Чтобы как-то отвлечься, а заодно и прийти в себя Осси принялась заново осматривать площадь. Все равно перед глазами ничего больше не было… За это небольшое время солнце чуть сдвинулось, и…

– Что это блестит там?

У фонтана на парапете действительно что-то лежало, и действительно блестело. Вчера еще ничего там не было, а сегодня — вот вам, нате, пожалуйста…

«Точно. Блестит», — подтвердила Хода.

– Сама вижу, что блестит. Я спрашиваю, что это?

«Не знаю. Не вижу отсюда. Подожди», — Хода метнулась к фонтану, прочертив в воздухе ядовито желтый дымный след, — пока леди Кай пребывала в беспамятстве, она, похоже, без устали трудилась над новым своим обликом.

Зависнув на мгновение у фонтана над колющей глаза искрой, Хода так же стремительно вернулась обратно.

«Ты не поверишь…»

– Поверю, — вполне серьезно пообещала Осси. — Мне так хреново, что я сейчас во все поверю. Тем более, тебе.

«Это — гребень».

– В смысле… ее гребень? — Сказать, что Осси была удивлена, это значит — не сказать вам ничего.

«Ее».

– А как же… — Осси попыталась представить себе ларонну без гребня, но у нее ничего не получилось. Закрыла глаза и попробовала еще раз — опять не получилось, настолько неразрывно они были связаны в ее сознании. — Я не понимаю…

«Я тоже… — задумчиво протянула Хода. — Хотя…»

– Что — хотя?

«Мне кажется… — Хода опять замолчала, прикидывая, видимо, различные варианты, а потом, придя, очевидно, к какому-то решению, продолжила, и на этот раз уже абсолютно уверенно: — Она его специально оставила… Точно, специально. Помнишь, говорила тебе, что в долгу не останется?»

– Ну?

«Вот и не осталась».

– Так это, что — подарок, что ли? И мне теперь, что — этот сувенир из Вуали на стену повесить?

«Ну, можешь, конечно и на стену… Но мне кажется, — ему применение и получше найти можно…»

– Ага, — ухмыльнулась Осси. — Буду им пакли свои расчесывать. Их правда лет сто растить надо, чтобы хоть чуть-чуть соответствовать… Ну, да мы ведь не торопимся. Теперь, когда у нас такая штука есть, что нам — сто лет подождать…

Интесса вздохнула и посмотрела на кота, который развалился на ступенях, подставив свое мертвое пузо, покрытое призрачной шерстью, последним лучам уходящего солнца.

– Мей, голубчик, принеси-ка мне это… — Осси мотнула головой в сторону блестящей штуки. — И спасибо тебе, родной, что меня сюда в тень приволок. И как бы я без тебя…

Выслушав эту густо концентрированную и ничем не прикрытую лесть, Мей чинно поднялся, встряхнулся и вразвалочку, по-хозяйски направился к фонтану. При этом он всем своим видом демонстрировал полное согласие с тем, что без него, действительно, — никуда, а вот с его помощью, как раз напротив — куда хочешь и в любое время.

Неспешно продефилировав по площади, он вернулся обратно с блестящей штуковиной в зубах, и штуковина эта — таки да — оказалась гребнем. С другой стороны, кто бы сомневался — Хода же это самое и говорила…

Надо сказать, что гребень Осси в руки брала с некоторым трепетом. Каким-то невероятным образом благоговейное отношение плакальщицы к этому незатейливому, в общем-то, аксессуару передалось и ей.

Впрочем, «незатейливый» — это было явно не про него. Чего-чего, а всевозможных затей, в виде сложной и тонкой резьбы, неизвестных рун и просто каких-то непонятных финтифлюшек было тут в избытке. И это притом, что был он, действительно, серебряным и очень даже массивным. Как только ларонна не уставала его все время в руке держать — оставалось загадкой.

Покрутив его и так, и эдак, и рассмотрев со всех сторон, леди Кай сделала лицо, подобающее и соответствующее, по ее представлению, важности момента и провела гребнем по волосам.

Ничего особенного и никаких новых дивных ощущений она при этом не почувствовала. Гребень — как гребень. Во всяком случае, расчесываться снова и снова ее пока не тянуло.

