Немного отодвинув в стороны окна, я вытащил сигарету и закурил. Вид был угнетающий. Тут тоже были одни лишь руины и ничего более, здешний частный сектор раньше явно был больше, однако бóльшая его часть для меня была не видна: она покоилась в тумане. Мне были видны только железобетонные ошмётки первых домов…

  Я знаю, что в ужасном нет ничего прекрасного. Однако за столь недолгое время я уже научился видеть в подобном некую свою, только мне понятную, красоту. Сейчас я уловил именно её, эту самую загадочную, мало кому понятную, еле осязаемую чудесность данного вида: от подобной безнадёги, потери надежды на будущее и полного разочарования у меня пошли мурашки по всему телу.

  Туман гладкой пеленой нежно накрывал разрушенный город.

  Внизу копошилась малая кучка людей. В большинстве своём это были охранники, расположившиеся в стоящих по бокам Дома ДОТах, меж которыми был проведён (точнее, замкнут) самодельный забор. Раньше тут была немалая парковка, сейчас посреди неё некие бродяги разожгли огонь и спокойно сидели вокруг, насвистывая песни под одинокую гитару. Интересно, а эти из Дома, или же из Города… Хочется верить в первый вариант.

  Лениво поглядывая на безжизненное существование обратной стороны уцелевшей девятиэтажки, выпустил длинную струю дыма и стряхнул пепел. Но вопреки привычным ожиданием, он не полетел вниз… Вместо этого он начал медленно пониматься вверх, в то же время крутясь в полёте…

  Что-то такое я уже встречал… Страшная догадка пришла довольно быстро: Буря!

  Формирование области низкого давление и поднятие воздуха вверх… Или как там мне объяснял один мой знакомый-физик из Бреста. Ладно, не суть. Главное, что всю поганость ситуации я осознал, и причём довольно быстро: резко выбросив сигарету на улицу, я сдвинул окна. Проверил по бокам: нет ли “протечек”. Чёрт, сюда бы изоленты, для пущего эффекта, но да ладно, вроде всё нормально. Затем вышел с балкона, закрыл крепко-накрепко дверь, проверил, опять же, проницаемость воздуха (тоже всё хорошо) и пошёл ко входу, с твёрдым намерением предупредить всех о надвигающейся опасности, как тут в квартиру вскочил Гоша.

  – Так, Сашка, Буря надвигается, быстро окна все закупоривай! – с порога начал он.

  За ним, вспотевший, но всё же спокойный, зашёл Антон.

  – Да я уже знаю, я балкон уже закрыл, – чуть-чуть недоумевая, сказал я.

  – О, чё, реально? Красавчик. Идти тогда в зале ещё закрой. Антоха, на тебя кухня.

  Георгий как-то сильно нервничал.

  Вынырнув из сапог он опрометью бросился в раздёлённую стенкой комнату. Точно, там же ещё одно окно!

  Ну, его он взял себе, что ж, пусть так и будет. Я же двинулся в гостиную.

  Моя задача находилась там. Там, где до сих пор была не застлана кровать после ночных утех, там, откуда всю ночь раздавались счастливые стоны людей, которые нашли хоть что-то хорошее в этом мире.

  Пощупав стеклопакет, я убедился, что воздух не проходит. Всё, что от меня требовалось – я сделал.

  Именно в этот момент раздалась сирена. Протяжным воем она пронеслась по округе, утопая в тумане. Мужики у костра заозирались, потом, быстро сообразив, пособирали немногочисленные манатки и побежали оббегать Дом – направлялись к дверям входа. Бойцы из ДОТов так и не повылезали. Вместо этого те, кто стоял на улице, забежали внутрь и закупорили входы. На месте бойниц задвинулись металлические листы. Всё, теперь они были защищены.

  Мне вдруг стало интересно: что же происходит на той стороне?

  Я довольно быстро достиг комнаты, где стоял Гоша, однако увидеть что-либо, мне было не суждено: на месте окна стоял здоровый металлический щит, закреплённый по углам.

  Рядом находились мои напарники. Молодой сидел на тахте. А старший стоял и, потирая руки, с довольным видом смотрел на лист жести.

  – Ну, как тебе? – спросил он, смотря то на меня, то на пластину.

  – Твоя работа? – вопросом ответил я.

