— Если всплывёт что-то интересное, извещайте немедленно, — продолжал Стрельцов. — Ну а если вдруг…

Он не закончил фразу, протянул два металлических цилиндрика — крохотных, с самую маленькую пальчиковую батарейку размером. Мини-рации, способные выдать лишь один короткий, но очень мощный сигнал, пробьющийся сквозь любые стены, сквозь многометровую толщу земли, сквозь помехи — естественные либо наводимые… На жаргоне оперативников эти предметы именовались «палочками-выручалочками», или попросту «палочками». Надо сказать, что начальство ФСР, да и других родственных контор не любило, когда сотрудники их использовали. И в самом деле, мало приятного, когда твои подчинённые вопят на весь эфир о помощи, и она приходит — от кого-нибудь из «соседей».

Козерог небрежно сунул «выручалочку» в карман, Юрик некоторое время повертел в руках, рассматривая — наверное, впервые столкнулся. И оперативники поехали проверять любителя стреляющих предметов…

— Что ещё? — спросил Стрельцов мрачно.

— Так, мелочи… — пожал плечами Лось. — Отделаемся запросами.

И в самом деле, мелочи… Одноклассник покойной Чистовой-Кузякиной в школьной юности баловался стреляющими и взрывающимися самоделками, но сейчас живёт в Перми и едва ли замешан в деле. Запрос регионалам, однозначно. Антон Королёв (в девичестве Эггерт), идущий сейчас в «Наших звёздах» на втором месте по рейтингам, несколько лет занимался пулевой стрельбой… Хм-м… Ниточка гнилая и тоненькая, но потянуть за неё необходимо — проверить, не проявлялась ли любовь к оружию и вне стен тира…

А вот это уже интересно. Игорь Звёздный (Проскуряков), активно рекламирующий на шоу «Наши звёзды» мирную продукцию ряда компаний, работающих на оборону. Судя по анкетам, один из самых возрастных участников — двадцать девять лет. Закончил в своё время ГУАП — университет авиакосмического приборостроения в Петербурге, семь лет провёл в НПО «Полдень», в той самой частно-государственной корпорации, где зародился и реализовался проект дальних орбитальных станций.

Подробности работы Игоря в НПО не раскрывались, но можно поспорить на что угодно — занимался он именно «Немезидами». Трудно представить, что КРТ отправило в космос компанию дилетантов без хотя бы одного грамотного бортинженера. Спору нет, ДОСы предполагалось использовать и в беспилотном режиме, но там чуть иные требования к надёжности и безопасности, чем с наличием людей на борту. Вон какая буча поднялась из-за застреленной Кузякиной — а если случайная разгерметизация угробит разом всех участников шоу? Обязательно должен быть бортинженер…

И кому, как не этому бортинженеру, проще всего было загодя оборудовать на «Немезиде-17» тайничок с оружием? Хотя нет, семнадцатая монтировалась на орбите, когда Проскуряков был ещё студентом, а шоу не существовало даже в проекте… Неважно, всё равно был хорошо знаком со спецификой дела, мог заранее продумать план, как протащить на станцию оружие.

И незаметно для камер покинуть спасательную капсулу, и организовать сбой в системе энергоснабжения ему же легче любого из участников… Если, конечно, допустить, что на борту нет второго бортинженера. А он вполне может там находиться: участники выбывают один за другим…

Стрельцов вдруг задумался: орбитальный вояж «Немезиды» продлится больше года — отчего так часто происходят голосования с выбыванием? Этак ведь участники закончатся даже раньше, чем ДОС достигнет точки максимального удаления от Земли. Понятно, что в летящую в космосе железную коробку можно было впихнуть строго ограниченное число людей. Понятно и другое: именно «смертельные» голосования поддерживают зрительский ажиотаж и максимальные рейтинги. Может, чем дальше, тем промежутки между голосованиями станут больше — когда программа уже застолбит постоянную аудиторию, надёжно подсевшую на телеиглу. Стрельцов сделал пометку в электронной записной книжке: выяснить эту деталь у Моргулиса.

Если же вернуться к Игорю Проскурякову-Звёздному, то в деле всплыл Петербург. Удачно… Подсознательно Стрельцов после разговора с генералом искал повод для командировки в северную столицу.

