Изменить стиль страницы

МАРТ 1821 ГОДА[180]

(Ода)

Перевод Е. Солоновича

СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ ТЕОДОРА КЕРНЕРА[181], ПОЭТА И БОРЦА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ ГЕРМАНИИ, ПАВШЕГО В БИТВЕ ПОД ЛЕЙПЦИГОМ ОКТЯБРЯ 18 ДНЯ ЛЕТА MCCCXIII, ЧЬЕ ИМЯ ДОРОГО ВСЕМ НАРОДАМ, СРАЖАЮЩИМСЯ ЗА ОТЕЧЕСТВО

Переправились через Тичино
И, назад обратясь, к переправе,
О единой мечтая державе,
Непреклонные древним под стать,
Дали клятву они, что пучиной
Меж чужими двумя берегами,
Меж двумя берегами-врагами
Больше этой реке не бывать.
Дали клятву — и верные братья
Отвечали им, полны отваги,
Обнажая незримые шпаги,
Что сегодня на солнце горят.
И, священный обет подкрепляя,
Протянулась десница к деснице.
О, товарищ в жестокой темнице!
О, в свободном отечестве брат!
Кто двух рек соименных[182] и Орбы,
Отразившей древесные своды,
Кто Тичино и Танаро воды
Сможет в По многоводном найти;
Кто отнять у него сможет Меллу,
Волны Ольо, течение Адды
И журчащие струи прохлады,
Что она вобрала по пути,—
Тот сумеет народ возрожденный
Разобщить вопреки провиденью
И ничтожные толпы мученью
Беспощадному снова обречь:
Если вольный народ — значит, вольный,
Если раб — то от Альп и до моря,
Радость общая, общее горе,
А не только — природа и речь.
На лице выраженье страданья,
Униженье в потупленном взгляде,—
Словно нищий, что милости ради
На чужбине находит приют,
Жил в родимом пределе ломбардец:
Жребий собственный — тайна чужая,
Долг — пришельцам служить, угождая,
И молчать — или насмерть забьют.
О пришельцы! Италия ныне,
Отвергая господство чужое,
Обретает наследье былое.
О пришельцы! Снимайте шатры!
Трепещите! От Альп и до Сциллы[183]
Вся она под ногой супостата
Возмущенною дрожью объята,
Недвижимая лишь до поры.
О пришельцы! На ваших штандартах
Знак позора — печать фарисейства,
Вы тайком замышляли злодейство,
Лицемерно о воле крича[184];
Всем народам пророча свободу,
Вы набатом гремели в то время:
Да уйдет иноземное племя,
Незаконны законы меча!
Если ваша земля, где под гнетом
Вы стенали[185] — под вражеской силой,
Угнетателям стала могилой
И пришел избавления час,
Кто сказал, что не знать италийцам
Избавленья от муки гнетущей?
Кто сказал, что господь всемогущий,
Внявший вам, не услышит и нас?
Он, кто красные волны обрушил[186],
Чтоб они египтян поглотили,
Он, кто в руку вложил Иаили
Молоток[187] и направил удар,
Кто вовеки не скажет германцу:
Получай этот край на поживу —
Не тобою взращенную ниву,
Мною щедро ниспосланный дар.
О Италия, всюду, где слышен
Голос муки твоей безысходной,
Где надежда души благородной
Не погибла еще до конца,
Там, где вольность сегодня в расцвете,
Там, где втайне пока еще всходит,
Где страдание отклик находит,
Ты не можешь не трогать сердца.
Сколько раз на альпийских вершинах
Знамя дружбы тебе представало!
Сколько раз ты к морям простирала —
К двум пустыням — отчаянный взор!
День пришел — закаленными болью
Ты гордишься своими сынами,
Что встают под священное знамя,
Чтобы дать иноземцу отпор.
О, бесстрашные, время настало!
По пришельцу открыто ударьте:
Жребий родины вашей на карте,—
Пусть решительной будет война!
Или родина вольной воспрянет,
Дав исполниться тайной надежде,
Или, больше забита, чем прежде,
Впредь под палкой пребудет она.
О, возмездия час долгожданный!
Жалок тот, кто о дерзостной вспышке
Должен будет судить понаслышке,
Кто смущенно вздохнет неспроста,
Сыновьям о борьбе повествуя,—
«Я там не был», — чуть внятно прибавит;
Кто в торжественный час не восславит
Стяг победный — святые цвета[188]!

