«Когда звучит быстрая и приятная музыка, глаза блестят, лицо краснеет, пульс становится более сильным и жестким, температура тела повышается, сердечная деятельность активизируется, все функции различных органов осуществляются быстрее. От медленной и мрачной музыки глаза мутнеют, лицо бледнеет, кровь отступает внутрь, поэтому температура кожи понижается, пульс становится медленнее и слабее, а также удлиняется и становится реже дыхание» [109, с. 31 и далее]. Само собой разумеется, этот список неполный, отсутствуют еще некоторые проявления, как-то: сжатие мышц, другие сосудодвигательные изменения, например, всем известное ощущение, когда при звучании особенно красивой музыки по спине бегут мурашки, и т. п. Однако выводы доктора Хофгартнера, без сомнения, лежат в основе современной методики музыкотерапии.
В качестве особых заслуг Раудница Понтвик подчеркивает, что тот впервые описал случай излечения истерической девушки игрой на фортепьяно, при этом музыкант находился вне поля ее зрения [113]. Кроме того, он исследовал пригодность различных инструментов для рассматриваемой цели и показал, что вокальная музыка не подходит, звуки скрипки могут иметь неблагоприятные последствия для нервной системы, а игра на арфе или на флейте, наоборот, успокаивает. Понтвик справедливо подчеркивает также следующий важный вывод: «Чем проще и безыскусственнее музыка, чем более она подражает языку простого ума, тем сильнее ее воздействие, особенно на менее утонченных людей и на тех, кто не способен разгадать смысл усложненной музыки, больше рассчитанной на слух художника». Это значит, что наивный человек более восприимчив к музыкальному влиянию, чем интеллектуальный, анализирующий и обремененный специальными знаниями музыкант. С этой позиции мы можем по-новому взглянуть на обсуждавшуюся в данной части «магическую» музыку. Всю музыку, которую играли и пели, можно считать «магической», потому что она возникает посредством самого простого способа выражения и тем самым обращается к наивному человеку. Звуки природы и подражания им принадлежали универсальному, всем понятному музыкальному языку. Его задача – не отягощать дух, а возвышать душу, поднимать ее вверх к тем источникам природы и космоса, от которых произошли звуковые ряды. Представления, связывавшиеся с ними с древних времен, способствовали тому, что «магия» музыки всегда направлялась на совершенно определенные объекты и на неизменные действия. Ассоциация усиливает «магическое» влияние, и наоборот, она может затруднять применение музыкально-терапевтического метода, если «в результате повторной встречи с музыкальным произведением люди вспоминают события, бередящие старые раны, а это процессу излечения не способствует» [70, с. 66]. Таким образом, здесь можно установить существенное различие между музыкальной «магией» и музыкальной терапией, даже если та и другая имеют одинаковое происхождение.
К сожалению, я должен отказать себе в том, чтобы представить общую картину современной музыкотерапии, поскольку такой, несомненно, интересный обзор вышел бы далеко за установленные нами рамки. Я должен сослаться на данные литературы, наряду с Тайрихом [154] прежде всего на Понтвика с его многочисленными примерами, на его введение в созданный им метод шведской психоритмики и на его доказательства того, что посредством музыкальной вибрации можно оказать воздействие на весь человеческий организм. Эдита Коффер-Ульрих с полным основанием констатирует: «Музыкальная терапия – это проявление целостности человека и восстановление этой целостности в гармонии» [114]. Но музыкальные произведения – это не медикаменты, которые, не задумываясь, можно теперь прописывать всем без исключения. Если бы терапия проводилась в соответствии с представлениями группы врачей из Мичиганского университета, то от истерии назначали бы звуки арфы, от мании преследования – трубы, при сердечной слабости – один час музыки Генделя, при ревматизме – звуки Моцарта, тогда как Шуберт должен помогать от бессонницы.
В последние десятилетия музыкотерапия бурно развивается, при этом в Германии прилагаются все усилия, чтобы сократить отставание от Америки. Появляется огромное количество литературы, известные доктора посвящают себя этому виду помощи пациентам, основываются объединения врачей-музыкотерапевтов. Следует указать на первый научный труд о «музыкальном наркозе», написанный в начале этого столетия Вальтером фон Родтом [115]. Хлороформный наркоз переносится намного легче, а при пробуждении почти полностью пропадает рвота, если пациент через наушники слушает мажорную музыку.
