Была еще мысль, что неплохо бы найти какую-нибудь крышу повыше, чтобы спрыгнуть. Авось опять перенесут? Получать наказание не хотелось, тем более, чтобы убили. Не факт, что после, к примеру, четвертования, я смогу хоть куда-то переместиться.

Очередное посещение нас тюремщиками состоялось раньше времени. Зашли они не одни, а с какой-то женщиной. Привычка повелевать и знать, что приказы будут выполнены тут же, говорила о многом. Хотя бы о том, что дамочка богата и стервозна.

— Фу… какая вонь, — скривилась она. — Могли бы и проветрить перед моим приходом.

— Простите… — решился залепетать один из тюремщиков, при этом так и не разгибая спину. Как склонился в поклоне, так в нем и застыл.

— Хватит, — резко оборвала она. — Не хватало мне еще с тобой разбираться. Показывай новеньких. Надеюсь, они не успели подцепить еще никакой гадости.

— Здесь только один из последних доставленных, — подобострастно пропел второй тюремщик. — Очень симпатичный. Думаю, он чей-то эксперимент.

— Думать рабу вредно, — жестко проговорила она. — Показывай.

Совсем не нежно меня, тяня за цепь, выволокли на центр, так, чтобы свет из коридора мог осветить мою тушку.

— О… Надо же, иномирянин. Хм… Думаю, моей дочери ты понравишься. Эй, — меня ткнули носком глянцевой туфли в грудь. — Ты же не думаешь, что сможешь сбежать от нас?

Во мне начала подниматься злость. Да кто ты такая, чтобы обращаться со мной, как с животным?!

— Хм… взгляд непокорный. Интересный мальчик. Но ничего, и не таких ломали.

— Госпожа его забирает? Подготовить?

— Да, забираю. Одевать не надо, пусть привыкает, — хищно улыбнулась она. — И… облейте водой, что ли? Дышать же рядом с ним невозможно.

Один ушел вместе с этой дамочкой, а второй, поковырявшись с моим ошейником, снял его. Я уже было решил: вот он мой шанс на побег, как получил удар, вырубивший меня.

— Ааах! — завопил я, приходя в себя. Ощущение, что меня окунули в прорубь посередине зимы, было вызвано ледяным водопадом, обрушившимся на меня.

— Вот и помыли, — гнусно ухмыляясь, выдал тюремщик. — Вставай, пошли.

Я бы с радостью, может, хоть движение позволит согреться, но ноги… Затекли, и я не мог сделать и шага.

— Какой ты неженка, — фыркнул мой тюремщик, водружая меня на свое плечо, предварительно проверив, насколько хорошо связаны мои руки, и наклонившись, связал еще и ноги.

Меня буквально закинули в какую-то крытую повозку, не позволяя осмотреться. Ехали мы часа три. Я, все так же с связанными руками и ногами, думал, что же делать дальше. План побега никак не складывался в голове. Все сильнее накатывала паника и отчаяние. К тому же мне казалось несколько смешным подчиняться женщине, будучи изначально представительницей того же слабого пола. Ну не спать же она со мной будет?! Правда, смотря к какой суке попаду. Знаю, девчонки бывают еще теми тварями.

Из телеги меня выволокли вообще как мешок муки. За руки и за ноги.

Уже знакомая дамочка раздавала приказы налево и направо. Я особо не прислушивался, но что касается себя, слушал с затаенным страхом.

— Дурза, живо приведите его в порядок. Это подарок Малише на совершеннолетие. Пусть развлекается. После мытья приведешь его к Лорри. Отчитаешься.

— Как прикажете, госпожа, — ответил невысокий пухленький мужчина лет тридцати…

— Ах, да… чуть не забыла… Покорми его, что ли. Мне сказали, что он не ел в распределителе. И, Дурза, он еще не обучен подчиняться, — эта дамочка преклонного возраста меня раздражала.

— Не беспокойтесь, госпожа, я объясню все, что он должен знать.

— Ты лучший, — оскалилась она, быстро уходя.

Меня дотащили в какую-то комнатку, более осторожно положили на пол, и только тогда я понял, что попал в своеобразную ванную комнату с небольшим бассейном.

— Раздевайся, — появление Дурза с двумя внушительными по габаритам мужчинами не осталось мной не замеченным. Но он что, издевается? Что с меня снимать?! Грязную рваную тряпочку, что еле-еле прикрывает самое дорогое?!

