгат улыбнулся и посмотрел на Ганса.

— Да, тут ты прав… Но ты должен согласиться, что вы сами долгое время помогали им… и в Африке, и на Востоке? Разве не так?

— Так то, так….согласен, но только теперь это разговор для историков и аналитиков, а не для нас с тобой… Если не мы, то помогали бы вы, но результат был бы один и тот же. Извини за банальность, но пока миром правят деньги, мы от этого не уйдём. Просто вместо государственного терроризма, стал клановый. Кое-кто стал понимать, что в большой драке можно потерять и собственную голову… А так, всё элементарно…. как в сказке: одному дал пряник, другому — кнут, а третьему, ничего… и смотри, как они будут драться меж собой… Вот такая брат политграмота… Мы с тобой люди военные. Я не думаю, что твоё начальство не понимало, что, посылая нас сюда, оно, прежде всего, защищает себя. Мы ведь с тобой прекрасно понимаем, где могут появиться эти ребята…. не в Эфиопии и не во Вьетнаме… Ты же не думаешь, что они всерьёз собираются где-то воевать этими штуками?… А вот для шантажа, это то, что надо… И второе… — кого можно шантажировать? Миллионера…. одиночку?… Навряд ли! Его можно просто пристрелить в случае несговорчивости, а вот с властями можно поторговаться и притом на банк поставить человеческие жизни.