— Цени, он эти цветы долго выращивал. Такая романтика, еще и в море, — восхитился капитан.

— Знать бы, от кого такой щедрый подарок, — стараясь не злиться на принесшего это идиота, прошипел я.

— Симпатию проявить проявил, а от кого, не сказал. Вот же обалдуй малолетний, — тепло, прямо по-отечески заметил капитан. — Лар это. Он цветы выращивать любит.

«Рыжий в тебя втрескался» — сполз с плеча хихикающий котикс, и видя, что меня начинает потряхивать от злости, не переставая смеяться, отползал все дальше в уголок.

«На кой мне сдался этот прыщ малолетний со своей романтикой? От одного еще не отделался, и этот туда же! Может, ему в морду дать, он и отстанет?»

«И так жестоко разобьешь юное влюбленное сердце».

«Ну вот чего ты ржешь, как сивый мерин?! Я, между прочим, серьезно не знаю, что мне с этим, — и я ткнул я в сторону котикса полудохлый подвявший букетик, — делать».

«Спариваться» — заорал Коть и от смеха свалился с кровати на пол, не переставая при этом смеяться дальше.

«Тьфу на тебя» — я обиженно поднялся и вышел на палубу, и тут же пожалел об этом. Стоящий в пяти шагах от меня рыжик, глянув на руку, где я держал его цветы, расплылся в идиотско-счастливой улыбке. Я судорожно сглотнул. Осталось — то всего несколько дней, и я бы исчез с этого судна. Нарываться на драку не хотелось, но и принимать ухаживания Лара желанием не горел.

«Он тебя в пассиве видит» — нарисовался у моих ног икающий от смеха Коть и добил меня: — «Как раз по комплекции подходишь».

— Грр! — вырвалось у меня, Коть, недоуменно икнув, резко перестал веселиться. А я с трудом сдержался, чтобы не принять боевую форму.

«Надо расслабиться, иначе натворю что-нибудь».

«Иди, не помешает подышать свежим воздухом, — обеспокоился друг. — И… это… извини, что ли? Я больше не буду над тобой в этом плане подшучивать. Просто думал, ты забыл уже…»

«Спасибо, Коть, ты только что мне об этом напомнил» — устало прикрыл я глаза, опускаясь в теньке возле каких-то ящиков.

«Я…»

— Давай тихонько посидим, — нахлынувшие воспоминания ночи с супругом, кажется, выкачали все силы. Прижавшийся ко мне Коть дарил тепло, а я смотрел в безмятежное голубое небо над головой и успокаивался.

«У нас проблемы» — громким звоночком раздался практически кошачий вопль в голове. Я, еще не понимая, в чем собственно проблема, шокировано увидел перед собой глаза рыжика, и в следующую минуту его влажные губы на моих. Противно. Оттолкнув от себя парня, я, взбешенный, вскочил на ноги. Татуировка неприятно покалывала пальцы, напоминая.

— Ты что себе позволяешь?! Не смей ко мне приближаться, иначе я тебя убью! Понял?! — орал я. Мозгами я понимал, что перепуганный и поникший парень, что стоял передо мной чуть не плача, не так уж и сильно виноват, чтобы мне так разоряться. Но адский коктейль воспоминаний о супружестве, насилии и этот и поцелуй без спроса и спровоцировали этот всплеск ярости.

«Гар, хватит уже вопить! Он тебя просто поцеловал, и только. Паренек влюбился, наверное, впервые, а ты орешь, как-будто он тебя…» — замялся Коть. — «Он же сейчас расплачется».

— Да черт знает что?! — сплюнул я в сторону. — Лар, не бери близко к сердцу, я сорвался просто. Не со мной тебе стоит попытать счастья. Извини.

Парень, ничего не сказав, убежал прочь.

«Завтра мы уже будем на суше. Расслабься. Ты все правильно сделал. Лучше его любовь придушить в начале, чем давать ложные надежды. Все правильно, Гар, все правильно».

— Что здесь произошло?! Ты чего орал? — фурией влетел капитан.

Пока я подыскивал, что ответить, капитана просветили находившиеся вокруг пираты, про которых в порыве гнева совсем забыл.

— Ах, вот оно как? Ничего, Гарус, Лар парень понятливый, приставать больше точно не будет. Ну и пронзительный у тебя голосок, принцесска, я аж из каюты примчался. Раз я уже здесь, то пойдем, поговорить надо.

