После ее отъезда, отец прислал за Алей служебную Волгу, и они торжественно прибыли домой. Соседи и бывшие одноклассницы поздравили Алю и новоиспеченных бабушку и дедушку.

Алина мама вначале поджимала губы, когда ей приходилось брать на руки внука, но вскоре привыкла к нему и как будто бы стала забывать, что он ей чужой. Аля же полюбила маленького Сашеньку сразу и навсегда. Она даже вообще не вспоминала, кто его родил. Это был ее, с таким трудом доставшийся ребенок, и больше ни о чем она не хотела знать. Более того, ей стало сниться, что она беременна, что она рожает Сашеньку. К тому же он действительно был похож на нее, вернее на Лену, но все думали, что на нее.

В начале ноября Аля сидела во дворе с Сашенькой в коляске. Она наклонилась над ним, чтобы поправить сползшую на глазки красивую голубую шапочку, когда вдруг услышала рядом чей-то счастливый смех. Подняв глаза, она увидела своего Сашу с его отцом. Он приехал раньше на две недели, и они решили устроить ей сюрприз, неожиданно приехав за ней. Хорошенький краснощекий малыш привел их в восторг. Прижав к себе сына, Саша с такой нежностью и благодарностью поцеловал ее, что все Алины страхи, что она не сможет посмотреть ему в глаза, сразу же исчезли. Они были счастливы, и, конечно же, был счастлив и Сашин отец, который не мог насмотреться на внука. Все счастливое семейство отправилось в дом, где Алина мама, всплеснув по привычке руками, тут же принялась накрывать на стол. Выпив, оба деда стали без конца обниматься и поздравлять друг друга. Саша нежно обнимал жену, а Сашенька, не любивший одеваться и раздеваться, закатил страшный рев, продемонстрировав всем, что он здоровый нормальный ребенок.

Через два дня они уехали в Москву. Ленки к тому времени уже не было в университете. Она вышла замуж и уехала на Дальний Восток. Она написала Але несколько писем, а потом исчезла окончательно и навсегда. Несмотря на привязанность к подруге, Аля вздохнула с облегчением. Ей больше ничего не угрожало. Жизнь пошла своим чередом.

Когда Сашеньке исполнилось три года, Саше вновь предложили поехать в Йемен. Окончившая к тому времени университет Альбина, хотела ехать с ним. Сашеньку решили с собой не брать, так как там был ужасный климат, плохая вода и, вообще, всякие болезни. Он остался в Москве с бабушкой и дедушкой. Уже будучи там, Аля, мучавшаяся от болей во время менструации, решила сходить к гинекологу в больницу французской католической миссии. Врач, осмотрев ее, неожиданно предложил ей пройти курс специального массажа, который помогал женщинам с ее диагнозом забеременеть. Аля, конечно же, согласилась. Мужу она сказала, что у нее обнаружили узел с правой стороны матки, и поэтому ей нужен массаж. Ничего не понимающий в женских заболеваниях Саша сразу же согласился. Она также сказала ему, что им нужно перестать предохраняться, так как беременность может помочь ей избавиться от этого узла, пока он не перерос в опухоль.

Перепуганный Саша согласился на все. Самое удивительное, что специальный, очень болезненный массаж, совершил чудо. Альбина забеременела. Со слезами счастья она сообщила об этом мужу, который был очень удивлен ее счастьем. Ведь первую беременность она приняла без особого восторга. Но, вспомнив, как она любит сына, как скучает без него, решил, что это от тоски по ребенку.

Из Йемена они вернулись с маленькой Юлечкой на руках. Аля с тревогой думала, что после того, как у нее появится родной ребенок, она не сможет так любить Сашеньку как раньше. Ведь существует же голос крови, родной ребенок должен быть ближе и все такое. Но ничего подобного не произошло. Сашенька был и остался дорогим и любимым, и, возможно, потому, что он достался ей так тяжело и с таким риском, она не то, чтобы любила его больше дочери, но чувствовала какую-то чуть ли не болезненную привязанность к нему.

С годами это стало немного сглаживаться. Наблюдая, как оба ее ребенка вместе играют, как они заговорщически шепчутся, как защищают друг друга, она стала забывать, что они не родные между собой, а один из них и ее неродной ребенок. Смущало ее только то, что он не был похож на Сашу. Она видела, что он похож на Лену, но все считали, что он похож на нее. Естественно, ничего Сашиного в нем не было, и вначале она очень переживала из-за этого. Стоило кому-нибудь хотя бы в шутку сказать об этом, она тут же начинала ненавидеть этого человека.

