Новая религия охватила в первую очередь горожан и аристократию. Графы Тулузы из династии Раймундов, способные соперничать в могуществе с королями Франции, поддерживали катаров, а многие из них сами исповедовали новую религию. На землях, попавших под их влияние, катары создали жесткую иерархическую организацию, фактически заменившую официальную католическую церковь. В катарство перешли многие католические священники, и даже епископы.

Катары делились на «совершенных» и «верующих». «Совершенные» были своего рода апостолами, вероучителями и хранителями тайных знаний, в их руках была сосредоточена власть и материальные богатства. Роль «верующих» отводилась простонародью, в первую очередь крестьянам. Специально для них в религиозной практике катарских общин были сохранены некоторые обряды, схожие с христианскими, дабы не отпугнуть неискушенных в религиозных вопросах простолюдинов. В XIII веке учение катаров начинает распространяться по городам Северной Франции, где сторонников нового учения называли «вальденсами», по имени их лидера Пьера Вальдо.

Римский папа Иннокентий III посылает в Лангедок с разведывательной миссией испанского монаха Доминика Гусмана, сильнейшего богослова-полемиста своего времени, организатора ордена доминиканцев, впоследствии причисленного к лику святых.

В Лангедоке Гусман вызвал на диспут катарских «совершенных». В ходе споров катарские ученые допустили роковую ошибку. Желая посрамить известного католического теолога, они сказали много лишнего. На основании этого Гусман, будучи богословом, хорошо знающим ереси прошлого, составил довольно точное представление о катарском вероучении. Сведения, с которыми Гусман вернулся из вояжа по Лангедоку, были обескураживающими настолько, что многие высокопоставленные священнослужители Ватикана отказывались им верить. С самого начала распространения катарского вероучения во Франции католическая церковь рассматривала новое религиозное движение как бесспорную ересь. Но при этом альбигойцев все-таки считали христианами, пусть и сбившимися с истинного пути. Гусман опроверг это.

Он настаивает на том, что катарские «совершенные» обладают тайной доктриной, не имеющей ничего общего с христианством. Им принадлежит фактическая власть в южных провинциях. Феодалы покровительствуют им, а простой народ пребывает в состоянии крайнего религиозного невежества. Местные же католические священнослужители либо сами перешли в катарство, либо до крайности запуганы и не в состоянии противостоять ереси. Доминик Гусман предлагает радикальное средство — меч и огонь. И все-таки римский папа и французский король медлят.

Только после убийства катарами в Альби папского легата Пьера де Кастельно папа объявляет крестовый поход против еретиков. Летом 1209 года к границам Лангедока двинулось рыцарское войско короля Филиппа II под командованием барона Симона де Монфора.

Так началась первая в истории Европы религиозная война.

За время альбигойских войн сменились три французских короля и два римских папы. В 1213 году в битве при Мюре крестоносцы одержали решительную победу, им покорились города Каркассон и Безье, но большую часть своих владений тулузским графам удалось удержать. После гибели Симона де Монфора войско крестоносцев возглавляет лично король Франции Людовик VIII. В ходе двух походов в 1224 и 1226 годах он покоряет весь Лангедок, и в его руках оказываются такие центры альбигойской ереси, как Тулуза, Альби, Фуа. В 1229 году французскому королю покоряется часть земель по Средиземноморскому побережью. И хотя католицизм на юге Франции восторжествовал, фактически война продолжалась еще 15 лет.

В 1243 году, когда все очаги сопротивления альбигойцев были подавлены, группа «совершенных», возглавляемая катарским епископом Бертраном д’Ан Марти, укрылась в замке Монсегюр.

Ранее хозяином Монсепора был рыцарь Рамон Перелла — потомственный катар, принадлежавший знатному роду выходцев из Северной Италии. Позже он передал свой замок «совершенным». Крепость была перестроена по их чертежам и стала для «совершенных» священным местом, где они совершали свои тайные обряды. Насколько тайными были эти обряды, можно судить по тому, что даже граф Раймунд VI, феодальный владетель Лангедока, открыто исповедовавший катарское вероучение, ни разу не был допущен в стены Монсегюра.