Психотерапевт доктор Рудольф Кински даже заменяет наркоз музыкой флейты йогов, знакомству с которой он обязан обучению йоге, и полагает, что нашел в ней не менее сильное средство, чем эвипан. Доктор Бурдик использует музыку для снятия тревоги пациентов перед операцией. Доктор медицины Ф. Нелесхайм считает, что «музыка, вызывающая приятные ощущения, воздействуя на кору головного мозга, может улучшать работу больных органов и даже их исцелять». Не исходил ли знаменитый французский гастроном XVIII в. Брилла-Саварин из правильных предпосылок, уверяя, что введение «застольной музыки» будет способствовать ритмичной работе органов пищеварения?
Известные врачи современности делятся своим опытом в уже упоминавшемся сборнике «Музыка в медицине» [154]. В нем сообщается об удивительных успехах в развитии рассматриваемого метода благодаря использованию новейших аппаратов: пневмографов, сфигмографов, плетизмографов, психогальванометров – и особенно электромиографии. Измеряется и оценивается каждое изменение дыхания, пульса, кровяного давления и мышечной деятельности под влиянием музыки. Высокоразвитая американская музыкотерапия применяет преимущественно два метода. «Принцип изометрии» означает приведение в соответствие характера музыки с психическим состоянием пациента. Подобранные произведения созвучны подавленному настроению больного, из которого он постепенно выводится благодаря живительным ритмам. Основываясь на «принципе уровня», начинают с простой мелодии, чтобы вначале пробудить общий интерес, за нею следуют ритмичные мотивы и различная музыка, создающая то или иное настроение. Речь идет «о последовательности произведений, служащей преимущественно психотерапевтическим целям: соответствующим образом не только должны лечиться отдельные психозы, но и могут затрагиваться также определенные слои в душе пациентов, подвергающихся воздействию звуками» (доктор Ганс А. Иллинг, Лос-Анджелес [154, с. 29]).
Различные врачи выступают за использование специальных музыкальных инструментов, кажущихся пригодными для устранения душевных расстройств. Работающий в Шотландии доктор Карл Кёниг, директор школы-интерната для детей с психическими нарушениями, руководствующийся в своей деятельности прежде всего учениями Рудольфа Штайнера, рекомендует лиру Гертнера, разновидность малой арфы, имеющую форму дуги. Его коллега доктор Ф. Орне, старший инструктор Университета Тафта в Бостоне, пришел к выводу о благотворном воздействии игры на английских ручных колокольчиках.
Также и известный композитор профессор Сезар Бресген берет слово в упомянутой книге и приводит примеры целебного эффекта, который достигается у пациентов, когда их побуждают самостоятельно заниматься музыкальным творчеством. Музицирование помогает преодолеть состояние тревоги, возвращает недостающую уверенность в себе и через душу воздействует на организм.
Далее, к числу ведущих современных врачей, занимающихся музыкотерапией, принадлежат доктор Май (Гейдельберг), профессор Эрдманн (Виттенберг), Ж.М. Кокс (Бордо), Д. Денис, профессор Зутермайстер (Швейцария), доктор Тайрихс (Грац), Джеймс А. Янг из Балтимора (Мэриленд), успешно применяющий музыку в качестве средства лечения даже при спинальном детском параличе. После того как концерт симфонического оркестра Юты в Солт-Лейк-Сити привел к улучшению состояния ста семидесяти пяти душевнобольных, больше семидесяти медицинских учреждений Соединенных Штатов Америки решили закрепить за музыкой прочное место в ряду терапевтических методов. В 1950 г. Национальным музыкальным советом была основана Ассоциация музыкальной терапии (NAMT), в то время как немецкоязычные страны связывают свои ожидания с деятельностью созданного в 1959 г. Австрийского общества содействия музыкальной медицине при Академии музыки и изобразительного искусства (Вена). Благодаря плодотворной работе NAMT в специально созданных учебных заведениях готовятся квалифицированные музыкотерапевты, организуются региональные съезды и ежегодные конгрессы, о которых сообщается в «Вестнике науки» («Book of Proceeding»).