Такие «сбои», хотя и не столь катастрофические, уже не раз

происходили в истории, но нежизнеспособное старое вытеснялось

чем­то новым, более перспективным. Однако в наши дни инновации также не внушают больших надежд. Вряд ли, например, можно считать продуктивной даже в отдаленном будущем глобальную

экономику «вселенского казино», автономизацию политики, которая все больше становится неподвластной контролю масс, ситуативную мораль индивидуализированного человека или замещение

нормальной семьи «гостевым» браком. Старое, безусловно, было

очень далеко от идеала, но и то, что приходит ему на смену, пока

чаще всего оставляет желать лучшего.

252

С чем связана такая ситуация? Почему диссонансы ощущаются

во всех сферах жизни, и печать деградации лежит даже на инновациях? Наука, в сущности, не может дать удовлетворительный ответ

на эти весьма неприятные вопросы, но осознание ограниченности

наших возможностей, а также исчерпанности всего предшествующего пути развития постепенно нарастает. Эти идеи уже давно

«витают в воздухе». Становится все более очевидным, что насту-

пил кризис эгоистического развития как такового, т.е. завершился

огромный этап истории человечества, который охватывает около

2,5 млн. лет. На протяжении этого периода, который можно назвать

«детством» человечества, эгоизм рос, «совершенствовался» и, в

конце концов, исчерпал свои возможности. Отсюда – ощущение

безысходности, экзистенциального тупика, которое пронизывает

сознание современного человека. Такие ощущения возникали, конечно, и раньше, но всегда в таких случаях предлагались какие­то

новые решения: развивающийся эгоизм вместо предыдущей, устаревшей своей формы «предлагал» следующую вершину эгоистического наполнения развития.

В наше время ничего подобного не происходит. И наука, и общественное сознание интуитивно это ощущают. Биологи, экологи, социологи, демографы, психологи и политологи – все говорят о

каком­то особенном тупике, из которого нельзя выйти с помощью

обычных средств, традиционных решений. При этом на первый

план выдвигается роль человека в преодолении глобального кризиса, необходимость кардинальных изменений его внутреннего мира, системы ценностей, моделей потребления, отношению к окружающим и к природе. Об эгоизме теперь говорят не только каббалисты, это слово стало все чаще появляться в серьезных научных исследованиях, хотя оно понимается учеными вполне традиционно – как

действия, которые совершает человек во имя собственных интересов, не считаясь с интересами других. Анализируя разные аспекты

кризиса, мы действительно имели возможность убедиться в том, что эгоизм властвует над каждым отдельным человеком, определяет политику властей по отношению к другим странам и своим

же согражданам, деятельность транснациональных корпораций и

саму жизнь «общества потребления».

Поэтому глобализация имеет столь противоречивые и даже

трагичные последствия, а мир не стал и не становится единым.

253

Глобализация на сегодняшний день сама порождает его сегментацию, усиливает сепаратизм и конфликтность. Ни экономическая

интеграция, ни возникновение мировой паутины информационных сетей и наднациональных органов управления, ни усиление

культурных контактов – все это само по себе не ведет автоматически к единению человечества и его интеграцию в глобальную

систему мироздания. Все перечисленные выше факторы создают

лишь «механические», внешние, поверхностные связи, не отменяющие разъединения мира, столкновения и противоборства

интересов­желаний.

Мир сегодня предстает как никогда прежде глобализированным

и вместе с тем – разделенным. Или, лучше сказать, что на фоне бурно

развивающейся «формальной» глобализации, со всеми ее несовершенствами и издержками, разобщенность, разнонаправленность и

«предельность» эгоизмов ощущается особенно остро. И это дает

человечеству пока в основном отрицательный, но необходимый

опыт ощущения всеобщей взаимосвязи и взаимозависимости и, конечно, неконструктивности «радикального» индивидуализма.

Глобальный кризис, таким образом, беспощадно раскрывает те

изъяны, которые были изначально и преднамеренно заложены в

человеческой природе, чтобы дать нам возможность, исправив их, перейти на более высокий уровень. Его цель – подвести человечество к осознанию того, что оно стоит на неправильном пути, и пришло время взять новый курс. Все предыдущие модели развития сводились на самом деле к одной – удовлетворению эгоизма, поиски

нового всегда завершались появлением новой, более оптимальной

формы удовлетворения нашей эгоистической природы. Сегодня

эта модель не срабатывает, обнаруживает свою несостоятельность.

Необходимость и даже неизбежность изменения «модуля» отношений с эгоистического на альтруистический, причем, в рамках

мирового сообщества в целом уже не вызывает сомнений. Но возможна ли такая трансформация, и как именно ее осуществить?

Глава XII.

Вступая

в ХXI век:

что впереди?

256

«Но остается истиной,

что каждый конец в истории таит в себе новое

начало – и оно есть залог будущего»

Ханна Арендт

«…в наш век главным в сознании общества

является осмысление себя

как части более широкого универсума»

А. Тойнби

Идеал единого человечества, вдохновлявший в свое время Я.

Коменского и маркиза де Кондорсе, Н. федорова, Тейяра де шардена, К. Ясперса и многих других мыслителей, стал актуальным как

никогда. Сейчас, в начале третьего тысячелетия, его восприятие существенно изменилось: традиционные скепсис и критика уступают

место осознанию того, что интеграция является насущной необходимостью, диктуется некими объективными обстоятельствами, которые лишь отчасти доступны рефлексии и не поддаются социальной инженерии. Утопия переходит в ранг едва ли не единственной

стратегии, способной обеспечить дальнейшее функционирование

и воспроизводство Социума. Тем не менее, возможность реализации этого идеала по­прежнему вызывает большие сомнения.

257

1.

ЕДИНОЕ

ЧЕЛОВЕЧЕСТВО:

УТОПИЯ

ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?

Вопрос, вынесенный в заголовок этого раздела, к сожалению, до сих пор многим кажется чисто риторическим. В большинстве

серьезных научных прогнозах на ближайшие 50­100 лет сценарий

превращения мирового сообщества в «дружную семью» или отсутствует вообще, или упоминается вскользь, в числе других – прямо противоположных, зато гораздо более реалистичных.

Весьма авторитетные политологи, и западные, и отечественные, полагают, что скорее всего наиболее активно будет развиваться уже

существующая ныне тенденция к поляризации мира, или фрагмерации231. Соответственно, мир будет не однополярным и не биполярным, а многополярным. Специалисты пророчат значительные

изменения в расстановке сил на международной арене в пользу тихоокеанского региона, и в особенности азиатских гигантов – Китая

и Индии. Не исключено появление и других крупных «игроков», которые будут вступать в разнообразные стратегически выгодные

альянсы. Образование крупных устойчивых военно­политических

и экономических региональных союзов (блоков) не только не исключает, а скорее обострение борьбы за скудеющие природные ресурсы, за сферы влияния и контроля.

Наряду с этим вполне возможным представляется и усиление тенденции к локализации и сепаратизму. В этом случае мир может оказаться

еще более разделенным, раздробленным, чем сейчас, за счет внутренней

консолидации этнических общностей и национальных государств, которые будут изолироваться друг от друга, чтобы любой ценой сохранить

(или обрести) политический суверенитет и культурную идентичность.

231 Этот термин, в котором сочетаются слова «фрагментация» и «интеграция», ввел американский политолог Дж. Розенау. См.: Rosenau J. Powerful tendencies, enduring tensions and glaring contradictions: the United Nations in a Turbulent World // Between Sovereignty and Global Governance: the UN, the State and Civil Society. Houndmills ets., 1998. P. 252­273.