  – Ну а как же, Буря-то оттуда идёт, так что на этой стороне окна сильнее защищать надо. Я когда пришёл сюда ночевать, так у стены эту железяку увидел. Утром у наших голубков спросил, зачем да почему. Вот они и пояснили. Ха, нам ещё повезло, что у нас только одно окно в ту сторону выходит…

  – Было бы больше, платили бы меньше, – вдруг послышался сзади знакомый голос “искательницы”. – Нам из всех возможных, самый дорогой номер дали… Сволочи, на всём заработают, если увидят, что у людей деньги имеются.

  – А где это вы были, кстати? – совершенно бесстрастно спросил сидящий на сложенной, сильно исхудалой, потёртой кровати Антон.

  – Свои вопросы решали, – парировал Дима из соседней комнаты.

  – Да-а, что-то вроде… – вдруг Юля на секунду погрустнела, затем, вновь воспрянув, сказала: – Ладно, пойдёмте, а то тут сейчас такое шоу начнётся, ещё испугаетесь ненароком.

  – Ха, и не такое переживали, – серьёзно отозвался Антон, ввиду чего был одарен не самым дружелюбным, а скорее предостереженным, взглядом, который его, особенно в исполнении нашей провожатой, несильно интересовал, а уж тем более беспокоил.

  Я лишь усмехнулся. В конце концов, молодой напарник прав, мы сами не пальцем кручены, так что нечего нам заново жизнь объяснять…

  – Саша, с тобой нам есть что обсудить, но не тут, пойдёмте лучше на кухню, – последнюю фразу она адресовала всем.

  И сразу же, сопутствуя своему предложению, развернулась и двинула в другую комнату. Я последовал за ней первый, после уже вышли все остальные.

  На кровати в соседней комнате через стену лежал Дима. Его лицо вновь было закрыто руками, но дышал он спокойно, пусть и с трудом… Что же они там решали?

  Хотя, это уж точно не мои проблемы…

  Идя на кухню, Юля подхватила свой рюкзак, лежавший у двери. После, находясь уже у кострища, достала оттуда что-то, повернулась ко мне и с довольным видом объяснила:

  – Прикупила тут кое-что, сейчас сделаем, – в руке она сжимала пачку макарон.

  Ого, ничего себе! Я их уже с войны не видел.

  – Обалдеть, сколько они стоят? – в шоке спросил я.

  – Ну-у, какая разница, деньги-то у нас есть… Хоть что-то хорошее, – последние слова она произнесла с грустью.

  Я ещё сначала заметил, что вся это её улыбчивость была некой… наигранной. У неё хорошее настроение не такое, совсем. Она не соглашается ни с кем и не улыбается человеку в глаза, она просто делиться с ним счастьем. А сейчас она делала первое… но никак не второе.

  – А что это с Димоном такое? – задал при входе в комнату интересующие его вопрос Гоша.

  Юля откручивала в этот момент канистру с водой, стоящую у стены. И тут резко остановилась… Тяжело вдохнула, сдержанно выдохнула, затем повернулась к нему и с наигранной улыбкой на лице ответила:

  – Да так, ничего особенного, скоро отойдёт, – окончательно открутила крышку и продолжила: – Может мне кто-нибудь поможет?

  Первым вызвался Антон: стоял ближе остальных. Он, без особого энтузиазма, просто взял канистру и наполнил из неё половину горшка.

  Странно, насколько я узнал “искательницу”, с её боевым характером она бы вряд ли попросила о подобной услуге… Что-то её тревожило.

  – Спасибо, – поблагодарила Юля и повернулась ко мне. – В общем, Саша, мы выклянчили у начальства время для свидания с твоей мамой. Оно состоится сегодня вечером. Больных держат в подвале, так будет проходить всё там. Готовься.

  Ей явно надоело казаться весёлой, так что всю эту тираду она говорила очень серьёзно, стоя на коленях: помешивала высыпанные в чан макароны.

  – Всё понял? – задала она вопрос спустя небольшую паузу.

  – Да, – просто ответил я.

  Мне было больше нечего сказать. Всё уже было сказано. Теперь надо было хранить слова для мамы… которую я, почему-то, теперь боялся увидеть.

  Мои размышления прервал резкий удар в стену дома.

  Всё на миг покачнулось, однако спустя мгновение пришло в норму. Началось.

  – О, а вот и Буря, – спокойно прокомментировал произошедшее Антон.