В мае 1243 года крестоносцы осадили цитадель на горе. В это время в замке находились 257 человек. Из них 150 человек — горнизон Монсепора, возглавляемый комендантом крепости Арно-Роже де Мирпуа, остальные — верхушка катарских «совершенных» и их челядь. Осада продолжалась целый год. Пал Монсегюр в марте 1244 года.

История взятия Монсегюра крестоносцами темна и запутанна. Судя по всему, штурма как такового не было. Либо осажденных взяли измором, либо среди них нашлись предатели, сдавшие крепость врагу.

Большая часть пленных катаров была казнена в долине у подножия горы. Это место и сейчас называют «полем сожженных». Незадолго до казни Арно-Роже де Мирпуа под пыткой признался, что перед сдачей крепости он организовал побег из замка четырех человек из числа «совершенных», которых звали Гуго, Амьель, Экар и Кламен. По утверждению де Мирпуа, они унесли с собой сокровища катаров.

Своими показаниями перед инквизиционным трибуналом комендант Монсегюра породил легенду о катарских сокровищах, которые в течение нескольких столетий будут волновать разных людей — историков-фольклористов, археологов, писателей, поэтов, композиторов, оккультистов и просто кладоискателей.

Систематическое обследование Монсегюра, если не считать раскопок гитлеровских ученых, началось в 1956 году. Находок было много и были они довольно однообразны. Находили гвозди, остатки керамической посуды, элементы оружия и хозяйственной утвари, и только в 1964 году было найдено нечто более интересное.

На внешней стене замка, под одним из естественных сбросов, обнаружили нацарапанный чертеж, который оказался планом подземного хода, идущего от подножия стены к ущелью. Руководствуясь этим планом, спелеологи открыли тоннель, в котором обнаружили два скелета, сжимающие в мертвых пальцах боевые секиры и буквально изрешеченные стрелами из арбалетов. На остатках снаряжения мертвых воинов были изображены пчела и голубь, излюбленные символы катаров. В дальнейшем предметов с подобными изображениями и изображениями пятиугольника (символ манихеев) будет поднято из монсегюрских раскопов великое множество.

Настоящее же открытие сделал инженер-математик Фернан Ниэль. Исследуя донжон — основную башню замка, он обнаружил в расположении амбразур на боевой площадке комбинацию из четырех точек для наблюдения за восходом солнца в день летнею солнцестояния. Более того, изучая архитектурные пропорции, числовые величины, размеры, градусы, заложенные в конструкции крепости, Ниэль доказал, что Монсегюр был не только солнечным храмом, наподобие Стоунхенджа, но и своего рода календарем и астрономическим прибором. Наблюдая восход солнца в день летнего солнцестояния, здесь можно было установить месяц и день любого времени года.

Что же касается катарских сокровищ, то Фернан Ниэль справедливо полагает, что это не могли быть ценности в обычном понимании. В Монсегюре хранилось катарское золото, но из хроник XIII века известно, что еще до начала осады оно было переправлено в замок Юсон на испанской границе. По мнению Ниэля, под сокровищами подразумевались либо священные для альбигойцев книги, либо реликвии и культовые предметы.

Многие ученые считают, что сокровищем альбигойцев был легендарный Святой Грааль. Именно в Монсегюр приезжал за впечатлениями композитор Рихард Вагнер, когда писал музыку к своему «Парсифалю» (опера о рыцаре — страже Святого Грааля).

Единого мнения, что представляла собой эта святыня, нет. Некоторые исследователи считали, что это блюдо Тайной Вечери, другие считали его чудесным магическим предметом наподобие рога изобилия. Некоторые оккультисты полагали, что Святой Грааль — это золотое изображение Ноева ковчега. Именно Ноев ковчег искали в Монсегюре гитлеровские ученые. Эта версия в нацистской Германии была признана официальной.