В дыму он различил лицо нападавшего. Это был прапорщик Коробков. Перекошенное от боли лицо старого вояки внушало ужас. Смирнов не мог смотреть ему в глаза. Для него он был восставшим из преисподней. Кем угодно, но не человеком. В эти секунды Смирнов был готов отдать все что угодно, лишь бы не видеть лица умирающего прапорщика.

— Ты будешь гореть в аду. За ребят… — Коробков булькал словами, захлебывался. Смирнову в этот момент казалось, что ад уже наступил, и он был готов на все, лишь бы не слышать этих слов, не находится рядом со своим боевым товарищем. Но к счастью Смирнова, удары Коробкова становились все слабее и слабее. Через несколько секунд какое-то дикое непередаваемое злорадство охватило Смирнова, злорадство спасения. Удары продолжали сыпаться на него, но он уже не чувствовал их. Смех вырвался из его груди. Теперь стены казематов сотрясались от жуткого, звериного хохота. Эта вакханалия зла продолжалась еще несколько минут. Смирнов никак не мог остановиться. И когда голос его начал надсаживаться, Смирнов умолк. Так он лежал до того момента, пока дым от стрельбы не рассеялся и он увидел, что мертвые руки Коробкова лежали рядом с его ногами. Он увидел своих боевых товарищей, которые, как ему показалось ожили. Они были слишком близко. Ему казалось, что сейчас бойцы оживут и протянут к нему свои руки. Смирнова снова охватил дикий ужас. Он не мог больше находиться в этой комнате. Но он не мог подняться. Через несколько минут, собрав последние силы, он сбросил с себя навалившегося на него Коробкова и попытался ползти к выходу, держа в правой руке автомат. Но подъем был слишком крутой и он еще минут пять вскарабкивался и падал вниз, туда, где были его товарищи. Одолев через некоторое время подъем, он по стене начал продвигаться и пошел к выходу. Слезы катились по его щекам.

Смирнов шел в трансе, не видя перед собой ничего. Лица его солдат, истекающих кровью, тела, бьющиеся в конвульсиях. «Что я наделал!» — Смирнов остановился и закрыл лицо руками.

Потом наступило забытье. Он лежал без движения несколько минут. Открыв глаза, спросил:

— Где я? — сначала тихо, а затем несколько раз громко: — Где я и что со мной?! — уже не сдерживаясь, во все глотку, прокричал Смирнов.

Вокруг звезды и горы, ветер качал редкие деревья на крутых, отвесных скалах. Он заметил свою тень и испугался, вскинул оружие и нажал на курок. Но автомат не отвечал — закончились патроны. Потом через несколько минут окончательно придя в себя, осмотрелся, искал нет ли дополнительного рожка, и пока искал, услышал движение внизу. По издаваемым звукам Смирнов понял, что к нему приближаются два человека. Бежали на его крик. Он судорожно искал патроны в карманах, везде, где только можно, но не находил.

— Сволочи! — прокричал он истошно. — Ублюдки, ненавижу, всех ненавижу!

— Товарищ старший лейтенант, что случилось? — спросил первый из подбежавших. — Вы в порядке?

Смирнов молчал. Только через несколько секунд он сообразил, что перед ним его боец Петров — салага, всего четыре месяца в его взводе. Хороший боец, но слишком обязательный, дотошный исполнительный и, как оказывается, невезучий.

— А, это ты, Петров? — ответил склонившемуся над ним бойцу. — Ты, чего прибежал, оставил пост? — спокойно спросил Смирнов.

— Услышал ваш крик, пришел на помощь, товарищ старший лейтенант.

В этот момент из кустов выбежал еще один спецназовец, старшина Кухта. И, чуть отдышавшись, спросил:

— С вам все в порядке, товарищ старший лейтенант?

— Боец, дай автомат! — приказал Смирнов старшине.

Кухта, не задумываясь, протянул оружие Смирнову.

— Так что случилось? — переспросил Петров.

— При выполнении ответственного задания правительства Российской Федерации, — начал торжественно Смирнов, — погибли ваши товарищи. Смерть почетна для спецназовца, — продолжил Смирнов, но при этом вздернул затвор автомата и дважды выстрелил.

Бойцы, прибежавшие на помощь, не успели произнести ни единого слова.