– Спасибо, конечно, — хмыкнула она и потянулась за рюкзаком. — Вещица красивая — спору нет, да и происхождение у нее — знатное… Пусть будет…

Теперь хмыкнула Хода:

«Эх ты, искатель, убереги тебя Странник, ты что, правда, ничего не видишь? Сияния магического ты не видишь, вампир ты недоделанный?»

Осси смутилась. Сияние она, конечно, видела, но значения этому не придала, списав все на блеск гребня… Хотя, если подумать, — с чего ему в тени-то блестеть…

– Ну, вижу…

«Ну, вижу, — передразнила Хода. — Дай мне Странник так сверкать, как этот гребень. Та еще, штуковина! И я думаю…»

– Для вызова нужна? — Догадалась Осси.

«Скорее всего. Так что, поздравляю, ваше вампирство, ты, кажется, только что обзавелась своей собственной и совершенно ручной плакальщицей!»

В ответ Осси улыбнулась и, аккуратно уложив гребень на самое дно рюкзака, затянула завязки потуже.

Что леди Кай в этих своих походах любила (помимо удовлетворения природного любопытства и финансовой стороны, конечно), так это — такие, вот, «подарки судьбы». Многие из них стоили целое состояние, а то и два. И это, если не считать их невероятной практической значимости и пользы. Правда, и платить за них порой приходилось дорого. Иногда кровью. Иногда, вот как сейчас — расставанием и несостоявшейся дружбой…

И если те немалые деньги, которые приносили удачные экспедиции, можно было смело и, не задумываясь, заносить в статью «доходы», кровь, пот и боль — как неизбежную плату — в «расходы», то для таких вещей, как гребень или перстень следовало изобрести новую графу — «находы».

Перстень…

Удивительно, все-таки, какими беспечными иногда мы бываем, как легко забываем о самом главном и с удовольствием отвлекаемся на пустяки… Хотя, конечно, с другой стороны, — и гребень пустяком не назовешь, и перстень уже, вроде как, крепко сидел на пальце и деться никуда, скорее всего, не мог. А вот то, что неожиданно для всех заблестело подле фонтана — могло вполне. Бывало такое уже… Поблестит — поблестит, и нету больше, как и не было…

Итак, перстень. Когда леди Кай, завершая обращенный гримуар, надела кольцо со змеей на палец, это несложное действо имело два последствия.

Первое было последствие запланированное и, собственно говоря, являющееся целью, — портал, выстроенный интессой на собственной крови, открылся, выпустив томящуюся в заключении ларонну на свободу, и отправил, как очень хотелось в это верить, — прямиком домой.

Второе последствие тоже, в общем-то, было вполне ожидаемым, потому как нечто подобное Осси уже проходила, причем, не так уж давно. Едва только перстень Тифетта оказался на пальце интессы, как тут же безо всяких раздумий, сомнений и прочих проволочек слился с тем, что этот пальчик уже украшало. В результате, как совсем нетрудно догадаться, леди Кай получила нечто новое и образованное взаимопроникновением теперь уже трех магических предметов.

Само собой, действо это сопровождалось всеми непременными атрибутами: полыхнуло аж до самого неба, и ночь на два взмаха ресниц превратилась в день, а громыхнуло при этом так, что с окружающих потерянную долину гор сошла, наверное, не одна лавина. И даже не две…

А если учесть, что вся эта веселуха самым естественным образом совпала по времени с открытием портала, то размеры этого светопреставления в одном отдельно взятом уголке мира можно представить без особого труда. И нам ли с вами осуждать леди Кай, которая, оказавшись в самом центре локальной элиминации[41], осела наземь, измученная непомерным напряжением оскудевших сил и окончательно изнуренная голодом…

Что же касается самого кольца, — а точнее того, что получилось в результате, — то оно в этом катаклизме замечательнейшим образом уцелело и теперь очень уютно чувствовало себя на указательном пальце правой руки леди Кай, устроившись там так удобно и естественно, что сама Осси до поры о нем и думать забыла.

А теперь вот, видно, пора эта наступила, потому как, размышляя о вещах посторонних и от некромансерского уклада жизни весьма и весьма далеких, леди Кай о нем вспомнила, а, вспомнив, сразу же руку свою подняла, чтобы рассмотреть, что же из кольца получилось, и чем же она, собственно, теперь владеет.