– Ну да ладно… А этот тебе тоже нужен? — Мужичок хитро прищурился и мотнул головой, показывая на дверь с печатью. — Я-то по началу подумал ты тоже — как я, типа… А теперь вижу — нет… Другой у тебя интерес… Нутром чую — другой. Так что? Отдашь?
– Посмотрим, — мертвец из уложения леди Кай был, естественно, без надобности, но и соглашаться вот так сразу было как-то… глупо. — Там видно будет. Туда еще войти, между прочим, надо… А потом выйти…
Иффа согласно закивал и снова вздохнул.
– Это верно. Я потому с такими и не связываюсь… Мороки с ними много — сначала ты его добудь, потом искру в нем поддерживай, чтобы, значит, не загнулся совсем, да еще смотри все время, чтобы не набедокурил… А они так и норовят…
Что они норовят, Осси не дослушала, потому, как в голове у нее от переизбытка впечатлений завелись вопросы, и все они, что примечательно, настоятельно требовали ответов. Причем немедленных. А потому, достаточно невежливо прервав поучительную тираду торговца о дурных нравах и сумеречном быте разупокоенных мертвецов, Осси перенаправила разговор в интересующее ее русло:
– Ты лучше скажи, Иффа, а как ты сюда попал? — Слово «сюда» вампирша выделила совсем чуть-чуть, слегка, но вопрос от этого стал сразу очень конкретным и недвусмысленным. Иффа Тас понял это сразу, потому что заткнулся буквально на полуслове и потупился.
– Ну… Есть, в общем-то, пути… Только о них мало кто знает. Мне-то отец лазейку показал. Давно, когда ходить еще мог… Вот, для себя и держу — толчея-то, сама понимаешь, кому нужна?
Осси кивнула. В том смысле, что толчея никому не нужна, а как раз напротив, — очень всем даже мешает.
– Во, — продолжил ободренный поддержкой Иффа. — А потому, как тебя увидел — так и удивился, значит, — кого это сюда занесло? И решил за тобой посмотреть, — что да к чему…
– Ну и как, посмотрел? — Ухмыльнулась вампирша.
– Посмотрел, — кивнул Иффа. — По мне так главное, что ты не тем же, что я промышляешь… Не конкурент, значит. Не люблю я конкурентов…
Торговец вздохнул и покачал головой, вспомнив, видимо, о том, как сильно он их не любит.
– А что, у тебя и конкуренты имеются? — Удивилась Осси. — Такое прибыльное это дело — мертвецов продавать?
– А то! — Иффа аж раздулся от важности. — Товар-то редкий, — он многозначительно оттопырил губу, что в сочетании с оранжевыми портами смотрелось просто неотразимо. — Редкий, и нужный!
– Ну да, нужный — фыркнула Осси, блеснув клыками, отчего спесь с Иффы слетела разом — он заерзал, протирая дорогую материю, засопел и даже, вроде, немного отодвинулся. — Очень, прям, нужный. Ну, просто, — всем и каждому…
Собеседник ее иронии в словах не заметил или сделал вид, что не заметил, но продолжил, во всяком случае, без тени сомнения:
– А то! Отбоя нет. Тока успеваю… Кому язык, там, или палец — для ритуала, заговора или еще для чего… Кому… — он многозначительно посмотрел на перстень, — целиковый мертвяк нужен, да чтоб непопорченный. А кому… — он понизил голос до еле слышного шепота и даже оглянулся на всякий случай. — А кому и разупокоенный…
– Даже так… — протянула Осси. — Ишь ты! Не думала…
– Истинно так, — важно кивнул Иффа. — Вот и сейчас… — тут его осенило, и он посмотрел на Осси с каким-то новым интересом. — А тебе-то случаем, самой ничего такого не надобно? А то есть у меня на примете экземплярчик. Как раз для… — он кивнул на кольцо и многозначительно подмигнул. — Дешево уступлю… А ежели, с этим, который за дверью, пособишь, так и вообще — задаром… А? Что скажешь?
– Нет уж, — улыбнулась Осси. — Благодарствуйте… Обхожусь пока.
– Ну, дело хозяйское… — кивнул Иффа. — Но если что…
– Если что, — я сразу, — пообещала Осси. — Ты лучше вот что скажи: с чего ты решил, что я тебе не конкурент? У меня это на лбу написано?