— Наиболее опасная вещь, которую может сделать солдат спецназа, — это довериться своему товарищу, — цинично отметил Смирнов, склонившись над убитыми.

Обезумев, он вышел на место встречи неточно, расстрелял все сигнальные ракеты, крича: «Заберите меня скорее отсюда!»

Его подобрал экипаж Ми-8. Командир вертолета пытался расспросить Смирнова, что случилось с его группой. Но тот твердил, что их нет в живых, что они все до одного погибли при выполнении секретного задания. Командир Ми-8 не решился организовать поиски тел и ограничился только тем, что передал начальству координаты места трагедии.

Марат наконец нашел вход в расщелину и без особого труда протиснулся в нее. Мари следовала за ним, хотя Суворов возражал. Тогда он потребовал, чтобы она держала дистанцию, пряталась за поворотом — словом, страховала и в случае гибели смогла бы предпринять что-то разумное.

Когда началась пещера, они включили фонарик, но Марат строго следил, чтобы его лучик не был виден с того места, где шел он. Марат вообще больше полагался здесь на слух.

Увидев за поворотом показавшийся ярким свет, он вернулся к Мари и сказал:

— Вижу искусственный свет. Он здесь. Постарайся приблизиться на расстояние слышимости. Я попытаюсь поговорить с ним. Если он совсем уже не человек, то застрелю его. Мне нужно твое свидетельство.

— Хорошо, — согласилась Мари.

Марат продвинулся осторожно вперед, еще, еще… Он увидел Сергея.

Смирнов сидел перед стопкой ящиков, загораживающих проход. Присмотревшись, он понял, что Сергей колдует над миной МЭСУ-40. Что-то у него не получалось, потому что он бормотал себе под нос, при этом жестикулируя:

— Чепуха!.. Как я могу поставить пять минут? Тогда я не смогу доложить о выполненном задании! Я проявляю инициативу, я ставлю шесть часов… Но теперь я не могу доложить о выполненном задании, потому что я нарушил приказ! — Он снова перещелкнул кнопки. — Я поставил пять минут…

Дальше все пошло по кольцу. Марат понял, что Сергей пришел к тупиковой ситуации. «Чем же она закончилась бы, не приди я?» — подумал Марат.

— Привет, Серега! — окликнул он.

— А, Марат, — отозвался Сергей. — Нашел меня. Наверное, Шеина нашел? Я его связал, как барана, и бросил в овраг, — так сказано в приказе. А ты нашел. И меня нашел. Я не могу выполнить приказ!

Он беспомощно посмотрел на Марата.

— А ты его уточни. Выйдем наверх — и позвонишь Губаренко, уточнишь.

— Нельзя. Приказ: исполнять. Точка. По исполнении доложить.

Марат воспользовался услышанным:

— Прояви инициативу.

— Инициатива, товарищ солдат, заключается в том, чтобы выполнить приказ, а не в том, чтобы уклониться от его выполнения, — назидательно сказал Сергей.

— Генерал Губаренко разговаривал с твоим отцом и решил изменить приказ. Ты должен выйти отсюда и связаться с ним. Он просил меня найти тебя и передать это.

— Нельзя никого слушать, кто говорит — не выполняй приказ. Это обман. Я — безупречный воин.

— Что же делать? — задумался Марат. — Я протяну провод от вертолета — и у тебя будет антенна, чтобы связаться. Генерал сам хочет говорить с тобой. Я помогу тебе.

Сергей встрепенулся, услышав новые ключевые слова:

— Всех помощников — ликвидировать после…

Он рванулся в сторону Марата с такой скоростью, что тот не успел толком среагировать, только переносицу чуть переместил, поэтому не был убит на месте, а получил здоровенный удар в лоб и отлетел к дальней стене.

Нечего было и думать сражаться врукопашную с этой машиной смерти. Марат выхватил пистолет… но Сергей уже был рядом — и не слева, как увидел и выстрелил Марат, а справа — и выбил оружие из рук.

— Да ты что… — непроизвольно вырвалось у Марата, который воочию увидел смерть.

Но тут движения Сергея кардинально замедлились. Он реагировал на звук голоса!

— Какой же я помощник, если я еще не помог. Помощников надо ликвидировать тогда, когда они выполнили свои функции. А я еще не успел! — Марат с радостью заметил, что Смирнов застыл.