— Делайте все сами, что можете, старайтесь не пользоваться чужими услугами. В своей келье ничего съестного не держите, всегда аккуратно ходите к трапезе, ибо Господь благословляет скудную пищу и делает ее вкусною. В церковь ходите обязательно и всегда до начала, первыми старайтесь прийти. Утреня — одно из самых трудных установлений монастырской жизни, зато и имеет великую силу. За трапезой кушайте досыта, но не до пресыщения. Пост и воздержание, необходимые впоследствии, для вас совсем необязательны.
1908 год
Когда мы [1] были здесь 7 декабря, в день святителя Амвросия{1}, в день, когда именинником бывает старец Амвросий, Батюшка решил нас принять. В этот день за обедней Евангелие, Апостол и запричастное пение псалмов говорили об отречении от мира. «Про вас это говорится», — сказал о. Варсонофий и решил нас принять. Он нас благословил ехать домой, устраивать свои дела.
Когда все было готово, мы получили благословение Владыки: «Вы восходите на крест, поэтому я даю вам в благословение крестики, помогай вам Бог», — и благословил нас крестиками. Затем мы получили благословение и от мамы. Мама нас благословила иконами Покрова Пресвятой Богородицы.
Мы отправились из Москвы 22–го и прибыли в Оптину 23 декабря, а утром 24 перебрались в свои келии. Здесь мы отслужили молебен, окропили келии святой водой. Таким образом, мы поступили в Скит накануне Рождества Христова.
В прошлом году, когда я начал стремиться к жизни во Христе, я не читал никаких книг, а только Евангелие, которое и читал месяца два, да «Путь ко спасению» епископа Феофана.{2}
Батюшка говорил много хорошего, но где же все упомнить. Буду опять писать так же кратко и отрывочно.
— Краеугольный камень иноческого жития есть терпение, смирение и послушание, (с которыми) можно применить к жизни и прочие добродетели в телесном отношении. Если есть гордость, все пропало, подобно тому, как погибают, делаются ничем пятисотрублевые кредитные билеты, брошенные в огонь. Пока они вне огня, они имеют громадную ценность, но лишь только попали в огонь, они превращаются в пепел, ничего не стоящий. Человек же с великими добродетелями, но гордый, подобен огромному кораблю, нагруженному всякими драгоценностями, но не входящему в пристань, а гибнущему среди моря. Так, с одной стороны, для нас гибелен порок гордости, а с другой — спасительно смирение. «На кого воззрю: только на кроткого и смиренного, и трепещущего словес Моих», — говорит Господь (Ис. 66, 2). А иночество есть великое безбрежное море, исчерпать или переплыть его невозможно.
Это непонятно человеку, не вступившему на этот путь: нужна практика. Перед вами огромная завеса, она начинает перед вами снизу только чуть-чуть приподыматься. Вся земная жизнь, правда, имеет некоторый смысл и цель, главным образом, для доставления удобств в земной плотской жизни, по сравнению же с иночеством она ничто, или, лучше сказать, копейка в сравнении с миллионами.
Один известный мне человек, высокообразованный, получивший европейское образование, учился в Московском Университете, и в Лондоне, и в Париже. Поступив в монастырь, он пишет своему мирскому другу, товарищу по учению, что он до сих пор ничего не понимал. Так дивно глубок смысл иночества.
О еще более высоком назначении инока св. апостол Павел говорит, что в будущей жизни будут различные степени блаженства: «Ина слава солнцу, и ина слава луне, и ина слава звездам: звезда бо от звезды разнствует во славе»(1 Кор. 15, 41). Этих степеней миллиарды, говоря по человеческому разумению, неисчислимое количество, и инокам принадлежит первая. А схимонахи, конечно, достойно своего назначения живущие, будут в числе серафимов. Вот как велико назначение инока. Поэтому как должны вы благодарить Бога, что Он привел вас сюда, в Скит.
Ни на минуту не подумайте, что вы сами пришли сюда. «Никтоже может приити ко Мне, аще не Отец пославый Мя привлечет его»(Ин. 6, 44). От Бога дана нам свобода, и с вашей стороны свободное произволение. Вы только не противились, когда Он, взяв вас за руку, повел сюда. Господь спасает нас, не мы спасаемся, но Он, Милосердный, спасает нас при нашем на то желании.
