– Может быть, я патриот.

– Тогда – да, – согласился водитель

Полина долго молчала, наконец, с усилием выговорила:

– А что в новостях говорят?

– Сенатор под стражей.

– Это я уже слышала.

– От всего отпирается. Только вот он зря это делает. Тут однозначно понятно, у кого рыльце в пушку. У него дома обыск сделали. Столько всего нашли, что и доказывать больше ничего не надо.

– Останови! – Вдруг потребовала Полина, бросая черепаху в карман.

Пьер безропотно повиновался и только после этого спросил, зачем.

– У меня компьютер там, в сумке, сзади. Поможешь вытащить?

– Куда я денусь…

Когда автомобиль тронулся с места в очередной раз, Полина открыла крышку персональника и сосредоточенно застучала по клавиатуре.

– У вас тут что, сетей нет? – С глубоким изумлением в голосе осведомилась она через минуту.

– Каких ещё сетей?

– Любых! Что, не знаешь, какие сети бывают?! – Разозлилась Полина. – Меганет, Супернет, Интернет…

– Интернет есть, только он телефонный.

– А Меганет куда делся? У вас тут что, ретрансляторов тоже нет?! – Она посмотрела через окно на небо, словно отсюда, из машины, могла разглядеть вращающиеся на орбите спутники.

– Вроде были, но их недавно отключили, – ответил Пьер с таким виноватым видом, словно сам был инициатором этого отключения. – Сказали, финансово невыгодно.

– Конечно! – Сварливо бросила Полина. – У вас тут на всю планету десятка два компьютеров – и те "Пентиумы".

И принялась что-то быстро печатать на клавиатуре, шевеля губами и напряжённо щурясь.

Пьер откровенно любовался на неё. В полумраке у Полины было на редкость красивое и выразительное лицо.

– Что ты там печатаешь? – Наконец не выдержал он.

– Отстань!

Девочка отмахнулась от него, словно от надоевшей мухи. Пьер вспыхнул, но промолчал.

Печатала она долго, часа два. Несколько раз, когда машину начинало трясти, раздражённо просила ехать потише, потому что не попадает в клавиатуру. Наконец, захлопнув крышку, уставилась в спинку кресла прямо перед собой с таким отрешённым видом, словно решала в уме сложную математическую задачу…

Вечерело. На фоне розового закатного неба вдаль уходил ровный ряд телеграфных столбов.

Снова захотелось спать. Полина изумлялась, каким образом Пьеру, невзирая на однообразие дороги, удаётся не клевать носом. Он вёл машину, думая о чём-то своём, изредка улыбаясь своим мыслям. Иногда он бросал взгляд через зеркало заднего обзора на сидящую на заднем сиденье девочку, которая осоловелыми глазами смотрела на лобовое стекло, тщетно борясь с дремотой. Наконец он решительно свернул с дороги, туда, где переливалась вывеска какой-то придорожной забегаловки. Когда машина притормозила, Полина очнулась от полудрёмы.

– Что случилось? – Спросила она.

– Давай поужинаем.

– Угу.

Полина привычно начала рыться по карманам, вспоминая, куда положила бумажник.

– А можно тебя угостить? – Поинтересовался Пьер, глядя куда-то в сторону.

Полина фыркнула:

– Если хочешь – пожалуйста, – передёрнула она плечами. – Только не вздумай за мной ухаживать, я ещё маленькая.

– Ты, никак, удостоверение потеряла?

Девочка схватилась за карман.

– Ну и шуточки у тебя, – дрожащим голосом заметила она.

– Ты сама первая начала, – парировал Пьер. – Удостоверение, удостоверение… Будто свет на нём клином сошёлся. Чуть что, так сразу…

– Ты ничего не понимаешь. Я без него вообще не имею права без сопровождения взрослых покидать пределы родной планеты.

– Как много иногда зависит от обычного кусочка пластика… Ладно, пойдём? – Увидев, что спутница замешкалась, он ободряюще дотронулся до её локтя. – Не беспокойся, я если и буду за тобой ухаживать, то только в самой лёгкой форме. Мороженного куплю там, кофе, в машину помогу сесть, ты всё-таки дама.

– Ладно, пошли, – буркнула Полина, а про себя подумала, не хватало ещё того, чтобы Пьер подумал, будто она боится.