ПЯТОЕ МАЯ[189]

(Ода)

Перевод Е. Солоновича

Его не стало. Замерло
Беспамятное тело,
Едва душа с дыханием
Последним отлетела,—
И замер мир, известием
Внезапным потрясен.
Рукою рока властного
Была его десница,
Земля молчит, не ведая,
Когда еще родится,
Кто с ним сравнится участью
И прогремит, как он.
Свидетель славы пламенной,
Я не сказал ни слова,
Когда он пал, поверженный,
Воспрял и рухнул снова,
Когда восторги слышались
И брань со всех сторон.
Далек от раболепия
И суеты злорадной,
Звучит о гордом светоче
Мой стих над урной хладной,
Что, может быть, забвению
Не будет обречен.
На Рейне и в Испании
И над брегами Нила
Живая эта молния,
Сверкнув, тотчас разила;
Он лавры чужестранные
В венец победный вплел.
Он славен был. По праву ли? —
Решат потомки. Мы же
Перед всесильным господом
Главы склоняем ниже,
Что духом созидательным
Его не обошел.
Расчет и упоение
Надеждой величавой,
Стремленье сердца страстное
Подняться над державой,—
О чем мечтать безумие,
Он наяву обрел.
Он все познал: растерянность
И славы ликованье,
Победу, отступление,
Империю, изгнанье,
Два раза в бездну брошенный,
Два раза — на престол.
Он имя возгласил свое —
И два враждебных века,
Как перед властью жребия,
Пред волей человека
Смирились, справедливости
Увидя в нем жреца.
Он дни окончил в праздности
Среди природы дикой,
Предмет глубокой зависти
И жалости великой,
Неистребимой ярости
И веры до конца.
Как над пловцом вздымается
Кипящий вал, которым
Он перед этим поднят был
И тщетно жадным взором
Искал, не видно ль берега,
Отдав надежде дань,—
Так образы минувшего
Над сей душой нависли!
Не раз потомкам брался он
Свои поведать мысли,
Но на страницу падала
Безжизненная длань.
Не раз безмолвным вечером,
Невольник праздной скуки,
Глаза потупя жгучие,
Крестом сложивши руки,
Стоял он — и прошедшее
Теснило дух его.
Он вспоминал походные
Шатры, огонь, редуты,
Лавину грозной конницы
И в жаркие минуты
Сухие приказания
И планов торжество.
Он должен был отчаяться,
Душой изнемогая,
Но нет! Нашла несчастного
Рука небес благая,
Подняв его решительно
Над берегом чужим,
И душу повлекла его
Дорогою цветущей
К награде уготованной,
К полям мечты зовущей,
Туда, где слава прежняя —
Пустое слово, дым.
О вера благодатная!
В веках себя прославя,
Ликуй, к триумфам признанным
Еще один прибавя,—
Ведь не был равным гением
Позор Голгофы[190] чтим.
Усталый прах заботливо
Храни от поношенья:
Господь, дающий смертному
И боль и утешенье,
Один к одру изгнанника
Пришел и сел над ним.
вернуться

180

Март 1821 года. — Ода написана в марте 1821 г., когда казалось неминуемым, что пьемонтские войска (Пьемонт был независимым итальянским государством) в ближайшие дни перейдут пограничную реку Тичино и окажут помощь либералам Ломбардии, принадлежавшей австрийской короне. Для итальянских патриотов это чаемое событие знаменовало начало полного освобождения родины. Мандзони в своей оде представляет переход через Тичино свершившимся. Но поход не состоялся: пьемонтский король предпочел сговориться с австрийцами о борьбе с либералами в своем собственном королевстве. Опубликована ода впервые только в 1848 г., в период «Пяти дней», когда австрийцы были временно изгнаны из Милана.

вернуться

181

…памяти Теодора Кернера… — Т. Кернер (см. прим. к с. 290) — немецкий поэт, герой борьбы против Наполеона. Мандзони, как и многие его современники, считал, что Кернер пал в битве под Лейпцигом, тогда как в действительности он погиб 26 августа 1813 г. под Гадебушем.

вернуться

182

…двух рек соименных… и дальше. — Нераздельность По, главной реки Северной Италии, с ее перечисляемыми притоками Мандзони делает эмблемой единства Италии. «Соименные реки» — Дора Балтеа и Дора Рипариа.

вернуться

183

От Альп и до Сциллы… — то есть от края до края Италии: Сцилла— скалистая оконечность Калабрии.

вернуться

184

…замышляли злодейство… о воле крича… — В пору борьбы с Наполеоном австрийцы не скупились на обещания дать свободу Италии, но итальянские патриоты обманулись в своих надеждах.

вернуться

185

…под гнетом вы стенали… — Австрийцы, недавно бившиеся за свою свободу с Наполеоном, победив, стали угнетателями Италии, ее врагами.

вернуться

186

Он, кто красные волны обрушил… — Бог, по известному библейскому преданию, дал перейти Красное море евреям, «яко по суху», заставив расступиться морские воды, которые сомкнулись над головами преследователей — египтян.

вернуться

187

…в руку вложил Иаили молоток… — Библейская Иаиль умертвила ханаанского военачальника, притеснителя евреев Сисару, вбив ему молотом в висок кол (Книга Судей, IV).

вернуться

188

Стяг победный — святые цвета! — То есть трехцветное итальянское знамя.

вернуться

189

Пятое Maя. — Ода написана 17–19 июля 1821 г., сразу по получении в Милане известия о смерти Наполеона. Она разошлась в списках, выдержала (с 1823 г.) множество изданий. Ею восторгался Гете. Ф. Тютчев перевел ее частично.

вернуться

190

…позор Голгофы… — Мандзони неоднократно пояснял, что его слово «позор» включено в тот семантический ряд латинских и восходящих к ним выражений, в основе которого евангельские слова о смерти Христа, и славянском переводе звучащие: «юродство», «соблазн», «поношение».