— Ах, не пойдёшь?! Что, мне идти? С высшим образованием? И грузчиком на полставки! Пока твоя светлость будет играть в великого воина и подбирать работу по душе! С зарплатой и без паспорта! А кем желаешь быть? Не знаешь? И я не знаю! Но почему я должна за двоих думать и браться за неприятную, нелепую работу типа рисования идиотских флешек с логотипами компаний? За копейки, между прочим! Мне что, на панель идти, пока ты там будешь соображать своё место в мире, смысл жизни и всё такое?..

И если в начале этого бурного монолога эльф ещё пытался хоть слово вставить, то под конец бросил эти попытки. Он не понял, почему скандал возник на пустом месте, но ощутил, что это не просто выплеск эмоций. Девушка копила недовольство долго. И она даже была отчасти права… Но зачем же так унижать!

«Да если бы хоть одна жрица позволила себе…»

— Да я тебя видеть не хочу! Проваливай, куда унесёт! Может, ещё кто подберёт, поденежней! А я к Наташке жить уйду завтра!

Чистая ярость! Ярость на любимую женщину, которая ни с того ни с сего принялась размазывать его лицом об стол… Этого Лорешинад стерпеть не мог. Еле сдержался, чтобы не разнести окно, дверь и, тем более, ноутбук. Быстро, но с достоинством надел штаны, взял Вильв`Ори и молча ушёл. Что-то такое было в фильмах, когда после подобных истерик герой сгребал героиню в сильные объятья, целовал, и она прощала и таяла. Но как это можно после такого унижения?! Да от любимой! От той, с кем хотел прожить жизнь и умереть рядом!

«Как жрица! Не думал, что девушки Разных могут так всадить нож в спину!»

Хельга хотела сказать что-то ещё, но Лорешинад ушёл. Она в бессилии сжала кулаки и замолотила по матрацу. Он не дал ей пощёчину и не сгрёб в объятья! А раз ушёл, значит — всё равно.

«Ребёнок! Сущий ребёнок! И пусть теперь сколько угодно доказывает обратное! Не хочет жить по-взрослому в этом мире и привыкать — пусть катится!» — …только пустота и осталась.

«Она считает меня ребёнком! До сих пор, после всех доказательств! Неужели, она будет меня уважать, если я буду «кем-то». Да я сам себя уважать перестану!» — нежность и любовь уходили, оставляя уже привычные пустоту и ярость…

Лорешинад спускался вниз, шёл на улицу, но ничего не соображал. В лицо плеснула мёрзлая морось, но эльф не замечал. Пар дыхания валил из губ, сведённых судорогой. Эльф ступал по смёрзшейся земле, продолжая размышлять.

«Ну и alu rikhel wund olog rath! Пойду к новому убежищу Арр'Таша. А если случайно там выживу — брошусь на клинок…»

Что ж, ладно, идти ему всё равно было больше некуда. Что дёрнуло эльфа поднять голову и в слепой надежде поискать глазами их с Хельгой окно… теперь её окно.

И наткнулся взглядом на Пашку.

Менестрель постоянно торчал на подоконнике, и для всех это стало привычным. Но сейчас рамы были открыты, а парень стоял на подоконнике. И не держался.

— Что ты делаешь, sunduiri? — окликнул его эльф.

— А?.. — сонно сказал Пашка. Мотнул головой. — Ай-яй!

Взмахнув руками, он вывалился наружу, в последний момент уцепившись за подоконник.

— Менестрель за бортом! — завопил юноша.

Не помня себя, Лорешинад рванулся обратно в замок. В два вздоха преодолев лестницу, вломился в пашкину комнату и втянул его обратно.

— Ты что, совсем wael?! — в сердцах воскликнул эльф, отвесив Пашке подзатыльник.

— Н-не знаю, — икнул тот. — Мне Рина отдала гримов ноут, я его только открыл. Вдруг — бац! Уже на окне…

На кровати лежал раскрытый ноутбук, на экране которого переливалась разными цветами надпись: «Убейсо креведко!». От прибора ощутимо фонило магией. Лорешинад потянулся за Вильв'Ори, но Пашка его остановил:

— Не надо, Шин! Это же ноут Грима, говорю. Наверно у него такая охранная система. Представь, что он потом сделает…

Эльф оскалился.

— Мне — ничщего. Я ухош-жу. Пойдёшь со мной?

