Арчер тяжко вздохнул.

— Рич, опять этот хромой Рич. Очень… тёмный человек, я бы сказал. Скажите-ка мне, миледи, а вам самой ничего не надо? Вы приехали в такую даль только ради своей подруги?

— Мне не надо ничего.

— Удивительно. Видимо, вы хороший друг. Я попрошу вас подождать здесь, сударыня. Я ненадолго отлучусь — полчаса, не более.

Отсутствовал он долго; закатные лучи солнца уже золотили верхушки замковых башен, когда виконт показался из дверей замка.

— Ещё пара вопросов, леди, — сказал он, остановившись перед Бланкой. — Как, вы говорите, зовут вашего отца? Лорд Рувен, кажется? И сколько вам лет?

— Я не говорила, а вы не спрашивали. Равен, сир. Мне семнадцать. Скоро восемнадцать.

Арчер удовлетворённо кивнул.

— Правильно.

— Что значит — правильно? — возмутилась девушка. — Вы не верите мне?! Вы что — ходили меня проверять?!

— Пожалуйста, не волнуйтесь, — молодой человек присел с ней рядом и успокаивающе взял Бланку за руку. Потом улыбнулся. — Всё-таки хорошо, что у вас нет кинжала. Поймите меня правильно: я должен был хоть что-то уточнить, тем более что речь идёт об обвинениях против эорлина королевства. Вы что-нибудь слышали о Герольдии?

— Конечно. Это ведомство, занимающееся составлением и описанием гербов…

— Не только. Они ещё и знатоки генеалогии. Они знают наперечёт всю знать в королевстве Корнваллис и почти всё о каждом. И мне сказали, что вашего деда звали Лан, отца — Равен, ваша мать — Гвендолайн, урождённая леди Бренвен, умершая около десяти лет назад, и что вы — их единственная и пока незамужняя наследница семнадцати лет от роду. И ещё мне сказали, что вы — рыжая.

Бланка мягко высвободила свою руку.

— Я была замужем, сир.

— Вот как? — Арчер слегка приподнял брови. — Об этом там ничего не знают. И что значит — была?

— Я была… помолвлена, сир. С Эдмундом Беркли. Он погиб, как я вам уже говорила.

— У вас нет детей?

Бланка покачала головой.

— Ну, тогда это ничего не меняет. Но у меня к вам ещё один вопрос: где ваш отец? Где лорд Равен Оргин?

— Граф Рич держит его в тюрьме в Хартворде. По крайней мере, держал, когда я уехала оттуда.

— Вот оно что… — Молодой человек задумчиво пожевал губу. — Это уже неправильно. Заключать под стражу лордов — это исключительно королевская прерогатива. Хорошо. Я подумаю, что можно сделать.

Он широко улыбнулся.

— Вы — прекрасная подруга, храбрая и преданная. И вы — невероятно красивая женщина. Впрочем, вы это, наверное, уже неоднократно слышали.

Бланка слабо улыбнулась.

— К сожалению, это не помогает в жизни. Ни мне, ни Алиеноре. Видели бы вы её, сударь. Она — как ангел, светлый ангел.

— Значит, тоже красавица? Удивительно. Хартворд — это какая-то земля обетованная.

Он встал со скамьи.

— Сейчас нам пора прощаться. Гриффин проводит вас и проследит за тем, чтобы всё обошлось без происшествий. Можете ему доверять. А завтра, возможно, я уже смогу сообщить вам новости. И очень вас прошу: не покидайте своего «Льва и Единорога». Хотя, я думаю, — он хитро усмехнулся, — мне не составит большого труда найти в Лонхенбурге такую… рыжую девушку.

Арчер поклонился и, ещё раз наказав ей дождаться Гриффина, скрылся в воротах. Спустя всего пару минут оттуда показался его товарищ, ведя на поводу лошадь. Вскочив на коня, он усадил Бланку позади себя и неспешно направился к Большому мосту. На полдороге он обернулся, глянув на неё через плечо.

— Миледи, вы произвели впечатление на моего друга…

Бланка, не зная, что сказать, в ответ только пожала плечами.

— А сир Горацио… — спустя несколько мгновений спросила она, — он действительно племянник лорда-камергера?

Гриффин развеселился.

— Он так сказал? — но, внезапно посерьёзнев, добавил: — Да. Можно и так сказать. Его старший родич действительно, в некотором роде, главный по всем камергерским делам, — поймав недоумённый взгляд Бланки, он закончил: — Извините меня, миледи, у меня несколько своеобразная манера общения. Многие смеются…

— Неважно, — улыбнулась девушка. — Главное, что он, в таком случае, действительно может мне помочь.

— Да, он, наверное, может, — согласился Гриффин, — но вы должны понимать, что не всё в этом мире зависит от людей нашего возраста.

