— Мам, ты не думай, я рада тебя видеть! — начала «оттаивать» девушка, когда они пробирались между нагромождениями камней. — Но, сама видишь, время такое. Да и ты на маму не похожа.

И просияла искренней светлой улыбкой. Тель не купилась, но разговор поддержала…

Генрих незаметно следовал за женщинами, проводил их, удостоверился, что взяли еду и идут в нужном направлении.

Прошёлся по укреплениям. Всё было сносно. Именно сносно, но выдержат ли серые против армии Подземных? На мгновение Четырнадцатому показалось, что он погорячился, сделав такие высокие ставки. Обрёк на смерть тех, кто слепо поверил ему и созданной им богине.

— Подзе…

Крик дозорного оборвался. Выбежав к селению, Генрих успел увидеть, как тот оседает наземь, а стоящий за ним плак'кйорл стряхивает кровь с клинков и идёт дальше. Полудемона обогнали два всадника на ящерах. Четырнадцатый увернулся от копья ближнего всадника и нырнул в свой дом. Он пробежал строение насквозь, выскочил наружу через окно и забрался на крышу.

В лагере уже кипела битва. Серые из тамплиеров ещё не совсем позабыли боевые навыки, но хаотичный стиль боя тёмных и наличие ящеров не давал им построиться и оттеснить врага. Генрих чуть отклонился назад, пропустив перед лицом стрелу, и с разбегу спрыгнул вниз. В полёте высвободив стилеты, он приземлился на одного из тёмных, вбив лезвия ему в череп.

— За Мать!.. И её… Ребёнка! — выкрикивал он, подхватив с земли чей-то меч, и эхо голосов серых подхватывало его клич.

За следующие несколько секунд прижатому хорошо слаженной двойкой к стене Генриху пришлось вспомнить всё, чему его учил отец. Скользнув мечом по лезвию левого тёмного, он отрубил ему пару пальцев. Пригнулся, пропуская над головой клинок правого. До хруста развернул корпус и захватил левой рукой запястье тёмного, одновременно положив свой меч лезвием на правое плечо. Обратный разворот, и один тёмный падает с рассечённым оружием товарища лицом, а шею второго насквозь пронзает меч. Выдернув клинок, Генрих яростно врубился в толпу, отвлекая часть тёмных на себя.

В этот момент над полем боя, вопя то ли от радости, то ли от страха, пронеслась светлая эльфийка Иримэ. Её талию обвивала растущая из какой-то скалы лиана. Кроме психической атаки девушка разбросала в скопления тёмных семена. Из семян во все стороны проросли похожие на бамбук стебли — так быстро, что несколько не успевших отскочить тёмных оказались проткнуты ими. Неожиданным появлением она внесла смятение в ряды не только тёмных, но и серых. Никто не ожидал помощи от официально нейтральных Наземных.

Большая часть серых медленно отступала вдоль реки, оставляя горящие хижины и пытаясь сопротивляться организованным силам тёмных, которые пустили в ущелье наездников на ящерах. Это была единственная верная тактика — пеших расстреляли бы ещё в узком проходе. А верховые двигались быстро, травоядные ящеры кусались не до смерти, но могли затоптать и нести тяжеловооружённых и хорошо защищённых ездоков. Серые, засевшие наверху и дождавшиеся отступления своих, стали скидывать в ущелье горящие камни, обмазанные смесью смолы и хвои. Они мало кого задевали, но ломали строй и задерживали пугливых ящеров, вынуждая наездников отвлекаться. Рептилии пытались взобраться по пологим склонам, но не могли зацепиться за отшлифованные дождями стены.

Этот манёвр дал возможность серым оправиться от первого удара Подземных и организованно отступить к укреплённым частям ущелья.

Поняв, что наверх ящеры забраться не могут и придётся отражать удары ещё и со стен, и убедившись, что серые отошли на расстоянии полёта стрелы и камни больше не скидывают, плак'кйорлы направили в ущелье расчёты пеших. Силы тёмных начали собираться на месте стоянки серых, сжигая оставшиеся хижины, выстраиваясь колоннами, образуя сильный, массивный таран.

На что рассчитывали серые — было не ясно.

Королева направила войска сперва на восток, зачищать горы, но день назад передумала и велела наступать на эту жалкую кучку серых в устье Карред-Ирауна. Обмолвилась, что они вынудили её. Велела вырезать абсолютно всех серых, встреченных там, пройтись потом по окрестным горам. Глупые, наивные серые! Им не справиться — это было очевидно.

