Вилли дважды стукнул по участку стены, неотличимому от других. Звук вышел глуховатым, словно за деревянной облицовкой была пустота. Догадка подтвердилась — прямоугольник плоскости превратился в скрытую дверь, распахнувшуюся вовнутрь смежного помещения. С моей позиции не было видно, что там внутри, но по запахам еды, шуму стекла и металла друг о друга, можно было предположить кухню заведения. Неразборчивый разговор Вилли с незнакомцем — и дверь вновь возвращается на место.

Старый знакомый доволен и не пытается этого скрыть. Он оборачивается ко мне, окидывает взглядом мою позицию — в самом углу. Вновь ни единого вопроса, вместо этого — гроссбухи занимают свое прежнее место, на этот раз закрытой стопочкой, и только последний из них остается раскрытым на самой последней заполненной странице. Счеты так же уложены рядом — набранные наспех разряды отражают последнюю цифру в раскрытой книге. Вилли занимает свое место и принимается терпеливо ждать.

Вскоре наше одиночество нарушает представительный господин, в возрасте — что‑то около границы пятидесяти лет. Короткая аристократическая бородка, седина в роскошной прическе, зачесами закрывающая намечающуюся лысину. Костюм с блестящими пуговицами, которые новый гость носит, словно боевые ордена. Монокль цепочкой зацеплен к верхнему карману, кончики пальцев тянутся к нему по старой привычке — в комнате темно, попросту выключена половина светильников — но новый гость обрывает случайный жест на середине.

— Чем я могу вам помочь, Вильям? — Как равному, с уважением обращается пожилой аристократ.

— Дела ведутся идеально, господин Берт, — отвечает Вилли, жестом показывая на бумаги. — Я все проверил.

— Очень рад. — Гость скрывает облегчение за глубоким вздохом. — В таком случае, я был бы счастлив отобедать с вами. Как мне доложили, повар сегодня превзошел себя.

— Один момент. — Уже привстав с места, Вилли возвратился на кресло. — Касаемо ваших уверений…

— Стоит этому жулику появиться в этих стенах, он будет предоставлен на Ваш суд. — Приподняв голову, со значением провозгласил господин Берт.

— Затянули вы с этим делом, — неодобрительно покачал головой Вилли.

— Подозрения были и раньше, но вы ведь понимаете — наша публика требует весьма деликатного обращения. Клиенты благородного происхождения, с огромными связями и деньгами. Мы никак не можем изъять из зала одного из них, не имея доказательств. — С жаром принялся отстаивать свою позицию господин.

— Но теперь… — Вилли начал фразу и оборвал ее, давая завершить собеседнику.

— Но теперь, благодаря вашей информации, мы примем все меры. Не сомневайтесь!

— И вы знаете, как он выглядит в лицо? — Лениво уточнил Вилли.

— Разумеется, — оскорбился Берт. — Мы и раньше к нему присматривались. Все крупные выигрыши обязательно вносятся в журналы и регистрируются должным образом.

— Жаль, что этого журнала нет у меня. — Хмыкнул Вилли, перебирая гроссбухи.

— Вы сможете заглянуть в него после завершения работы казино. — Поклонился Берт, скрывая легкую панику за глубоким поклоном. — Он у нас один и задействован в данный момент.

— Надеюсь, ваш шулер появится раньше закрытия. — Улыбнулись в ответ. Господин Берт, я забыл вас представить. — Спохватился Вилли и указал на меня. — Хотя, возможно, вы уже знакомы с этим молодым человеком?

— К сожалению, нет. — Короткий взгляд в мою сторону.

— Н–да? А вот ваш охранник посчитал иначе. — Вилли встал с места, отодвинул несколько стульев и за ногу вытащил поверженного мужчину на середину комнаты.

— Потрудитесь объясниться, за что вы ударили Ксера. — В голосе появились нервные нотки.

— Не ранее десяти минут тому назад, он привел ко мне этого юношу, уверяя, что он и есть наш мошенник. Однако вы его не признали. — Посетовал Вилли и легонько пнул бесчувственное тело.

— Тут просто темно. — Заблеял старик и принялся буравить меня взглядом, словно увидев в первый раз.