И он, не откладывая, поставил подчинённым новую задачу: выявлять и фиксировать любые связи объектов разработки с Санкт-Петербургом. Собрать всё в одну сводку — и ему на стол.

Лось понимающе хмыкнул.

— Пошли, потолкуем, — сказал ему Стрельцов

И, едва за ними закрылась дверь комнаты отдыха, спросил:

— Что у тебя по связке Кузякина-Солнцева?

— Ничего. Для зрителей пару раз изображали шекспировские страсти… Весьма бездарно изображали, надо сказать. А в тех кадрах, что в эфир не шли, — нормальные отношения. Не дружеские даже — равнодушные.

— Понятно… Тем не менее с разработки Солнцеву не снимаем. Пойдёт на общих основаниях. Может, она актриса, каких свет не видывал.

— Мне другая мысль покоя не даёт, так в голове и вертится… — признался Лось.

— Какая? — насторожился Стрельцов. Чутью коллеги он доверял и знал, что «смутные мысли» у того попусту не возникают.

— Да про две «Немезиды» пропавшие… Которые якобы самоликвидировались. Тут вот Хрущёв мне сказал тет-на-тетно: и для него дело попахивает. Не те деньги в шоу вложены, что в таком бизнесе крутятся, — на порядок больше. А риск большой… Метеорит какой-нибудь, или авария, или мало ли ещё в космосе случайностей.

— Космические опасности, среди прочего, как раз и задрали рейтинг до заоблачных высот, — парировал Стрельцов без особой уверенности.

— Ерунда… Шоу «Катакомбы» в начале своего первого сезона отставало не так уж сильно от нынешних цифр. В подземелье с заваленным выходом опасностей не меньше, — и холод, и голодуха, и обвалы, и клаустрофобия, да ещё за кадром какой-то маньяк маячил — не то из недобитых младоукров, в катакомбы ушедших, не то вообще чудище доисторическое…

— Помню, помню… — улыбнулся Лось. Загадочный персонаж самого успешного (до «Наших звёзд») аналогичного телепроекта оказался в конце концов спелеологом — заблудившимся, одичавшим, почти потерявшим человеческий облик. Воровал еду, мимолётными появлениями пугал при прогулках в дальних штольнях и вообще добавлял саспенса… А затем, пойманный, побритый и подстриженный, стал полноправным участником шоу. Подставной из провинциальных актёров, не иначе.

— Вот-вот, — кивнул Лось. — Тоже ведь от экранов не отлипали. А затраты несравнимы — ну сколько там могли запросить за аренду участка Аджимушкайских катакомб? Вот и чудится мне, что тут б-а-а-а-льшой куш зарыт, куда больше всех этих рейтингов.

— Какой именно?

— Те две «Немезиды». Канувшие и самоуничтожившиеся, якобы. Представляешь, сколько там на борту всего интересного? Пол-Европы можно в пустыню Сахара превратить, легко и просто. Скажи-ка — примерно, навскидку — сколько половина Европы стоит?

Глава четвёртая. Тише едешь — дальше будешь

Санкт-Петербург, 15 июня 2028 года, вечер

Нельзя сказать, что «юная мамочка» родилась под небывало благоприятным сочетанием звёзд, и приобрела вследствие сего обстоятельства настолько исключительную везучесть, что сумела пережить попадание из «бергштайна». Причина оказалась в обычной предусмотрительности — под комбинезоном был надет броник скрытого ношения.

Убедиться в том пришлось уже в «Дерринджере». Туда я перебазировал пленницу — естественно, дождавшись, когда подвешенная под потолком видеокамера отведёт в сторону свой недремлющий объектив. Хотя, по большому счёту, киднеппинг в нынешних обстоятельствах, — пустяк, мелочь в длинном списке моих прегрешений. Но стёкла в «тойоте» плебейские, насквозь прозрачные, а на стоянку не слишком часто, но всё же выходили покупатели, завершившие шопинг.

М-да-а-а… И что же мне делать с этим чудом в перьях? Вернее, в бронике? Психический шок от парализатора, плюс физический шок от «бергштайна» — в качестве источника информации девушка сможет выступить в лучшем случае через сутки. Если снабдить её надлежащим уходом, разумеется. А заодно и охраной — этакая пташка, оклемавшись, запросто упорхнёт из клетки, попутно обеспечив инвалидность паре-тройке людей в белых халатах. Да уж, не было печали…