Тёмные просачивались колонной по тропинке и собирались на месте уничтоженного поселения.

Четырнадцатый засел за большим валуном вместе с кучкой отрезанных от ущелья «воителей». Эти люди пришли за поддержкой Матери, а он заставил их воевать против вымуштрованных опаснейших эльфов.

Среди них сидели юноши, сжимавшие в мокрых ладонях луки. Стрелы в их руках мелко дрожали. Некоторые девушки втихаря плакали. Они ещё юны, они родились здесь, они не знали вооружённой войны.

Были те, кто смотрел в проход между камнями жёстко и твёрдо. Кто верил в силу своих рук, железа и воли. Кто уже убивал тогда, в прошлой жизни. За свою веру и свои убеждения. С этими людьми можно хоть в Мир Духов идти. А вот за юнцов было страшно. И за свою спину, если там они.

Генрих придвинулся к самому близко сидящему.

— Каков твой номер?

Парень вздрогнул и уставился на собеседника непонимающе. Резким движением стёр с висков капельки пота.

— Четыреста-девяносто-седьмой…

— Недавно выпустился из школы, — прикинул Генрих.

Парень неуверенно кивнул. Похоже, соображал он уже не очень. Наверняка ещё нуждается в жёсткой направляющей руке вроде воспитателей.

— Соберись! Ты должен стрелять! Ты должен ради Матери!..

— Я не воин! — неожиданно громко выкрикнул юнец, поперхнулся и закашлялся. Это моментально остудило его истерику.

Генрих не знал, что с ним делать. Разве что отпустить его в какое-нибудь укрытие. Но парень сидел, стискивал рукоять меча и слизывал слёзы с верхней губы. Иногда закрывал глаза и глубоко сосредоточенно вздыхал.

Подземные собирались и строились в ущелье. Залезли в русло реки.

Недолгое затишье перед основным ударом прервали новые ростки, внезапно начавшие разрывать строй тёмных и расправляться в огромные живые сети с ядовитыми шипами. После первого удивления дроу принялись рубить их сразу, как только замечали.

Со стен вновь полетели камни, но сориентировавшиеся жрицы взрывали их в пыль или закидывали обратно, сметая укрепления серых. Несколько женщин подняли на воздух догоравшие хижины и направили их на стены и отступивших серых. Рассыпавшиеся доски зажгли несколько баков со смолой, ёмкости начали чадить, и ущелье заволокло едким тёмным дымом. В сгущающихся сумерках да ещё в мареве смога тёмные получили бесспорное преимущество, ориентируясь по аурам и теплу серых. Дроу пошли в атаку.

Генрих задыхался, дым жёг лёгкие и глаза, но он пытался выкрикивать что-то о милости Матери и Её ребёнка, о том, что Она не оставит своих приверженцев, раз дала им чудо — одежду и еду, о том, что смерть не страшна… А сам менял внешность под тёмного.

Первыми за ограждения сунулись всадники на ящерах. Двое погнались за отступающими серыми, третий отстал, застряв среди своих же пеших воинов. Вдруг один из пробегавших мимо эльфов ухватился за поводья ящера. Рептилия мотнула головой, но наглец вместо того, чтобы отпустить поводья, облетел вокруг головы ящера и сшиб ногами всадника. Сразу оказаться в седле Генриху не удалось, и он повис на боку ящера, заставляя того кружиться на месте. Наконец, едва избежав зубов ящера и участи быть раздавленным о землю, он сумел выпрямиться в седле и направил зверя в сторону ущелья, оставив позади десяток тёмных разной степени помятости.

Нагнав двух оставшихся всадников, Генрих дёрнул поводья в сторону. От неожиданности ящер клацнул зубами, цапнув при этом за хвост бегущего впереди сородича. Укушенный взвыл, шарахнулся вбок, при этом толкнув третьего ящера. В образовавшейся куче-мале одного из тёмных приложило об стену ущелья, второй едва сумел вырваться из-под дерущихся ящеров.

Генрих соскочил чуть раньше, но приземление вышло неудачным, и теперь правая рука серого безвольно болталась, вырванная из плеча. Под рычание ящеров и топот набегающих пеших Подземных он подхватил выпавший меч здоровой рукой и атаковал тёмного. Тот парировал, отбросил клинок вверх и ударил локтем по рёбрам. Прокатившись по земле, Генрих всё же сумел подняться, но продолжить бой не удалось.