И первая вылезла из машины. Немного постояла, разминая затёкшие ноги. Пахло свежестью: здесь совсем недавно прошёл дождь.

Небольшая асфальтовая площадка была залита светом, с одной стороны которой темнели очертания заправочных автоматов, с другой струились светом призывно распахнутые двери бара. Девочке показалось, что вокруг глубокая ночь. Яркие переливающиеся по периметру площадки разноцветные фонарики, тянущиеся от одного фонаря к другому, очень напоминали новогодние ёлочные гирлянды и делали цвет неба темнее, чем он был на самом деле.

В тишине эхо от шагов звонко металось между пустынными стенами строений, свет блестел, отражаясь от мокрого после недавнего дождя асфальта.

Внутри было полутемно и уютно, как в любом дорожном кафе. За столиками никого не было. Полина замялась на пороге, она не привыкла ходить по подобным заведениям, тем более, в одиночестве. Пьер, оказавшись рядом, тихонько толкнул её вперёд

Бармен оказался толстеньким лысоватым человечком. Этакий гротескный бармен из дешёвых комедийных фильмов. Из-за стойки была видна только его голова. Полина поднялась на цыпочки, чтобы рассмотреть его полностью, и хихикнула, увидев, что он спит, скрестив руки на груди и положив ноги на стул перед собой.

Пьер кашлянул. Бармен вскочил, опрокинув стул. Заулыбался, увидев посетителей.

– Добрый день! Чего желаете?

Он вытирал заспанные глаза и суетливо оглядывался по сторонам, словно пытаясь определить, не оставил ли на видном месте чего-нибудь компрометирующего.

– А что у Вас есть?

Полина заметила, что её присутствие слегка смущает обоих мужчин, и отправилась искать удобный столик. Усевшись в самом углу, около окна, она поставила локти на стол и двумя руками обхватила голову. В такой позе и застал её Пьер.

– Ты не заболела?

Она подняла глаза.

– Нет, просто немножко устала.

– У меня спальный мешок есть. Когда покушаем, можешь накрыться им и поспать на заднем сиденье.

Девочка кивнула.

Несколько минут они просидели в полной тишине. Где-то натужно тикали часы. По дороге за окном проносились далёкие фары проезжающих мимо машин. Полину опять начало клонить в сон, она резко вскидывала голову и глубоко вздыхала, борясь с подступающей дремотой. Потом пришёл хозяин и поставил перед каждым налитый доверху полупрозрачный пластиковый стакан. Полина с опасением понюхала содержимое; оно, по консистенции и по цвету, очень напоминало пиво. Пьер сделал то же самое и с облегчением сказал:

– Это лимонад такой. Я лимонад заказывал, – зачем-то пояснил он.

– Ага, – кивнула девочка.

Стараясь, чтобы со стороны это выглядело красиво, она сделала глоток, и чуть не поперхнулась. Хотела спросить, что это за лимонад такой – приторно-сладкий, да ещё и без всякого намёка на то, что когда-то был газированным, но промолчала. Делать любое постороннее телодвижение, кроме как сидеть и пялиться в пустоту, было лень. Впрочем, в лимонаде был какой-то стимулятор, потому что вскоре Полина почувствовала резкий прилив сил. Она не была уверена, что потягивающийся человек – это привлекательное зрелище, поэтому, сидя прямо перед Пьером, потягиваться не стала, сдержалась, но движения её стали более оживлёнными. Это не укрылось от внимания таксиста, тот довольно кивнул.

– У тебя диатеза нет? – Как бы невзначай поинтересовался Пьер. Полина бросила на него такой уничтожающий взгляд, что тот поспешил поспешно оправдаться. – Я клубнику со сливками заказал.

– А что ещё?

– И кофе с булочкой.

– Когда я была маленькой, – хмыкнула Полина, – и верила в фей, то полагала, что они кушают только цветочный нектар и пьют росу с травинок. Мне кажется, что про девочек ты думаешь то же самое.

– Что ты имеешь в виду? – Удивился Пьер.

– Я бы от жареной картошки не отказалась бы, – кротко вздохнула в ответ его собеседница, – или от шашлыка какого-нибудь.

– Ага. – Смутившись, Пьер ушёл.

Он долго спорил о чём-то с хозяином, а когда возвратился, буркнул, садясь на свой стул: