После двух кампаний в Чечне в составе спецподразделения «Ноль» и нескольких историй, в которые Марат Суворов ввязался уже вполне самостоятельно, не зная, куда деться на гражданке, — в Долохове для него наступило сравнительно тихое время. Устроившись на знакомую и «непыльную» работу в службе безопасности филиала московского «Дельфабанка» Андрея Федорцова, он обустроился и, казалось, притих. Жизнь вошла в русло, к тому же Марат быстро выдвинулся, — сказывалась выучка, опыт и спокойная уверенность, с которой он вел себя на службе. Правда, не успел он занять пост начальника охраны, как в городке развернулись события, эхо которых прокатилось тогда по всей стране. Федорцов выставил тогда свою кандидатуру на пост мэра — и началось! Схлестнуться тогда пришлось и с уголовщиной, и с ФСБ, и с местными властями. Однако справились. Федорцов сейчас — мэр и крупный бизнесмен. Теперь Марат и видит-то его только иногда…

Об этом Марат думал, уже в спешке доедая свой завтрак из одного блюда. За всей этой ночной «лирикой» можно и на работу прийти впритык. А такого за ним еще не случалось. Марат принялся одеваться со скоростью вышколенного «духа»… но мысли крутились своим чередом.

Была еще недавняя «парижская» история, когда Федорцов попал в неслабый переплет с украинскими авиакомпаниями, которые после «оранжевой революции» спешно заметали следы, вывозили капиталы, а заодно устраняли бывших партнеров… Но и эта передряга в конечном результате пошла только на пользу большому бизнесу шефа, перспективам городка и самому Марату. Он пожал плечами и хмыкнул, припомнив способы ведения дел международными корпорациями — не лучше, по сути, чем у полевых командиров-«чехов». Но все-таки не война в горных ущельях, от которой «на память» остались несколько пулевых шрамов на теле, возвращающиеся кошмары, седая голова и кличка соответствующая — Седой.

Марат как раз вспоминал аварийную посадку на самолете, в котором подлец-партнер из Киева установил химическую бомбу, — и сравнивал в уме, насколько эта ситуация была «лучше», к примеру, фугаса и засады на дороге в Толстой-Юрт… как вдруг зазвонил телефон.

— Доброе утро, Марат, — послышался знакомый голос. — Не разбудил?

— Легки на вспомин, Андрей Павлович, — отозвался Седой. — Я как раз собираюсь на службу…

— Интересно, что именно вспоминал? — спросил Федорцов.

— Бомбу в самолете, — признался Суворов. — Вы не за тем же самым? — Звонок от Федорцова в это время был событием экстраординарным и сулил неожиданности.

Тот хмыкнул:

— Надеюсь, что нет. Но ты на службу не торопись, соберись в дорогу, а через часок мы за тобой заедем.

— Куда на этот раз?

— В столицу.

Марат перебрал знакомые варианты:

— Киев? Париж? Москва?

— Успел соскучиться по Плац Пигаль? На этот раз — всего лишь в Москву, но возможно продолжение поездки в сторону Баку, — проинформировал шеф.

— Хорошо, — спокойно согласился с маршрутом Марат. — Но вы меня заберите из банка, я там проинструктирую ребят на время моего отсутствия. А собираться… Голому собраться — только подпоясаться. Возьму тревожный чемоданчик — и в путь…

Час спустя Суворов удобно устроился на заднем сиденье просторного салона новенького «Лэндкрузера» вместе со своим шефом, бросив привет старому приятелю Володе Виноградову, который вел машину. Федорцов перебирал деловые бумаги, разложенные на крышке кейса.

— Извини, Марат, что сорвал тебя без предупреждения, — сказал он в качестве приветствия. — Может быть, планы нарушил? Как вообще у тебя дела?

Марат провел рукой по короткому ежику седых волос:

— Да какие там планы, Андрей Павлович, смешно сказать, если мерить по вашим размахам. Отделываем гостинничку — «Теремок» наш многострадальный. Пылимся там все свободное время, чтоб деньги сэкономить на рабочих. Так что мне эта поездка вроде отпуска, — Суворов сказал так не без умысла и глянул на начальника с оттенком вопроса. — Или нет?

Федорцов понимающе усмехнулся:

— Не к добру бывают мои вызовы, да?

