Лишь много позднее, когда стал известен принцип действия английского радиолокатора, удалось найти объяснение происшедшему. А дело заключалось в следующем.

Англичане действительно обнаружили подводную лодку радиолокатором и на большой скорости поспешили по направлению к ней, фактически не видя ее на поверхности из-за плохой погоды. Когда же эсминец сблизился с лодкой на расстояние 800 метров, сигналы на экране радиолокатора исчезли. Пройдя это расстояние и не обнаружив лодку, с эсминца стали сбрасывать глубинные бомбы вслепую, полагая, что лодка погрузилась. Сыграло роль и то, что на поверхности был виден кильватерный след лодки.

Мор снова вышел на курс конвоя, чтобы еще раз попытаться выйти в атаку. Эсминец между тем отошел и уже не прикрывал транспортов с кормовых курсовых углов, поэтому казалось, что именно сейчас можно было рассчитывать на удачу.

Снова доносятся один за другим взрывы десяти глубинных бомб, но теперь еще дальше от лодки. По-видимому, томми нервничают и действуют наобум, желая отогнать немецкие лодки, присутствие которых они «чуют».

Англичане понимают, что в темноте за ними следит враг и что нападение может произойти в любой момент. Доносятся еще четыре взрыва, и затем наступает тишина. «U–124» продолжает идти вперед…

Но где же танкер, ускользнувший от лодки в прошлый раз? Куда девались другие транспорты? Видимость очень плохая. Но у каждой медали, как говорится, есть и обратная сторона… Ведь не так давно командиру казалось удачей, что в это время видимость была крайне малой.

— Эсминцы по корме!-докладывает сигнальщик. В первый момент, когда он указал направление, Мор ровно ничего не мог разобрать. Впрочем, нет! Вот они!

Больше чутьем, чем зрительно, замечает командир далеко за кормой лодки два движущихся силуэта эсминцев, очертания которых постепенно становятся все яснее. По приказанию Мора вахта оставляет мостик. Сам командир, прежде чем спуститься, еще раз все взвешивает и решает, как лучше поступить. Ему очень не хотелось бы уходить под воду: это фактически означало бы отказ от попытки добиться в течение этой ночи успеха.

— Самый полный вперед! Прибавить десять оборотов!-кричит Мор вслед спускающейся в люк вахте.

Мор рассматривает силуэты в бинокль, и ему кажется, что они идут ненамного быстрее лодки и не так скоро смогут сблизиться с ней. Насколько можно определить в бинокль, расстояние как будто даже не сокращается. «А что если рискнуть остаться на поверхности?»-спрашивает себя командир.

Оба эсминца продолжают идти следом за подводной лодкой. Мор следит за ними в бинокль. Заметили англичане лодку или нет? Нет, они все-таки сближаются, и в конце концов наступит момент, когда придется уходить под воду, если из старушки лодки не удастся выжать немного больше скорости.

Очень не хотелось бы погружаться: ведь, помимо всего прочего, в таком случае начнется атака глубинными бомбами. Вместе с тем с каждой минутой промедления будет все труднее в критический момент вовремя и на достаточном удалении от противника уйти на глубину.

«Попытаемся, однако, оторваться от них, используя преимущество малого силуэта лодки»,-решает Мор. В это время лодка находится в центре завесы охранения конвоя.

Оставшийся на мостике командир оглядывает горизонт и прикидывает расстояние до эсминцев. Приходится все время быть начеку, чтобы самому не очутиться в ловушке. Взглянув назад, Мор видит, что лодка начала постепенно уходить с курса следующих за ней эсминцев. Однако дистанция не увеличивается, а наоборот, постепенно все больше сокращается.

В конце концов на эсминцах должны будут обнаружить, кто перед ними. Но отвернуть резко в сторону и увеличить тем самым силуэт лодки Мор не решается, ибо в этом случае заметить лодку с эсминцев будет гораздо легче.

Но вот командир приказывает:

— Старший механик, прибавить еще оборотов!

Глубоко под люком, в довольно темном центральном посту (чтобы при открытом люке ни один луч света не проникал вверх и не выдавал присутствия лодки) показывается слабо освещенное лицо старшего механика.