Итак, благодарите Бога. Вы сами видите, как много людей погибает в миру. Сами поразмыслите теперь, за что Господь оказал вам такую милость, что привел вас сюда, в монастырь, в наш укромный, тихий Скит. Да… Только при помощи Божией можно проходить этот тесный, скорбный путь!
Вот идет инок своим путем по тропинке, ведущей среди обрывов и скал, идет и приходит к обрыву по острым камням, подходит к самому краю — и далее нет дороги. Под ногами обрыв, пропасть в две версты, впереди за обрывом скала в версту. Налево, направо — кругом всё скалы и обрывы. Кажется, что более уже нельзя и шагу ступить. Возвращаться же назад опасно, да и обвалы уже были после того, как он прошел. Один исход — прыгать на скалу за пропастью на выдающийся на ней камень. Страшно, да и камень, быть может, обрушится — что тогда делать? И вот Господь говорит: «Не бойся, будь тверд, Я помогу», — и посылает Ангела Своего. Ангел берет за руку трепещущаго инока: «Ну, с Божией помощью!» — «Страшно!» — «Не бойся, надейся, верь, что одолеешь препятствие!» Весь трепеща, бросается инок через бездну — и благодарение Богу! Невредимо стоит на камне: «А! Да это вовсе не так страшно! Теперь я больше бояться не буду». И так далее, и так далее, и все ближе и ближе к Престолу славы Царя Небесного. Вот каков путь инока. И с Божией помощью его проходят многие легко, ибо: «Иго бо Мое благо и бремя Мое легко есть»(Мф. 11, 30).
На первый взгляд кажется, есть какое-то противоречие: с одной стороны, этот путь исполнения заповедей Господних благой, а с другой — он тесный и прискорбный. Да, он тесен и прискорбен только для тех, кто вступает на него или по принуждению, без внутреннего расположения, или из-за каких-либо иных целей, кроме спасения души. Для таких он тяжел. А для тех, которые становятся в ряды иноков с твердым, чистым желанием и намерением служить Господу Богу в духе и истине, он легок. Правда, бывают скорби, но это облачка на чистом, лучезарном небе.
Вот вы, Николай Митрофанович, поживете здесь, если только Господь сподобит нас такой милости, два-три года, и увидите, какое блаженство иноческое житие. Вы, может быть, уже заметили, как быстро идет здесь время. Пройдут года, пройдут десятки лет, а вам будет казаться, что вы поступили только вчера.
Я спросил раз у одного инока, жившего в монастыре пятьдесят лет: «Долгим ли показалось вам время, прожитое в монастыре?» — «Нет, — отвечает он, — мне кажется, что я здесь пятьдесят дней, а не пятьдесят лет. Да и не пятьдесят дней, а пятьдесят минут». Да, очень быстро летит время в монастыре…
Живите здесь, еще, Бог даст, соберемся на беседу, только запомните то, что я говорю вам, и старайтесь жить по-монашески. Смиряйтесь, смиряйтесь, смиряйтесь.
Читайте теперь книги, пока нет послушания обыденного, потом некогда будет читать. Хотеться будет почитать, да не будет на то времени, жалеть будете, что мало читали, когда была на то возможность. От чтения книг окрепнет ваше произволение. Евангелие все тайнами повито. Одному оно, положим, открывается на одну сотую сантиметра, другому — на тысячу верст. Одному много, другому мало. Но и малого достаточно для жизни ему. В жизни нашей действует вера, любовь и надежда. Сии три для нас необходимы. Без них наше спасение невозможно.
В Евангелии обладателем веры является апостол Петр: «Ты еси Христос, Сын Бога живаго»(Мф. 16, 16), — исповедует он, когда все, за исключением апостолов, считали Христа человеком, но и из апостолов он является представителем веры. Любовию обладает более других апостол и евангелист Иоанн Богослов. Представителем надежды является Иаков. Поэтому-то Христос, когда хотел показать Свою славу, то преобразился именно пред сими учениками.