— Ну почему, обычно — к деньгам, — дипломатично ответил Суворов. — Правда, не очень легким.

Федорцов даже рассмеялся, посмотрев на выражение лица Марата:

— Нет, Седой, на этот раз не должно быть ничего такого. Официальные — точнее, полуофициальные — переговоры по нефтяным делам. Вот и все.

— Тогда пару «бэтров» надо было прихватить и по взводу спецназа: один — мне, другой — Бобу, — резонно заметил Седой.

Федорцов намек понял и объяснил:

— Боб в Киеве застрял на авиазаводе, потому я тебя и позвал.

Боб — Богуслав Кочаров — был личным помощником, телохранителем, нянькой и доверенным во всех делах мэра и крупного предпринимателя Андрея Павловича Федорцова. Привлечение Марата к делам могло означать или отсутствие Боба, или особую сложность задания.

— Как там дела? — спросил Суворов.

Шеф покривился:

— Если одним словом сказать — передел, а если другим — беспредел. Так что я Боба оставил руку держать на пульсе у «оранжевых» хозяев — там надо владеть полной оперативной обстановкой. Вот, а тебя прошу подменить его — на короткое время.

Марат тут же попытался расставить точки над «i»:

— Что входит в мою задачу?

— Пока ничего конкретного. Понимаешь, дело это для нас малознакомое. Какие у нас вопросы с нефтью были? Для своего региона поставляем, кое-что братьям-хохлам стали подкидывать в последний год, — у них сейчас большой кризис… Но наш поставщик подбивает меня поучаствовать в серьезном деле, вот и едем присмотреться к обстановке…

Марат, спросив разрешения, раскурил свой ядреный «Спецназ» — вкусы его так и не изменялись за последнее десятилетие. Федорцов продолжил совсем обычным тоном:

— Да черт его знает, Седой, что там получится. Такая каша началась с нефтью… Сам понимаешь, во всем мире цены летят под самое небо — и вряд ли скоро остановятся. А в Баку готовятся запустить большой нефтепровод — через Грузию на Турцию. У моего поставщика наметился там интерес, зовет в долю. С другой стороны, украинские партнеры «аж пищать» — так хочется куда-нибудь присосаться… Сижу вот, изучаю документы по нефтепроводу Баку — Тбилиси — Джейхан, — показал на бумаги шеф. — Так что, не ровен час, полетим и в Закавказье…

Марату оставалось резонно заметить, мол, «наступать — бежать, отступать — бежать», лишь бы суточные шли. За приоткрытым апрельскому воздуху тонированным окошком разматывалось многорядное шоссе, делаясь по мере приближения к Москве все более ухоженным — сказывалась разница в финансировании столицы и региона. Движение стало плотнее, пошли дальние пригороды мегаполиса, робко зеленея запоздавшей весной.

Утренние настроения отпустили его, сон понемногу стирался из памяти, хотя перспективы снова повидать Кавказ — пусть не Северный, а Южный — энтузиазма не вызывали. «Может, и неплохо развеяться, а то засиделся в тихом Долохове да и икры с балычком давно не пробовал на фуршетах…» — подумал он лениво и устроился поудобнее на кожаных подушках.

— Икрой хоть угостят твои поставщики? — равнодушно спросил он.

— Наверное, каспийской, — предположил Федорцов, — а вместо масла прямо на нефть намажут…

— И морской водой запьем? — подал голос водитель Володя.

Федорцов усмехнулся и прекратил хиханьки:

— Ладно, ребята, мне надо до Москвы целый талмуд переворошить с цифрами, а то в тринадцать часов встреча, а я еще ни в зуб ногой по шельфовым разработкам…

Володя высадил Федорцова и Суворова у крыльца внушительного особняка, где было назначено совещание, передал в руки обслуги с военной выправкой, а сам уехал устраиваться в гостинице.

— Господин Смирнов ожидает вас, — секьюрити повели их наверх в гостиную, где должна была встретиться группа заинтересованных лиц. Впрочем, до зала они не дошли, в коридоре их встретили двое мужчин с чертами фамильного сходства — оба ухоженные, худощавые, рослые, с тонкими чертами лица. Трудно было определить с первого взгляда — братья с большой разницей в возрасте или отец с сыном. Старший сдержанно улыбнулся и представил гостям второго.