Едва успевший подняться Пашка удивлённо сел обратно на пол:

— Опять?! Вместе с Хельгой?

— Хельга меня выгнала, — буркнул эльф.

— Вау! — выдохнул Пашка. — А… что случилось?

Пока эльф, как мог, пересказывал ссору, менестрель подобрался к ноутбуку и осторожно закрыл его. Гнетущее чувство безысходности резко исчезло.

— Круто ты, конечно, попал, — сказал он наконец. — Ты не расстраивайся особо. Даже я знаю, что у девчонок своя логика. И мне так кажется, им просто нравится иногда злить парней.

Лорешинад злобно фыркнул, очередной раз вспомнив манеры жриц.

— Как менестрель могу предложить устроить представление, — продолжил Пашка. — Я что-нибудь сыграю, а ты станцуешь. Только по всем правилам нужны ещё цветы…

— В с-зубах, — скривился эльф, отогнав картину из недавнего сна… — И всем будет смеш-шно, а Хельга снова скаш-жет, что я dalhar, ребёнок!

Пашка пожал плечами.

— Я только предложил… Но вообще-то она права. Вот у вас в мире есть деньги?

— Ден-ги?

— Ну… чем вы платите, покупая разные вещи?

— Другими вещ-щами…

Некоторое время Пашке пришлось потратить на объяснение азов товарообменных и финансовых отношений этого мира.

«Значит, большинство Разных работают не потому, что состоят в низшей касте, а чтобы получить эти самые «деньги», за которые можно купить почти всё? Хорошо…»

— Кто получ-щает больше всех денег? — выпалил Лорешинад.

— Президент, — недолго думая, ответил Пашка и рассмеялся. — Но тебя туда не пустят по-любому. Вообще тебе, наверно, лучше поговорить с дядей Сайлом. Он же раньше тоже воевал. Пошли! Заодно отвлечём его от демона.

Перед дверью он остановился и серьёзно взглянул на Лорешинада:

— Спасибо, что вытащил, Шин.

Эльф столь же серьёзно пожал протянутую руку.

Не успели они дойти до нужной комнаты, как в коридор вышла Хельга и молча прошествовала к лестнице. Ни на лице, ни в ауре девушки не читалось никаких эмоций. Однако за ней следовала такая волна холода, что даже Пашка на мгновение примёрз к полу.

— Брр… — передёрнулся он, когда Хельга скрылась из виду, спустившись на первый этаж. — Ты прав, Шин, цветы тут не помогут.

Эльф только вздохнул. Юноша коснулся его плеча:

— Не волнуйся, что-нибудь да придумаем, — затем вежливо постучался в дверь Сайласа.

Магистр открыл почти сразу.

— В чём дело, ребят? — удивлённо воззрился он. — Вы опять сломали какой-то артефакт Грима?

— Никак нет, товарищ магистр, — ответил Пашка, — мы по личному вопросу.

— По личному, значит… — Сайлас остановил взгляд на эльфе. Усмехнулся и произнёс нараспев: — Ну, проходите, дети мои…

Лорешинад молча развернулся, намереваясь уйти. В этот момент на лестнице появилась Хельга. На этот раз первым сориентировался Пашка. Несмотря на разные весовые категории, он умудрился втянуть эльфа в комнату и закрыть дверь до того, как случилось непоправимое.

— Павел? — Сайлас изогнул бровь. — Что-то совсем плохо?

— ОЧЕНЬ плохо, дядь Сайл, — кивнул юноша, вытирая пот со лба. — Вот только зря вы про детей сказали…

— Сайлас, скаш-жи, где искать работу с-за деньги.

Эльф стоял посреди комнаты, глядя прямо перед собой. Левая рука до белизны костяшек стискивала рукоять Вильв'Ори.

— Так… — только и сказал Магистр. Обошёл живую статую и присел на кровать, подперев подбородок сцепленными кулаками. — Один молчит, другой рассказывает. Я слушаю.

Выслушав пересказ событий в исполнении Пашки, он вздохнул.

— В свете последних дней это не самая бредовая история. Итак, эльф. Работа типа сторожа тебя принципиально не устраивает, верно? А для ночного существа — самое то было бы… Вообще с твоей ловкостью тебя вполне могли бы принять в каскадёры. Выполнял бы разные сложные трюки для кино. Но есть ровно две проблемы: цвет глаз и форма ушей. Если первое легко исправляется линзами или очками, то со вторым сложнее…

На некоторое время повисла тишина.