– Не, — улыбнулся Иффа. — На лбу у тебя ничего нет. А вот клыки и перстень — есть. А с такими причиндалами, зачем тебе мертвяков воровать? Ты сама кого хочешь мертвяком заделаешь… Так что, никакой ты не конкурент. И это, в общем-то, хорошо, — он улыбнулся своей обезоруживающей хитрой-прехитрой улыбочкой. — А не то б пришлось тебя, извини, убить…
«О, как! — не удержалась Хода. — А малец-то — не промах!»
– Убить? — От такой смеси наглости и прямолинейности Осси аж обалдела — во, что оранжевые порты с людьми делают… — И многих ты уже?..
– Многих — не многих, а тебе-то чего? — ухмыльнулся Иффа. — Своих грехов мало — у меня займешь?
– Нет уж, — покачала головой Осси. — Занимать не буду… Ладно, бог с ними — с конкурентами, а здесь тебе чего надо?
– Да заказ у меня… — видно было, что вдаваться в подробности Иффе особо не хочется, но и отмалчиваться он тоже не стал, не желая, видимо, подрывать доверие. — Понадобился, там, одному, покойник… Тока, непременно, чтоб архидревний, и, непременно, чтоб хорошо сохранившийся. Вот я про Храм и вспомнил… А как сюда пришел, — тебя увидел…
– Понятно.
– Ну, а тебе туда, — Иффа кивнул на дверь. — Зачем?
Осси поморщилась:
– Да, так… По своим делам. Не за трупом, в общем…
– Не за трупом? Так, может, все-таки отдашь — раз такая оказия? За отступника можно много выручить…. — пройдоха мечтательно закатил глаза. — Если, конечно, ты его подымать не собираешься… Не собираешься ведь?
– Не собираюсь, — успокоила его Осси. — Боюсь, что его не подымать, а укладывать придется. Печать-то видел?
Торговец кивнул:
– Видел. Как не видеть — не слепой, чай…
– Ну вот… Понапрасну-то не повесят такую.
Иффа нахмурился:
– Ну, давай, с тобой пойду…
– Со мной? И не забоишься?
– А чего бояться-то? Боялся б дома сидел… В одиночку — может и не потянул бы, а подсобить — подсоблю. Если хочешь, конечно… Ну, а коль не хочешь — извиняйте…
Иффа Тас — торговец мертвецами поднялся и отряхнул штаны — заботился все ж о красоте, щеголь деревенский!
– Так что? Идем уже — или как? А то рассвет скоро, а солнышко-то, как понимаю, — не всем полезно…
Леди Кай подняла голову и посмотрела на быстро светлеющее небо, а потом снова перевела взгляд на Иффу.
Тот еще он пройдоха был. Но умный… И арбалет у него опять же… с дымком…
– Ладно, идем.
Глава двенадцатая
Луч света, протиснувшийся сквозь оставленную по недосмотру щель в ставнях, перечеркнул темноту и заставил ее, недовольно ворочаясь расползтись по углам, освободив место для задорного хоровода пылинок.
Кувыркались они в воздухе весело и самозабвенно, словно были живыми. То вверх карабкались по светящейся тропке, то, споткнувшись, проваливались вниз, чтобы потом, отдохнув и набравшись сил, вновь устремиться к неведомой цели. И не было во всем этом хаосе ни малой толики упорядоченного, но, сколько не наблюдала за этим странным танцем леди Кай — так и не заметила ни единого столкновения. А смотрела она долго. С того самого момента как пришла в себя и начала взаимодействовать с окружающим миром. На первых порах посредством внимательного разглядывания оного.
И все это время сверкающие серебром пылинки кружились, подпрыгивали, взлетали и опадали, и было их не счесть, и конца им не было. Да и, вообще, пыли тут на чердаке хватало…
На чердаке…
События прошлой ночи леди Кай помнила плохо. Точнее — вообще почти не помнила. Последнее, что осталось в памяти — это площадь, дверь, опечатанная церковным знаком и… И больше ничего…
Так что, по всему, имел место провал в памяти. Это пугало и, вообще, было нехорошо. Совсем нехорошо. А потому откровение про чердак было хоть и неожиданным, но пришлось весьма кстати, и из этого при желании можно было выжать нечто большее. Если расстараться, конечно…
Осси принялась озираться по сторонам, пытаясь зацепиться взглядом за что-нибудь такое, что смогло бы разбудить ее уснувшую память и вернуть все на свои места. Цепляться, впрочем, было не за что, потому, что чердак был — как чердак — темный и пыльный. Очень темный и очень пыльный. И единственным светлым пятном тут, не считая уже упомянутого луча, была Хода, прилепившаяся к дощатой стене и мерцающая во все стороны на манер диковинного и совершенно неуместного здесь светильника.