Стоя перед спокойно вещающим про мою будущую участь капитаном и криво усмехающимся Пальситом, оседлавшим один из стульев в каюте, прекрасно понимал единственную истину, существующую, как оказалось во всех мирах. Бесплатно ничего никогда не бывает!

— …ты и меня пойми, мне надо поддерживать авторитет в команде, — продолжал разглагольствовать пират. — Добычи за наше плавание никакой не было, вот и приходится изворачиваться. Если бы не ситуация, я бы ни в жизнь.

Я усмехнулся.

«А ты еще заставлял меня мурчать. Этой суке надо было в первую встречу глаза выцарапать! А лучше евнухом сделать!» — распылялся Коть. Я, сначала опешив от плана капитана, теперь посмеивался над своей наивностью. Грустно, что я ошибся в который уже раз, доверяясь.

— …если бы у тебя были родственники, я бы запросил выкуп у них. Но ты же понимаешь, что мне придется продать тебя купцам. Я попрошу найти тебе достойного хозяина. Ладно, иди. Хотя… Может, есть что сказать.

«О, еще как есть!» — зашипел, вздыбив перья Коть. — «Я тебя сейчас…»

— У меня есть адрес одного человека. Если есть возможность, то первому, кому предложить выкупить меня, это ему. Он должен быть очень богат, — что делать, если пират все равно решил продать меня в рабство, может быть, со знакомым Маргена я смогу договориться и ту сумму, что он за меня заплатит, отдать после?

— Жашир? — неверяще уставившись на меня, капитан протянул бумажку с адресом обратно. Даже у Пальсита вытянулась в удивлении физиономия. — Это же самый могущественный маг. Откуда ты его знаешь? Хотя, пусть тайны остаются тайнами. Жить хочется всем. Мне в особенности. Я, конечно, уважаю великого мага и его друзей, но пиратский кодекс не позволяет мне изменить решение. Ты будешь продан, но могу дать слово капитана, что Жашира я предупрежу первым о твоей продаже.

«Гар, ты не очень обидишься, если я все же придушу ночью эту мразь?»

«Оставь, нам надо двигаться дальше. Я буквально ощущаю, что мой супруг где-то рядом».

«Мы же в море!»

«Не в буквальном смысле, котикс. И не отвлекай меня сейчас».

— При разговоре с магом упомяните, что меня прислал Марген. Он поймет. А если нет, то это будет уже не важно, — с этими словами я вышел. Не желая нервничать всю ночь напролет, я лег спать. И на удивление быстро заснул, под недовольное бурчание Котя и его фантазии о вариантах наказания капитана и его любовника.

Прибыв в порт, меня заперли в каюте капитана. К обеду ключ в двери повернулся, и на пороге оказался капитан с каким-то субъектом, закутанным с ног до головы в черный просторный плащ.

Коть не отходил от меня ни на шаг, сообщив, что опасается полоумного любителя пушистиков в лице капитана.

— Вот он, — показав на меня, капитан протянул руку покупателю. Молча в ладонь пирата опустился толстый кошель с деньгами, и закутанный в плащ человек поманил меня за собой ухоженной рукой с длинными пальцами.

— Пока, — грустно помахал рукой на прощание Котю капитан. Я не знаю, почему он не воспользовался властью и не отобрал котикса у меня, но факт остаётся фактом. С корабля мы сошли втроём. Я, котикс и неизвестный в черном длинном плаще. Стоило мне ступить на землю, как покупатель открыл дверцу стоящей перед нами кареты.

Ехали мы довольно долго, шторки кареты были прикрыты, но мелькающие с краю в щелке между шторой и рамой окна пейзажи и затихающий вдалеке гул голосов явно говорили о том, что мы выбирались из города. Купивший меня молчал, и я не собирался быть первым, кто нарушит эту тишину.

Карета остановилась неожиданно резко, я чуть не полетел на сидевшего передо мной молчуна, успев в последний момент подхватить и Котя.

«Вообще ездить не умеют» — буркнул котикс.

«Как думаешь, нас здесь на опыты не пустят?» — выходя следом за покупателем и озираясь по сторонам, прошептал я.

«Увидим».

«Очень обнадеживает».

— Так это ты от Маргена? — передо мной из ниоткуда материализовался пожилой мужчина в темно лиловом балахоне до пят. Седые волосы на голове и борода нечесаной паклей висели чуть ли не до колен. Зато черные, как ночь, бездонные глаза нешуточно пугали.