— Это противник хитрит,-отвечает Мор.-Один из высланных туда кораблей охранения пытается сбить лодку с настоящего следа.

Тем временем транспорты снова исчезают из поля зрения. Мор приказывает погрузиться. Вскоре акустик докладывает об обнаружении шумов винтов. Командир протискивается в тесную гидроакустическую рубку и прижимает к ушам наушники. Удовлетворенно кивает: курс взят правильный!

— К всплытию! Вахта выходит на мостик. Подводная лодка идет курсом в направлении прослушивающихся шумов.

— Пусть израсходуют там, на западе, впустую хоть все свои боеприпасы!-смеется первый вахтенный офицер.

Два часа. Самое темное здесь время суток. Видимость едва достигает одной мили. По-прежнему никаких признаков конвоя. Может быть, лодка как-нибудь разошлась с ним?

Снова погружение-чтобы прослушать горизонт. Как ни вертит вахтенный акустик ручки прибора, в шумопеленгаторе слышен только шум идущего сзади, сильно петляющего из стороны в сторону эсминца. Конвою, кажется, удалось-таки уйти. Мор приказывает всплыть и целый час следует курсом на юго-восток.

Никого нет! Лодка опять погружается. По-прежнему никаких результатов.

— К всплытию!-раздраженно приказывает командир.-Хотелось бы знать, сумеют ли завтра обнаружить этих голубчиков наши воздушные разведчики?

Если бы у лодки была больше дальность обнаружения!

— Не вызвать ли разведчиков, командир?-спрашивает второй вахтенный офицер, отвечающий за радиосвязь. Он стоит в проходе рядом с Мором и ждет результатов дальнейшего прослушивания горизонта шумопеленгатором.

— Да, придется вызвать!

Лодка продолжает следовать к югу на большой скорости и длинными галсами, чтобы просмотреть возможно более широкую полосу. Конвой явно следует в направлении Гибралтара. Если за ночь обнаружить его не удастся, Мор предполагает выйти к утру ближе к Гибралтарскому проливу, рассчитывая, что немецкие разведывательные самолеты к этому времени сообщат местонахождение конвоя.

Светает. Давно сменилась вахта на мостике и боевых постах, а противника все еще не видно. Нет никаких сообщений и от авиаразведки. Контакта с конвоем восстановить не удается.

Во второй половине дня вместе с обычной радиоинформацией и текущими приказами поступают, наконец, сведения о результатах воздушной разведки. Командование подводного флота дает при этом указания в отношении дальнейших действий.

В 23.00 по берлинскому времени (в этих широтах-вечерние сумерки) на горизонте показывается конвой. Мор вышел в этот район, определив по данным разведки предполагаемое место конвоя. Пока видны три транспорта и сопровождающий их корвет.

Ветер усиливается, и все небо заволакивается облаками. Условия видимости неблагоприятны: то сплошная завеса тумана, то некоторое прояснение. Удерживать контакт с конвоем крайне трудно. Зато очень легко выдать себя или потерять из виду противника.

Минут через десять после того, как были обнаружены транспорты, издали послышались взрывы. Два мощных удара. Это, несомненно, взрывы торпед. Атакует, видимо, Шнее. Недавно была получена радиограмма, из которой видно, что подводная лодка Шнее с сегодняшнего дня действует против этого же конвоя.

Наступает полная темнота. Теперь надо побыстрее проскочить вперед!

Проходит час-и силуэты транспортов неожиданно исчезают, словно растворяются в быстро надвигающейся ночи. Мор следует в направлении корвета, который только что был виден. Но и он сейчас не обнаруживается.

Подводная лодка погружается и прослушивает горизонт.

Никаких результатов!

После всплытия лодка продолжает держать курс на юг. Это направление, вероятнее всего, приведет к встрече с конвоем.

На мостике появляется радист с только что принятыми и расшифрованными радиограммами. Перехвачено донесение Шнее о потоплении им трех транспортов общим тоннажем 14000 тонн. «Значит, от того конвоя уже ничего не осталось,-думает Мор.-В таком случае долго пришлось бы нам искать его!» Итак, Шнее опередил. Мор доносит по радио, что он находился в контакте с остатками конвоя и считает его полностью уничтоженным после атаки Шнее.

