Шенн ясно услышал лязг стали и крик Улнара:

— Далмира, защищайся!

Что там происходит? Фагир вскочил и бросился к выходу. Два рорга молниеносно шагнули навстречу и повалили пленника на пол — он даже ничего не успел предпринять. Шенн взглянул в их красные воспаленные глаза — в них не было ничего, кроме пустоты и боли — и содрогнулся. Что же это за люди? Он вспомнил признание Улнара о новой гвардии Ош–Рагн. Тогда он не до конца поверил воину, но теперь верил и видел, что зелье Гунорбохора делает с людьми… Теперь уже не людьми. Далмира! Что с ней? Он задергался в сильных руках охраны, но встать не мог. Если с ней что–нибудь случилось…

Наконец, в шатер вошла Ош–Рагн. Увидя прижатого к полу Шенна, она щелкнула пальцами, и рорги отпустили фагира, молчаливыми статуями застыв рядом.

— Итак, фагир, — чернолицая ведьма прошла вглубь шатра и опустилась на шкуры. — Зачем ты пришел в Кхинор?

Шенн молчал. Рассказать ей о цели путешествия означало раскрыть тайну стагнира. Что, если морроны добудут металл богов? С другой стороны, Анвинор в руках гротхов, морроны покинули его. Но самое главное — даже заполучив стагнир, морроны не смогут им воспользоваться — у них просто нет знаний.

— Не хочешь говорить?

— Что было там… снаружи? — тревожно спросил Шенн. — Я слышал крики.

— А-а, ты об этом… Я велела твоим друзьям биться друг с другом, — пояснила Ош–Рагн. — Они хорошо развлекли меня. Особенно красноволосая.

— Что с ней? — вырвалось у Шенна. Хозяйка шатра усмехнулась:

— Для тебя это так важно? Отвечай на мой вопрос, и я отвечу на твой.

— Мы шли за пальцами морронов…

— Это ложь! — прервала его Властительница. — Будешь лгать — сварю живьем в котле. Но сначала ее — у тебя на глазах.

— Отпусти ее — и я все тебе расскажу!

Хозяйка показала острые белые зубы:

— Здесь приказываю только я!

Ош–Рагн прошла к одному из шкафчиков и что–то достала. Высыпала на металлическое блюдо и поставила на огонь.

— Я ничего тебе не скажу! — проговорил Шенн. Ош–Рагн засмеялась:

— Ты скажешь мне все и с большой охотой!

— Я не боюсь пыток.

— Зачем вы отрезаете моим воинам пальцы? — неожиданно спросила Ош–Рагн.

— Братство платит за них, — недоуменно ответил фагир.

— Мы убиваем для того, чтобы есть, вы делаете то же самое, — сказала Ош–Рагн. — И вы называете нас людоедами?

Шенн молчал и слушал. В его положении это было умнее всего.

— Я выучила ваш язык, фагир, для того, чтобы понять, как вас уничтожить… Я хотела узнать, чем сильны арны, и узнала многое. Осталось совсем немного. И хорошо, что в мои руки попал ты, фагир…

Тонкой серебряной палочкой Властительница помешала тлеющий на блюде порошок.

— Ты ведь не арн! — неожиданно произнесла она, и желтые глаза застыли, вглядываясь в пленника.

— Да, это так, — признал Шенн. — Но я вырос в Арнире.

— Откуда ты родом, рассказывай! — Шенн не видел смысла скрывать.

— Значит, ты — дикарь, такой же, как и мы! — довольно сказала хозяйка шатра. — Я чувствовала это, я видела это в твоих глазах!

— Я уже не дикарь. Я фагир, и Арнир стал для меня родиной.

Властительница засмеялась:

— Все мы те, кем рождены! Вы, арны, называете это судьбой, но ваша судьба — это точка, куда приходит человек в своей жизни. Мы, морроны, верим, что судьба — это путь, то, что ты должен сделать, потому что рожден сделать это.

Шенн слушал.

— И если мы не делаем то, для чего рождены, наша жизнь превращается в ад. Ты фагир, а значит, веришь в богов. Скажи мне, ты видел их?

— Нет.

— Ты не видел, и думаю, никто не видел. Почему же вы верите, что они есть?

— А во что веришь ты, Властительница?

— В души предков. Они окружают нас и говорят с нами, надо лишь уметь слушать. Я умею и знаю, что они есть. А вы выдумали себе богов, которых никто не видел.