Надо, пусть сами с меня снимают. И вообще…

— Развяжите. Я уже ни черта не чувствую.

Дурза кивнул одному из стоящих мордоворотов, и тот ножом перерезал сначала веревки, а затем и мою набедренную повязочку.

Меня посадили на край ванной или бассейна, смотря для кого и с чем сравнивать. Так вот. И начали мыть. Мне, конечно, приятно, когда меня моют, но не в четыре же руки! Да еще какие руки! Трут так, что скоро я дырами пойду! Не сдержавшись, зашипел от боли.

— Потише, дурни! Он же слишком хрупкий! — заорал Дурза.

— Но он же такой грязный, — выдал детина, растирая мою грудь пенной мочалкой.

— Это цвет кожи такой, идиотина, — не выдержал я, пытаясь отобрать у него орудие пытки.

— Ух, ты! А я думал, такой грязный, — улыбнулся балбесина. А второй даже, ущипнув меня за руку, перетер между пальцами кусочек защипнутой кожи.

— И правда, такой необычный, — подтвердил второй.

— Он иномирянин, — с усталым вздохом сказал Дурза. Видимо, он уже смирился с умственными данными своих помощников.

— Ага, вот почему у него такие уши! — радостно выдал один из мужчин.

Меня отдраили. Вымыли волосы, заплели в косу. Накинули огромное мягкое полотенце, укутав в нем по самые пятки, и подхватив на руки, понесли в какую-то комнату. Я уже обрадовался, что сейчас нормально оденут. Мечтам сбыться не удалось. Меня посадили за стол. От аромата еды потекли слюнки. Уминал, слыша только хруст за ушами.

— Наелся? — смотря на меня, как папаша на своего ребенка, с неким умилением поинтересовался Дурза.

— Что теперь? — все еще кутаясь в полотенце, спросил я.

— А теперь нас ждет Лорри.

— Кто это?

— Узнаешь, — меня снова подхватили на руки и понесли теперь уже куда-то в подвал. Не нравится мне происходящее. Но делать нечего. Я, конечно, могу вспомнить, что я не человек и когти есть. Но не думаю, что далеко убегу, а куда именно бежать, вообще не знаю.

Я уже решил, что увижу мрачное подземелье, как меня занесли в довольно светлую комнату, но с окнами под самым потолком. И заходящее солнце, тепло освещая помещение, высветило то, что по здравом размышлении совершенно не должно было здесь находиться.

— П-пыточная? — выдавил я, чувствуя, как волосы начали становиться дыбом.

— Лорри, новенького пометь, — невозмутимо сказал Дурза.

— И для кого такой котенок? — подойдя ко мне, высокий здоровенный блондин приподнял мой подбородок повыше и заглянул своими практически прозрачными глазами в мои. Не тебе со мной так себя вести! Я дернул подбородком, с гордостью скидывая его пальцы. — Дерзкий котенок.

— К-как вы собрались меня метить? — с трудом сдерживая свой испуг, постарался как можно увереннее спросить я, переводя взгляд то на Лорри, то Друза.

— Тебе повезло, что нравы изменились, — лекторским тоном начал мне рассказывать Лорри, между делом роясь в своих устрашающих инструментах. У меня в голове уже вовсю стоит вопль от догадок, как именно меня собрались метить. Я выдержу клеймо, пусть прижигают! Только бы не на лоб. Я где-то читал, что многим рабам ставят клеймо на лоб, все равно став однажды рабом, им и помрешь. Я не хочу! Лучше сразу сдохнуть! Мне все равно, если его не будет видно, но ведь на то оно и клеймо, чтобы выставлять принадлежность раба на общий просмотр.

— Еще каких-то пятьдесят лет назад клеймо выжигали. Запах от паленого мяса не столь приятен, как многие думают. Да и уход потом требуется долгий. Чуть что, сразу воспаление. А иногда даже и смертью заканчивались. Теперь все по-другому. Артефакт нашли, очень помогает.

Перед моим лицом появился какой-то штырь, на конце которого красовалась самая настоящая выточенная из дерева печать.

— Откуда артефактик надыбали? — тяну время… понимаю, что бесполезно, но ведь так страшно! Меня поняли. Палач ухмыльнулся. Друза скривился, а два твердолобых охранника заржали. Весело им! Вас бы на мое место!

— Нашли, — просто ответил Лорри. Я зажмурился, напрягаясь, когда он понес эту штуку к моему плечу, готовясь к боли. Но… — Ничего не понимаю. На него печать не ставится.