Потому, что все сводится к этому. Эта боль была просто ценой игры, ценой того, чтобы быть мною. Игрушкой в чужих руках.

И это отстой.

Моим единственным утешение было то, что следующие 24 часа я проведу с Зейном; скудный приз, если задуматься над этим. Но это все что у меня было.

Так что на данный момент я разобью Правило №5 на миллион кусочков, и когда это закончится, гигантская кнопка "начать все сначала" будет нажата, я уйду с воспоминаниями. Это было лучшее из того, что я могла сделать, единственным, что я могла сделать.

Сделав глубокий вдох, который ничем не облегчил боль в груди, я пошла по тротуару к своему дому и сунула ключ в замок, как можно тише.

Странность заключала в том что, если мой отец спал, шума из-за открывающейся двери будет не достаточно, чтобы его разбудить, но я не хотела рисковать. Не сейчас, когда я, скорее всего, увижу его, разрыдаюсь и расскажу ему обо всем. Лучше держаться подальше, пока я не смогу взять свои глупые чувства под контроль. ( Жизнь стала бы гораздо проще, не будь их; они всегда являются причиной появления проблем).

Но, как только я пересекла порог, я знала, будет невозможно избежать встречи с ним. Бурлящая масса сложных эмоций - разочарования, страха, ярости, лилась откуда-то из задней части дома. Скорее всего, из кухни.

Я остановилась, в шоке. Я редко улавливала что-то от отца, и так сильно почувствовать его эмоции, означало, что ему было сложно удержать их под контролем. Плохо.

Остатки моей грусти стерлись потоком нервозности. Что-то определенно было не в порядке. Это не могло быть чем-то отдаленно хорошим, чтобы вызвать такую реакцию, но и не таким плохим, чтобы он хотел, чтобы я убралась из дома.

Ставлю на то, что прошлой ночью на Ярмарке Развлечений, кто-то узнал тебя или услышал твое имя.

Я поморщилась. Все это наводило на мысль, что кто-то упомянул моему отцу о том, что его "дочь" была там.

Я заперла дверь, затем заставила себя двигаться в сторону кухни, в манере, которая не раскроет, что большая часть моих мыслей была занята создание серии правдоподобных выдумок, чтобы ответить на любой вопрос... Посетить Ярмарку было школьным заданием... Нет, я не с кем не держалась за руки... Лампочки? Нет, я не заметила...

От идеи о том, чтобы соврать отцу, мой желудок скрутило, но сказать правду, было не вариантом. Он заставит меня все прекратить.

Но как только я вошла в кухню, стало сразу ясно, что все было гораздо хуже, чем я предполагала.

Во-первых, мой отец сидел за столом, все еще одетый в свою помятую форму, что означало, он не ложился спать, хотя он был на ногах больше суток.

Во-вторых, несколько дюймов скотча в стакане, были в его правой руке, рядом с почти пустой бутылкой.

В-третьих, и это самое важное, ноутбук стоял открытым на столе, окруженный беспорядочным слоем зернистых черно-белых фотографий. У меня ушла секунда, на то чтобы узнать, где они были сделаны, фотографии с камер наблюдения. Время и дата увеличены внизу фотографии.

И было только одно место с камерами, которое могло вызвать у отца такую реакцию. Недавно установленные камеры в школе.

Ох, нет. Я застыла в дверях, думая обо всех тех вещах, которые он мог увидеть. Глупо, мне никогда не приходило в голову, что он попробует просмотреть одну из них. У GTX были команды наблюдения (в основном, административные бездельники) специально обученные для этой цели — найти меня, и он не был в их команде.

И, ох, слава Богу, они никогда не задумывались о том, чтобы взять моего отца в эту команду. Что насчет GTX?

Мое сердце екнуло. Они увидели, что я сделала с пирогами из крема для бритья на Ярмарке Развлечений? Я думала, что была достаточно хорошо скрыта в толпе. Но может быть, и нет.

— Ты собираешь просто стоять там? — спросил мой отец.

Я тяжело сглотнула, мой язык прилип к гортани, моего мучительно пересохшего рта. — GTX знают? Они видели...— я подыскивала слова.

— Я изъял отснятый материал, — сказал он. — Тебе повезло, что я решил не спускать глаз с этого.

Я привалилась к дверному проему с облегчением, и мой отец посмотрел на меня.

— Как ты можешь быть такой безрассудной? — потребовал он.

— Это не то, что ты думаешь, — быстро сказала я. Что было ошибкой. Никто первым не переходит к обороне. Я знала это. Но я была напугана.

