Одет пришелец был в зеленую куртку и — вы не поверите, — в ярко оранжевые порты!

На лямках!!!

У Осси аж дыхание перехватило, когда она такую красотищу разглядела. Хорошо еще в свете луны буйство и великолепие красок несколько скрадывалось и размывалось, но днем… Это даже представить себе было трудно…

И все же, глядя на эту нелепую фигуру, невесть как возникшую на площади потерянного Храма, смеяться не хотелось. Совсем не хотелось. И виной тому был арбалет, который держал в руках этот несуразный мужичок с хитрющими глазами. Да и не арбалет, это был, а скорее — полуторный балестард[42] в пол-мужичкового роста. Гасил он как-то, знаете, улыбки. Прямо в зародыше гасил.

Причем, держал Иффа эту громадину в руках легко и уверенно, даром, что ладошки у него были хоть и маленькие, но видно, что сильные и крепкие. Такие камень, как хлебушек накрошат, а потом в муку изотрут.

Пока Осси разглядывала этого красавца, вооруженного словно для небольшой войны, тот, в свою очередь, не таясь, и с нескрываемым любопытством изучал интессу. И, понятно, что от взора его пристального и внимательного такая необычная и приметная деталь, как клыки, укрыться никак не могла.

– Вот оно значит как… — протянул Иффа и перехватил арбалет поудобнее. — И давно ты это?.. — Двумя пальцами левой руки он изобразил клыки, а затем, чтобы придать этой конструкции максимальное сходство с оригиналом, потряс ими у рта.

– Шестой день, — ухмыльнулась Осси, потихонечку продвигая руку к жезлу на поясе. — А что? Тебя это смущает?

– Да, нет, вроде… — мужичок задумчиво почесал в затылке. — Не особо. Мне до этого дела как-то нет. Стой, где стоишь, и все ладно будет. И руку… — он дернул арбалетом.

Сдвоенное жало толстого как кол арбалетного болта качнулось и вновь вернулось на место, нацеленное, как и прежде прямехонько в грудь вампирши. Промахнуться с пяти шагов коротыш не смог бы, даже если б очень постарался, а двузубый стальной дрын, выпущенный с такого расстояния пришпилил бы леди Кай к стене раньше, чем та успела бы «мама» сказать.

Ко всему, от двузубого острия вверх тянулся тонюсенький дымочек. А поскольку железо, как известно, не горит, то и дыма от него никакого быть не должно. А коль так, — значит, было там помимо стального сердечника еще что-то…

Проверять же на собственной шкуре, во что там такое добрый человек Иффа арбалетный болт макнул, перед тем как его снарядить и в живот леди Кай нацелить, пока не особо тянуло… А ну, как были там не витамины, а что-нибудь вредоносное и для здоровья губительное. В общем, Осси послушно замерла и смущающие собеседника помыслы о жезле на время оставила.

– Во-во, и руку-то подальше… А то, не ровен день, сорвется болт-то… Знаешь, как оно бывает?

Осси кивнула — «знаю, мол, — у самой сколько раз арбалет сам палил, я и хотеть-то — не хотела…»

– Вот и ладненько, — ухмыльнулся, обнажив неровные желтые зубы, мужичок. — Хорошо, что ты понятливая…

В разговоре наступила пауза.

Она повисла в воздухе, никем и ничем не нарушаемая, постепенно обретая силу предвечного положения вещей и превращаясь в хин-хлиф[43].

Первым из этой неловкой ситуации выбрался Иффа. Причем, сделал это способом для леди Кай несколько неожиданным.

– Продай мне, — он качнул арбалетом в сторону Мея.

– Что? — Не поняла Осси.

– Продай, говорю… Этого…

Осси оглянулась на Мея, посмотрела, будто видела в первый раз, а затем повернулась и изумленно уставилась на владельца умопомрачительных оранжевых портов.

– Зачем?

– Как зачем? — удивился Иффа. — А что я, по-твоему, тут делаю?

Это был вопрос вопросов. На пятак золотом был вопрос. А ответ на него тянул, надо полагать, на десяток таких кругляшков — не меньше. Вот только ответа этого Осси не нашла, а посему тупо, как эхо повторила:

– А что ты тут делаешь?