Передо мной разворачивалась нелепая сцена оправданий, уловок и вранья. Господин Берт смотрелся откровенно жалко, цепляясь за хлипкие версии излишне услужливого слуги, досадной ошибки и некоего второго мошенника, о котором он так хотел сказать, но побоялся раньше. Вилли же повторял простую логическую цепочку раз за разом: его уверили, что мошенник один, его уверили, что весь персонал знает его в лицо. Однако стоило изолировать Берта от слуг и приставить охрану, как к Вилли притаскивают совершенно постороннего человека, единственной виной которого были крупный выигрыш и потрепанный вид.

Постепенно Берт осознал, что его слова не возымели никакого действия и сменил тактику. На этот раз он настоятельно просил убрать меня из помещения и сообщить нечто весьма важное наедине, без лишних ушей. Затем и вовсе предложил деньги — в открытую. Вилли только щурился, словно довольный кот, рассматривающий пойманную рыбку. Та самая рыбка, к тому моменту, была прочно привязана к массивному креслу за руки и ноги, а так же зафиксирована на уровне головы.

— Вы не посмеете меня тронуть! — Грозил Берт, пытаясь ослабить путы. — Я аристократ! Мои покровители будут искать убийц.

Вилли легонько стукнул по скрытой двери, на секунду зашел внутрь смежного помещения и вернулся уже с небольшим чемоданчиком, тут же уложенным на поверхность стола и аккуратно раскрытым.

— Будете пытать? Да одного только слуха, что благородную кровь подвергли пыткам будет достаточно, чтобы всю вашу братию закопали в землю. Ваш хозяин лично отвернет вам голову, если вы хоть пальцем тронете меня.

Из чемоданчика, тем временем, была извлечена небольшая коробочка из матового стекла, с несколькими отверстиями на крышке.

— Даже не думал вас пытать. — Доверительно сообщил Вилли. — Есть определенные недостатки в управляющем–аристократе, не скрою. Но к простолюдину не пошли бы игроки, увы. — Вздохнул он искренне. — В вашей среде доверяют только своим.

— Рад, что вы это понимаете. — Выдохнул Берт, слегка успокоившись.

— Что не помешало вам их обворовывать. — Посетовал Вильям, приближаясь. — В этой коробочке — оса. Понимаю, уже осень, не самое удачное для них время. Однако никто не удивится укусу.

Берт явственно побледнел, в ужасе рассматривая содержимое рук громилы.

— У вас же аллергия на них? Не самые приятные ощущения, должно быть. Особенно, если она укусит в язык — так и задохнуться недолго. Какая нелепая смерть. — Деланно посочувствовал Вилли, подходя вплотную. — Мучительная, долгая, неприятная. Вас найдут в саду вашего особняка, синим от удушья, пару дней посудачат в высшем свете, затем забудут.

— Я все расскажу, — глотнув, произнес Берт через десяток секунд, не в силах оторвать взгляда от близкой смерти.

Если первая часть спектакля нуждалась во мне, как в немом статисте, об одном факте существовании которого разбивались все оправдания, то вторая часть демонстрировалась явно в попытках продемонстрировать, какой Вилли хороший исполнитель. Расчет вполне ясен — я сообщу Марте или отчиму, а те еще раз убедятся в профессионализме подчиненного. Я бы и рад уверить Вилли, что намек мною понят, а наблюдаемые сцены не несут ни малейшей радости, но присутствие в игровом зале преследователя заставляло сидеть тихо–смирно и дожидаться завершения действа.

Вороватого управляющего, после повинной, куда‑то утащили. Затем пригласили тех самых трех господ–шулеров, весьма обрадовавшихся моему присутствию в комнате. Наверняка решили, что «крыша» казино решила вернуть им средства. С этими Вилли не церемонился и выпотрошил в рекордные сроки, не стесняясь применять кулаки и обух пистолета. Как выяснилось, раньше эта группа промышляла на юге, пока их не «выписали» в столицу, где приодели, обучили манерам и пригласили к столу. А дальше деньги потекли рекой. Слуги подводили «нужных» клиентов, подливали жертвам особый коктейль и всячески облегчали отъем денег. Раскрытия маленького бизнеса внутри доверенного ему заведения господин Берт не опасался — все задействованные и посвященные лица жили в стенах казино, на верхних этажах, питались тут же и с посторонними не разговаривали. Но слухи все же нашли дорожку в город — а вслед за ними явился Вилли. Одними слухами, впрочем, не обошлось — что‑то случилось в игорном бизнесе моего названного папаши. Нечто такое, из‑за чего Вилли лично начал обход филиалов. Стоит отметить, делал он это с изрядной сноровкой и эффективностью — уверен, не будь меня здесь сегодня, результат был бы абсолютно таким же.