— Готовьте мечи! — секира Хаггара легла ему на наплечник. Десятник повернул голову и произнес:

— Что, как в старые времена, да, Улнар?

— Да, друг, — Улнар приготовил меч. Главное: сдержать первый вал. Дальше, если выживем, будет проще. Тактика обороны от превосходящих по численности морронских орд воинами Братства была отработана во многих походах и битвах, только здесь были не морроны…

Первый наездник вылетел на них из тьмы, остановился и заголосил, призывая своих. Оттолкнув Улнара, Эрбин выскочил вперед и метнул эш. Крик гротха прервался, когда топорик эшнарца вошел ему между глаз.

— Отлично, Эрбин, а теперь назад! Эх, нет с нами Семира!

Эшнарец не стал спорить и мигом выполнил приказ. Лишившийся всадника зверь, оскалив зубы, бросился на воинов. Улнар вонзил меч в бок чудовища, а Хаггар рубанул сплеча, но отскочить не сумел и упал, придавленный огромной тушей.

— Вытащите меня! — крикнул он. Воины с трудом сдвинули тяжелого зверя и оттащили десятника. Хаггар стонал, мотая головой и прерывисто дыша. Далмира и Шенн склонились над раненым.

— Как ты, Хаггар? — спросил фагир.

— Ничего, живой… Слышите: они идут! — Эвран молча встал рядом с Улнаром. Шенн шагнул к ним, меж его ладоней зажегся синий свет.

— Попробую их остановить! — сказал он, выбрасывая вперед кисти. Синий шар полетел навстречу всадникам, и один из зверей рухнул, утробно взвыв. Перелетев через его голову, наездник ударился о камни и остался лежать.

— Стреляй, Шенн! Стреляй еще! — крикнула Далмира.

Враги приближались со всех сторон, за стенами звучал их боевой клич.

— Мы окружены, — озираясь, прошептал Кронир.

Туша убитого зверя немного прикрыла проход, и Улнар подумал: еще несколько убитых чудовищ — и врагам придется лезть по трупам. А это уравняет шансы…

Наездник ворвался в проем, метя копьем в Улнара. Воин парировал удар, но ударил не всадника, а зверя. Тот огрызнулся, острые зубы клацнули у самой груди воина. Эвран воспользовался моментом сполна и ударил по изогнувшейся шее твари. Животное пало, забившись в судорогах, но сидевший на нем гротх ловко соскочил, и его копье вонзилось в плечо гурданца. Закричав, тот упал на траву. Наездник занес копье для удара, но покачнулся и рухнул навзничь. Кронир усмехнулся, взвешивая в руке второй метательный нож. Далмира оттащила раненого, на его место тотчас встал Эрбин.

— Повоюем! — крикнул он, поправляя рогатый шлем.

«У нас уже двое раненых, — подумал Улнар, — долго мы так не продержимся…»

Дальше была резня. Кровавая, не знающая жалости работа. Гротхов было множество, и они бы просто задавили оборонявшихся, но в пролом мог протиснуться лишь один зверь, либо два человека. Очередной наездник прыгнул внутрь, и Шенн выстрелил синим шаром. Подарок Орвинна прожигал плоть насквозь, и воздух наполнился вонью горелого мяса и шерсти. Раненого зверя добивали мечами. Наездник взмахнул изогнутым клинком, Эрбин парировал удар, а Улнар вонзил меч ему в бок. Гротх с воплем повалился наземь.

— Они на стенах! — крикнула Далмира. Улнар оглянулся: над белыми камнями показались черные тени. Гротхи взбирались по стенам и спрыгивали внутрь убежища. Кронир метнул нож — и показавшийся на стене гротх медленно завалился назад.

— Держите проход, мы справимся сами! — крикнул Шенн.

— Кронир, сюда! — крикнул Улнар. Он знал: там без него не справятся, а звери не пролезут в пролом, зваленный трупами их собратьев. Кронир не стал спорить и подчинился, а воин бросился к Далмире.

Внутрь спрыгнули пятеро гротхов. Хаггар сцепился с одним врукопашную, они упали наземь и боролись, осыпая друг друга ударами. Другой бросился на Шенна, но мастер встретил его ударом ноги в грудь и отшвырнул обратно к стене. Улнар ворвался в схватку, как смерч. Это был его бой, за жизнь, за друзей, за Далмиру. Улнар чувствовал небывалый кураж. Словно зверь, учуявший запах крови, он рубил сильно и точно. Спешившись, гротхи были не так ловки, как в седлах, и Улнар разил их одного за другим, с легкостью уклоняясь от нехитрых выпадов. Заслонив Далмиру, он раскроил противнику грудь и вонзил меч в спину боровшемуся с Хаггаром гротху.