Шенн усмехнулся. Спорить с морронами о богах все равно, что бросать камни в воду — глупое и бессмысленное занятие.

— Ну, вот, все готово. Возьмите его! — неожиданно приказала она, и рорги мигом схватили Шенна, заломив руки так, что он не мог шевельнуться.

Ведьма подошла, держа блюдо на вытянутых руках. Шенн почувствовал приятный травяной запах.

— Что это?

Ош–Рагн поднесла дымящееся блюдо ближе, так, что фагир невольно вдохнул незнакомый аромат.

— То, что развяжет твой язык.

Шенн отшатнулся, но рорг схватил его за волосы и нагнул над блюдом. Видимо, делать это им было не впервой. Фагир задержал дыхание, но проклятый дым сам заползал в ноздри и горло, и Шенн почувствовал легкость и слабость. Ноги плохо держали его.

По знаку хозяйки рорги отпустили пленника, и он тяжело осел на пол.

— Теперь мы поговорим.

Шенну хотелось спать. Глаза закрывались, и отяжелевшая голова норовила удариться о землю.

— Откуда и куда вы идете?

— Из Анвинора. Идем в Ринересс.

— Зачем вы пошли в Кхинор?

Шенн ответил. Он не хотел говорить, но губы, точно чужие, сами рассказывали все улыбавшейся Ош–Рагн. Брови Властительницы приподнялась: вот оно что! Арны хотели завладеть спрятанным в Анвиноре оружием Древних, но у них ничего не вышло! Оружие осталось глубоко под землей, и теперь его не достать…

— Я рад, что ты победила, — сказал Улнар. Он оторвал кусок рубахи и протянул девушке:

— Вот, возьми, вытри кровь.

— Спасибо, — Далмира приложила тряпку к порезу на боку. Рана болела, и одежда под ней пропиталась кровью. Ничего, подумала она, могло быть и хуже. Я свободна — но куда мне идти?

— Далмира, скажи… ты веришь мне? — спросил воин, глядя, как морроны волокут труп Кронира по песку.

— Ты о чем?

— О том, что я не предатель. Клянусь Игниром, я не знал, что Ош–Рагн здесь… Я вернулся только ради тебя.

— Ради меня? — Далмира подняла лицо. Воин смотрел открыто и прямо. Он не лгал.

— Эта ведьма сказала, что ты должен был убить Шенна. Это правда?

— Правда, — сказал воин. — Это было давно, после того, как я впервые испробовал ее проклятое зелье.

— Но зачем ты пробовал его? — удивилась девушка.

— Это долгая история. У меня не было выбора, я попал к ней в плен, так, как вы сейчас, — ответил Улнар. — Знаешь, чего я боюсь больше всего? Что вас тоже заставят принять зелье. И тогда вы станете такими, как они, — воин кивнул в сторону «черных повязок», — поверь мне, это страшнее, чем умереть.

— Но ты ведь живешь, и ты не такой, как они!

— Да, это так. И я сам не понимаю, почему, но я могу бороться и не принимать зелье так часто, как они. Наверно, Игнир хранит меня. Но мои друзья… Зелье сожрало их души.

— И куда же ты ушел?

— В Гунорбохор, на родину морронов, — воин вздохнул, — я искал там противоядие, но не нашел. Гротхи уничтожили там все, и морроны бежали оттуда.

— Гротхи — это кто?

— Наездники на чудовищных зверях. Так их называют морроны.

Девушка кивнула:

— Мы встретили их. Тогда погибли Идгерн и Семир.

— Я тоже бился с ними, — сказала воин. — Но мне повезло.

— Значит, противоядия ты не нашел? И что теперь? — спросила Далмира. Улнар пожал плечами:

— Не знаю. По дороге сюда я убил гонца Ош–Рагн, рорга, и забрал его зелье себе. Это даст мне еще немного времени…

Далмира изумленно посмотрела на него:

— Ты говоришь об этом так спокойно!

— А что я могу поделать? — ответил Улнар. — Если я попрошу зелье у Ош–Рагн, она прикажет мне кого–нибудь убить, быть может, кого–то из вас…

Далмира кивнула:

— У нее страшные глаза. Знаешь, когда я впервые увидела моррона, я решила, что это человек, хотя хартоги утверждали, что они — не люди. Эта ведьма… мне кажется, что она — не человек!

— Она человек, — улыбнулся Улнар. — Я это точно знаю, потому что бился с ней и ранил ее. И кровь у нее такая же, как унас.

— Ты бился с Ош–Рагн! Расскажи!