Через четыре часа принимается приказание командующего подводным флотом: «Экономить топливо. Следовать на юг для возможных действий против конвоев. Авиаразведка выслана».

Совсем поздно вечером, видимо в результате данных разведки, поступает новое указание: «Мору, Шнее. Гибралтарский конвой уничтожен. Следовать на север».

На север? Командир, все офицеры и старший штурман в недоумении. Подводная лодка ложится на новый курс. Почему же все-таки отменяется поход в первоначально указанный район Южной Атлантики? Разве только потому, что на севере затевается нечто новое и сначала необходимо принять участие в действиях там?

В полдень все разъясняется. Одна из итальянских подводных лодок, действовавших в Атлантике, обнаружила в 600 милях к западу от мыса Финистерре большой конвой. Однако вскоре итальянцы потеряли контакт с ним. Через день немецкая воздушная разведка нашла этот конвой, сообщила его координаты и состав: 27 транспортов, крейсер, два эсминца и еще четыре других корабля охранения. Курс конвоя: Гибралтар-Англия. Вместе с другими подводными лодками этот конвой должен атаковать и Мор.

Придется пока отложить намеченный поход в тропики, где возможности успеха в действиях против незащищенных одиночных судов особенно благоприятны. «Ну что ж! Пусть будет иначе,-думает Мор.-По крайней мере не потребуется совершать большие переходы в районы боевых действий. Побывать на юге еще успеем».

Наступает ночь. Над морем поднимается новое, по-осеннему свежее утро. Ветер силой 4–5 баллов гонит длинные, средней высоты волны. Видимость могла бы быть лучше.

Если полученные данные и собственные расчеты правильны, если курс и скорость конвоя не изменились, то встреча с ним должна произойти этой ночью. Правда, с воздуха координаты никогда нельзя определить так точно, как с корабля, а в данном случае курс и скорость конвоя устанавливались как раз с самолета.

День проходит. Получены новые данные о конвое. Но пока на горизонте ничего не видно.

Смеркается. Над неспокойным морем спускается октябрьская ночь.

По времени уже пора бы встретиться с конвоем. Мор приказывает погрузиться и прослушать горизонт. Результаты превосходные: в 4–6 милях к западу действительно обнаруживается конвой, следующий курсом на пролив Сент-Джордж. Расчеты оказались правильными.

Подводная лодка всплывает и идет на сближение с конвоем. Курс-северо-запад. Командир на мостике.

— Который час?-слышит голос командира склонившийся в рубке над кнопками управления рулевой. Наряду с основными обязанностями он должен репетовать распоряжения с мостика в центральный пост, а также изменение хода дизелистам и электрикам машинным телеграфом.

— Четыре часа пятьдесят одна!-докладывают командиру снизу.

— Есть!-коротко бросает Мор в подтверждение того, что ответ принят. И тут же с мостика доносится его взволнованный голос:

— Вот! Точно на траверзе!..

Мор первым обнаружил противника. В бинокль можно рассмотреть силуэт корабля, нечетко выделяющийся на фоне чуть более светлого беззвездного неба, которое как будто выступает из моря.

Так вот он-противник! По всей вероятности, это тот самый крейсер, о котором сообщала воздушная разведка.

Вот уже двадцать минут продолжается наблюдение с мостика. Невооруженным глазом, конечно, ничего не видно. Но бинокли с недавно усовершенствованной оптикой большой светосилы, кажется, способны пробить толщу густой темноты. Старший штурман и первый вахтенный офицер вместе с командиром готовят исходные данные для атаки, определяют курс и скорость противника. Но прежде чем удается закончить расчеты, силуэт вдруг исчезает из пределов видимости. И это на дистанции всего одной мили от противника!

Мор приказывает погрузиться и нащупать шумопеленгатором, где находится конвой. Впереди или позади крейсера?

Выясняется, что транспорты находятся за кормой по левому борту лодки, а крейсер-впереди. Все ясно!