Справившись в центре, воин бросился к пролому. Гротхи напирали, Эрбин и Кронир пятились, едва парируя их удары. Меч кочевника ударил по шлему эшнарца, но сталь выдержала, и тот лишь головой тряхнул. Его секира воќтќкќнулась в плечо нападавшего. Шенн вовремя заметил перелезавшего через стену гротха и метнул шар. Тот попал прямо в голову. Бездыханное тело кулем свалилось со стены.

Несколько наездников показались перед проемом и метнули дротики. Смертоносные лезвия со свистом рассекли воздух. Кронир успел уклониться. Голову Эрбина спас шлем, но удар был настолько силен, что эшнарца отбросило назад, и он потерял сознание. Кронир не выдержал и отступил. В проем хлынули враги. Рахмахивая секирой, Хаггар с ревом бросился навстречу:

— Игнир, я иду к тебе!

Улнар встал рядом. Подхватив второй клинок, он сдерживал натиск гротхов, орудуя обеими руками:

— Далмира, мастер, следите за стенами!

В пылу боя никто не заметил, как поднявшийся над гребнем стены гротх метнул дротик, и гурданец медленно осел на камни.

— Эвран! — Далмира бросилась к нему. Изо рта воина текла кровь.

— Оставь меня, я умираю, — прошептал он. — Иди и сражайся…

Гротхи отхлынули. Потеряв много воинов, они отошли, и окруженные арны слушали их яростные крики.

— Они вернутся, — сказал Кронир.

— Вернутся за своей смертью! — сплюнул Хаггар. Десятник с ног до головы был залит кровью. Его секира наносила ужасные раны, и ни один враг, встретившийся с ним лицом к лицу, не выжил. — Презренные трусы! Морроны и то сражаются лучше!

— Эвран убит, — сказала Далмира. Воины помрачнели.

— Да примет твою душу Игнир, — сказал, сжав в ладони камень фагиров, Шенн. Мастер склонился над убитым и закрыл ему глаза.

— Слава ему, он умер, как настоящий воин, — сказал десятник. — Ему — и Карону!

Далмира сжала зубы, чтобы не расплакаться. Карон, добрый и честный парень! Боги, зачем вам его смерть? Теперь нас только шестеро, а их…

Эрбин пришел в себя, когда Хаггар плеснул ему в лицо водой из фляги:

— Вставай, Эрбин, не время лежать!

Эшнарец стащил шлем и схватился за голову:

— Голова трещит! — пожаловался он. — Эх, сейчас бы кружку аримского! Проклятье, я не видел, кто меня ударил… Где гротхи?

— Там, — кивнул десятник, — они еще придут!

Желтый глаз Алгора выкатился на небо, освещая политые кровью руины. Передышка была на руку арнам, но ожидание вражеской атаки изматывало не хуже боя, и смерть всего лишь ждала своего часа.

Кто–то заголосил за стенами. Странный подвывающий язык пришельцев напомнил Шенну диалект одного из племен Великого Леса. Но все это было так давно, кажется, что и не с ним…

— Говорят, чтобы мы вышли и сдались, — сказал Улнар.

— Ты знаешь их язык? — изумился Кронир.

— Догадываюсь.

— Будем биться до конца, — угрюмо проронил Хаггар. — Братья, я горжусь, что сражался рядом с вами. Путь воина — это путь смерти, и я готов умереть!

— А я бы не торопился, — ответил Улнар. Только теперь воин вспомнил, что не принял зелье Гунорбохора, просто не было времени. Теперь его жалеть не было смысла. Он достал флакончик, открыл и замер, выжидая. Не сейчас. Когда пойдут…

Что–то лязгнуло, и воины увидели железные зубья, зацепившиеся за стену. Послышались крики, старая кладка затрещала, и часть стены рухнула.

— Они ломают стены! — крикнул Хаггар.

— Что делать? — спросил Кронир.

— Ждать смерти, — проронил десятник, покрепче перехватывая секиру.

Над руинами пронесся знакомый каждому вольному воину вой. Воины переглянулись:

— Морроны?! — дружно вырвалось у всех.

Тьма задвигалась. За стенами жалкого укрытия звучали крики и лязг мечей. Рычали звери, и звуки смертельного боя возносились к небесам.