— И ты, конечно, знаешь, о чем я думаю.

Я вздрогнула. Он был спокоен, даже близко не был к тому, чтобы закричать, что успокаивало и пугало. Лучше бы он накричал на меня. Тогда бы его внешнее состояние совпала с внутренним. Я сильнее толкнула барьер, чтобы заблокировать шум, исходящий от него.

— Нет. Ты же знаешь, я не могу слышать твои... — я тяжело сглотнула. — Я использовала это, как оборот речи, коллоквиализм ^[12]...

— И что это такое? Еще больше коллоквиализма?— Он толкнул фотографию через стол и, не имея препятствия на своем пути, она приземлилась, лицевой стороной вверх, на линолеум с резким шлепком.

Угол был странным, снято свысока, так что у меня ушло мгновение, чтобы понять, что я увидела. Толпа людей, такая расплывчатая, что было нелегко разглядеть лица, но кабинки по обе стороны от прохода были четко видны. Ярмарка Развлечений. И там, в центре всего это, высокий парень в клетчатой рубашке смеялся. Рядом с ним, невысокая девушка, чьи волосы выглядели такими тусклыми, что казались белыми в сфере серого и черного. Она тоже выглядела счастливой.

— Почему ты не сказала мне? — Сказал мой отец измотанно. — Ариана, это небезопасно. Вот поэтому существуют Правила.

— Я могу объяснить. — Хотя, я не могла, не все. И я снова защищалась, черт. Так я никогда не выиграю.

— Я ввел для тебя Правила, из-за очень особой причины, и ты знаешь...

— Это было не настоящим свиданием, — сказала я. — Я использовала его, чтобы ближе подобраться к Рейчел Джейкобс. Видишь? — Я подошла к столу и пролистала фотографии, пока не нашла одну, на которой была Рейчел, стоявшая напротив нас, и тянувшая Зейна за руку.

Я протянула ее своему отцу.

— Когда, я нахожусь рядом с ней, барьер в моем разуме опускается. Вчера в столовой, она наезжала на Дженну...

Мой отец вздохнул. — Ариана.

— Просто послушай! Она наезжала на Дженну, и энергия начала выходить из-под контроля, но я остановила ее. Прошлой ночью, она делала больно Зейну...

— Зейну? — спросил он, нахмурившись.

Ух-ох. Я съежилась внутри, прежде чем ответить. — Брэдшоу.

Его выражение лица потемнело. — Сын шерифа? Это сын шерифа? — Его голос стал громче.

Я проигнорировала его; Я была в ударе. — Мигали лампочки и все такое, но мне удалось послать силу в те пироги из крема для бритья, вместо этого. Я контролировала это. — Я пролистала больше фотографии и опустила ту, на которой Рейчел покрыта белой массой.

Я продолжила, прежде чем он смог меня прервать. — И этим утром, я выбила телефон из рук Рейчел. Мне даже не пришлось прикладывать слишком много сил.

Он выпрямился в кресле, его взгляд стал острее. — Ты говоришь, что ты сделала это? Ты вернула себе контроль?

Я замешкалась. — Не так...

Он передвинул бокал через стол ко мне и кивнул в его сторону.— Покажи мне, — приказал он. — Передвинь это.

Я подумала о том, чтобы попытаться, но это будет обычной демонстрацией. Я уже могла чувствовать, когда барьер падал. И прямо сейчас, он стоял на место.

Я сделала глубокий вздох. — Я не могу. — Призналась я. — Пока не могу. Мне все еще нужно, чтобы Рейчел находилась рядом со мной, чтобы, я не знаю… вызвать это. Она ключ, но я так близка...

Его губы сжались. — Это не она. Это ты. Это всегда была только ты, в твоей голове, твой блок. Условия, которые ты установила, чтобы опускать его. Это кодовый замок, который ты установила.

Я посмотрела на него, пораженная глубиной разочарования в его голосе.

Он вздохнул. — Есть схема твоих силовых всплесков. Я не был уверен в этом раньше, но сейчас это довольно ясно. Когда кто-то страдает от рук более сильного человека, твой блок исчезает. И, когда дело доходит до Рейчел, — он указал на ноутбук и фотографии. — Ты отождествляешь себя с ее жертвами. Вероятно, потому, что ты установила стену, чтобы защитить себя от Доктора Джейкобса. Ты не будешь защищать себя, но твое подсознание не позволит страдать другим, если ты можешь сделать что-то с этим.