Однажды ей, сам того не зная, помог отец. Он приехал навестить их, когда Сашеньке было два года, и, посмотрев на внука, довольный сказал:

– Ну, внук вылитый я. В нашу породу пошел. У нас у всех, и дети, и внуки идут только в нашу породу. Вот и Аля на меня похожа, и у брата моего все дети и внуки в него. Видно, у нас очень сильные гены.

– Что ж вы мне об этом не сказали, когда я к вам свататься приезжал? – тут же отреагировал Саша.

– Так кто ж такие вещи жениху говорит? Ты бы сразу и сбежал, – подхватил шутку отец.

– Конечно бы, сбежал, в ту же минуту.

После этого разговора Аля перестала так бояться разговоров о том, на кого похож Сашенька. К тому же родившаяся потом Юля была похожа на Сашу, так что справедливость была восстановлена.

Шли годы, дети росли, все давно успокоились, перестали думать, кто на кого похож. Аля тоже совсем успокоилась и была счастлива, пока однажды ночью ей не приснилась Лена. Она приехала за Сашенькой. Аля проснулась среди ночи с сильно бьющимся сердцем. Как же ей раньше не приходило в голову, что Ленка может вдруг захотеть забрать сына. Или просто расскажет все Саше или самому Сашеньке.

С тех пор кончился ее покой. Тогда она и начала придумывать свой План. Как она защитит себя и Сашеньку от Ленки. Она вдруг поняла, как хрупко было то, что она построила, Конечно, ни мама, ни тетя Рая не проговорятся. Но Ленка? Вдруг она объявится.

Альбине стало часто сниться, что Ленка приехала и нашла ее, что она сидит у них в доме и разговаривает с Сашей и Сашенькой. И Сашины родители тут же. А Ленка что-то говорит им и многозначительно смотрит на нее или издевательски смеется над ней.

Что делать? лихорадочно думала Альбина. Она, конечно, не приедет, а тем более не расскажет, зачем ей это, но ведь я сойду с ума.

Потом пошли совсем уж дикие времена. Шантаж, рэкет, похищения, заказные убийства – все стало возможным и вполне обыденным. Саша сумел вовремя сориентироваться и открыл сыскное и охранное агентство. Понемногу оно стало пользоваться спросом. Они не стали миллионерами, но были неплохо обеспечены. Во всяком случае, кому-то могло прийти в голову, что шантажировать их имеет смысл. Аля стала с тревогой думать о Ленке. Как сложилась ее судьба? Морякам приходилось туго. А вдруг она все-таки приедет и станет ей угрожать? После того, как свекор однажды привез на дачу пистолет и оставил его ей, у Али стал складываться План. Так, на всякий случай. Она не думала, что когда-нибудь ей придется осуществить его, но обдумала каждую деталь, каждое слово. Ей самой этот план казался нереальным, но вот однажды раздался звонок…

Аля с трудом оторвалась от воспоминаний. Все, что столько лет мучило ее, вырвалось наружу, но она быстро пришла в себя, и, глядя с неприязнью в лицо следователя, сказала?

– Вы никогда ничего не сможете доказать. С самого начала все справки и записи о беременности были на мое имя. И рожала ребенка я, по крайней мере, его рожала Альбина Крыловская, а кто помнит, как она выглядела двадцать лет назад.

– Нам нужно доказать не это, а убийство, – негромко напомнил ей следователь. – У вас ведь нет алиби на это время, и мы можем выяснить, какой у вас был пистолет. Ваш муж и свекор помнят это.

– Послушайте, – схватив его за руку, зашептала Альбина. – Я знаю, правосудие должно свершиться, даже если погибнет мир. Я хочу вам предложить вот что. Я не выбросила пистолет, я сохранила его для себя, на всякий случай. Я покончу с собой, я оставлю записку, что у меня депрессия, что я не хочу жить. И вы сможете закрыть дело. Только пусть никто не узнает… Сашенька… Что с ним будет? Вдруг они все откажутся от него. Куда он пойдет? Он не переживет этого, а ведь он то ни в чем не виноват. Это только я, только я виновата, и я понесу наказание. Что вам еще надо? И Саша, мой муж, он так привык гордиться сыном, так любит его, и Сашенька тоже так любит отца и сестру. Что с ним будет? Пожалуйста, ради него…