— Невозможно, командир!-кричит он.-Мы и так уже идем самым полным!

«Вот дьявольское положение!-думает Мор.-Два преследователя за кормой и нет возможности скрыться от них!» Правда, лодка идет быстро, но эсминцы, если захотят, могут в любое время увеличить скорость более чем вдвое. Они в любой момент могут заметить лодку и тогда, конечно, захотят догнать ее. Командир «U–124» рискует многим, но решает все-таки остаться на поверхности и попытаться добиться успеха.

Трое спустившихся с мостика вахтенных жмутся в мокрой одежде в центральном посту у самого трапа и ждут, когда командир снова вызовет их наверх. «Может быть, он сам сойдет с мостика и прикажет погрузиться?-гадают они.-Впрочем, пока это маловероятно. Удастся ли «старику» и на этот раз улизнуть от противника?»

Сейчас дистанция до противника уже не сокращается, и лодка все больше отходит в сторону от курса эсминцев. Кажется, удастся остаться на поверхности. Мор подносит к глазам бинокль и осматривает горизонт. Где же эсминцы? Они изменили курс и уходят. Прошло всего десять минут с момента появления их в пределах видимости, и вот уже противник исчез в непроглядной тьме.

Дизели могут работать теперь на малых оборотах. Вахта вызывается на мостик.

— Старший механик, можешь гордиться своими машинками!-подшучивает Мор.-Мы обошли оба эсминца!

Почти никто не знал толком, что, собственно, происходило и почему шли на такой бешеной скорости, но все от носового до кормового отсеков понимали по необыкновенному шуму и дрожанию дизелей, что случилось нечто чрезвычайное.

Впрочем, для размышлений у людей нет времени. В эту ночь у каждого достаточно забот на боевых постах. Лодка тем временем, никем не видимая, следует параллельно курсу конвоя.

Но она продвигается быстрее транспортов и, по расчетам, должна скоро достичь головы конвоя. Часы в центральном посту показывают немногим больше двух часов. Командир спускается вниз. Каждый раз, когда волна угрожает накрыть рубку, один из вахтенных немедленно закрывает рубочный люк, чтобы вода не ворвалась внутрь лодки и не затопила ее.

Вот они-три транспорта! Мор оказался прав. Суда также с трудом пробиваются вперед. Ясно видно, как волны, призрачно скользящие вдоль бортов, когда форштевни судов врезаются в волну, отталкивают их в стороны и гонят назад. Да, три транспорта-прекрасная цель для подводной лодки!

Достаточно нескольких минут, чтобы подготовить данные для стрельбы и установить торпеды, а затем произвести первый выстрел по транспорту тоннажем около 6000 тонн.

Попадание в кормовую часть! После оглушительного взрыва судно почти мгновенно тонет, уходя кормой под воду.

Примерно через минуту выпускается вторая торпеда по транспорту тоннажем 5000 тонн. Торпеда попадает в среднюю часть судна. Сразу же после взрыва плотное облако дыма и пламя почти полностью обволакивают транспорт.

В колеблющихся языках пламени можно заметить и тот большой танкер, который лодка уже пыталась атаковать до этого. Но сейчас ничего больше сделать не удастся, ибо противник уже устроил большой фейерверк: район ярко освещен ракетами, и все охранение поставлено на ноги.

«Досадно!»-думают командир и вахтенные на мостике. Во время атаки этот танкер заслоняло другое судно, так что атаковать его было невозможно.

Второй транспорт затонул еще до того, как лодка успела выйти из освещенного района. При таком сильном волнении моря торпедированные суда обычно тонут очень быстро.

После атаки корабли охранения открыли стрельбу с нескольких сторон, и снаряды ложатся в темноте за лодкой.

Противник догадывается, что она скрывается где-то в этой тьме и намеревается уйти под ее прикрытием от преследования. Однако «U–124» не отходит далеко от противника. Мор знает, что сама лодка остается для противника незаметной.

С трудом различаются силуэты транспортов на едва выделяющемся горизонте. Автоматические артиллерийские установки противника без передышки выпускают осветительные снаряды. Лодка находится в полосе шквала. Надо следовать за этой завесой, иначе противник заметит лодку.