Теперь обомлел Иффа. Даже арбалет опустил.

– Ты что, серьезно?

– Серьезно что? — Разговор все больше походил на беседу двух тихопомешанных в приюте для дураков…

– Серьезно меня не узнаешь? И не знаешь кто я?

Осси помотала головой, судорожно примеряя оранжевые порты на всех своих знакомых, начиная от соседского шалопая Заха и заканчивая — помилуй Странник великодушный — его величеством Норвиком II Бросс. И никому, они, что примечательно не шли. А вот на Иффе, душу его грешную, смотрелись они совершенно естественно, органично, и в другом наряде его представить было, пожалуй, что уже невозможно.

Проделав эту напряженную мыслительную работу, Осси замотала головой с удвоенной силой.

– Нет. Не знаю.

Мужичок пробормотал что-то себе под нос, закинул арбалет за спину, — причем, дымок, что характерно, тут же куда-то исчез, — выставил вперед правую ногу, и важно выпятив нижнюю губу, церемонно поклонился:

– Иффа Тас — торговец мертвецами. К вашим услугам. — Застыв на несколько мгновений, которых, к слову сказать, леди Кай не хватило, чтобы переварить это откровение и прийти в себя, он расслабился, закатал губу обратно и уже обычным для него тоном прогундосил: — Тока ты это… не балуй все ж таки…

– Не буду, — о том, чтобы, как он выражался — «баловать», леди Кай даже и не помышляла.

– Слово?

– Слово, — пообещала Осси, и чтобы искренность ее не вызывала ни малейших сомнений опустилась на землю. Хотя, если честно, то просто стоять надоело.

– Ну и ладненько. И эта… держись подальше… А то мало ли… — Но похоже, что слова леди Кай было ему достаточно, потому что об арбалете своем он более не вспоминал и тоже уселся, привалившись к стене, и нисколько не заботясь о сохранности своего оранжевого великолепия.

А Осси продолжала хлопать глазами и уговаривать себя, что все это происходит с ней на самом деле и, что бред этот ей не снится и в голодной горячке не является.

«Не снится и не является», — подтвердила Хода, для которой душевное спокойствие ее подопечной было не менее важно, чем физическая целостность и кондиция.

И все же поверить в происходящее было трудно, а посему Осси решила на всякий случай уточнить — не упустила ли чего и не ослышалась ли:

– Простите… еще раз — чем торговец?

– Не чем, а кем, — важно поправил Иффа и, кажется, снова собрался вскочить и выкатить свою церемониальную губу, но в последний момент передумал. — Торговец мертвецами, — и, видя, что леди Кай все равно не втыкается и, вообще, — безмерно далека от просветления, терпеливо, как ребенку пояснил: — Мертвецы — это люди, или звери… Только, которые уже умерли. Не живые, в общем… Понятно?

Леди Кай кивнула:

– Понятно…

– Ну вот! — Обрадовался Иффа. — Теперь ты знаешь, кто я. А ты?

– Осси Кай, — представилась интесса. Как-то тускло это прозвучало, особенно в сравнении с тем церемониальным спектаклем, который только что был разыгран в ее честь. А посему, подумала немного и добавила: — графиня, Мастер Лиги[44].

– А еще — вампир и некромансер, — закончил за нее Иффа. — Здорово. Повезло, что мы встретились…

Леди Кай кивнула. Ага, повезло, как же… Просто слов нет, как повезло… До этого все как-то не складывалось, зато теперь…

– Ну, так что, продашь этого… своего? — Настырный он был просто до невозможности. Осси даже не знала плакать ей, смеяться или просто Мея послать, чтобы голову откусил…

Ничего этого она делать, однако, не стала, а, мысленно усмехнувшись, приобняла возвышающегося над ней Мейла-куна и напустила на себя вид важный и таинственный:

– Нет. Извини. Самой нужен.

Иффа Тас — торговец мертвецами тяжело вздохнул, и понимающе покачал головой:

– Да я так и думал, в общем-то… Видно же — ценный экземпляр…

Ценный экземпляр, по достоинству оценив комплимент, широко зевнул и улегся на землю. По-королевски так улегся — гордо возложил похожую на здоровый бульник голову на мощные лапы с острыми, как кухонные ножи, когтями, и замер, преисполненный величия.