— Пожалуй. Он мне уже сказал это.

— Простите за назойливость, — продолжил молодой человек, — но у меня есть два вопроса: один сира Горацио, а второй мой. Если позволите?..

— Конечно.

— Во-первых, с кем вы приехали в Лонхенбург? Ведь вряд ли одна?

— Меня сопровождает мастер Томас Одли. Это сын начальника замковой стражи в Хартвордском замке, сира Тиррела Одли. Это молодой человек чуть младше вас, наверное. И это мой хороший друг.

— Понятно. — Гриффин удовлетворённо кивнул. — Надеюсь, вы познакомите нас. И второй вопрос, миледи… мой. Надеюсь, вы извините меня за прямоту, но мне сир Горацио очень дорог. Чтобы быть понятным, скажу, что он — мой молочный брат и больше братьев у меня нет. А вы, я ещё раз повторяю, произвели на него впечатление.

— Я вовсе не старалась это делать, сир Гриффин, — недовольным голосом произнесла Бланка.

— Я это знаю, — развеселился молодой человек. — Не спрашивайте, почему, я просто знаю.

Тем временем они благополучно добрались до гостиницы. Соскочив с седла, он помог Бланке сойти с лошади, манерно взяв её за кончики пальцев. Только сейчас она смогла получше рассмотреть его лицо: аристократично бледное и сухощавое, с тёмными прямыми волосами и пронзительным взглядом.

— Так вот, леди Харлех… — начал он. — Еще раз прошу не обижаться, поскольку мои слова продиктованы исключительно заботой о брате. У вас… есть деньги?

Бланка подняла на него глаза.

— Миледи… вы плохо одеты, вы приехали в Лонхенбург в сопровождении всего лишь одного юноши, и кстати… на чём приехали? Или пришли пешком? И вы остановились в «Льве и Единороге». Сир Арчер не знает, а мне знакомо это место. Это — дешёвая гостиница, во всяком случае, недостойная леди Бланки Оргин. Это первое. Второе: леди Харлех не должна предстать перед королём в этом платье и с голодным выражением лица. Можете дать мне пощёчину, если считаете, что я заслужил её своими словами.

Бланка на минуту задумалась.

— У меня нет денег, сударь. Полагаю, это действительно заметно. И я не знаю, что бы делала уже послезавтра. Но это не означает, что…

— Конечно, это ничего не означает, — мягко прервал её Гриффин. — Леди Харлех не принимает одолжений, также как и я сам, и я это хорошо понимаю. Я решу эту маленькую проблему, и воспринимайте это, пожалуйста, просто как знак внимания к дочери почтенного дворянского рода. Пойдёмте.

Слуга, стоявший за стойкой, вытаращенными глазами проследил за молодой парой, поднимавшейся по лестнице. Когда Гриффин спустился вниз, его уже поджидал хозяин «Льва и Единорога», склонившийся в угодливом поклоне.

— Как тебя зовут? — спросил Гриффин, остановившись перед ним.

— Алун, сир. Алун Максен.

— Алун. Прекрасно. Это значит «щедрый», не так ли? Ты знаешь меня?

— Да, сир. — Тот склонился ещё ниже. — Я всегда к услугам вашей светлости…

— Вот и славно. Этой молодой девушке и её спутнику нужна сегодня на ночь хорошая комната и вкусная еда. Лучшая, которую ты сможешь подать. Уже завтра они уедут из твоей гостиницы, и если я узнаю, что они остались голодными, я самолично сожгу эту дыру вместе с тобой.

— О, господин Морт… — начал хозяин.

Гриффин, не дослушав, развернулся и вышел из гостиницы.

Глава 19

КРАСНЫЕ ПОКОИ

Дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась голова Томаса.

— Леди Бланка, — сказал он, — нас уже ждут внизу. Я так понимаю, мы переезжаем. Если я не ошибаюсь, там внизу тот самый лорд Кэдваллэдер, о котором вы мне вчера говорили, и ещё пара слуг. Все на лошадях.

Бланка посмотрела на него, несколько удивлённо приподняв брови. Она сидела на кровати, расчёсывая свою упрямую шевелюру, и как раз раздумывала о том, получится ли что-нибудь из вчерашних событий. Время уже было далеко за полдень: сегодня она решила дать себе поспать, тем более что Гриффин, да и сир Арчер тоже, просили её не покидать гостиницу, пообещав прислать весточку. Но она, конечно, не ожидала, что что-то может случиться так скоро, хотя после вчерашнего вечера очень на это надеялась. Такого количества еды: уток, гусей, паштетов и фруктов Бланка не видела с того времени, как покинула Хартворд, и это после того, как её под белы ручки препроводили в самые большие и богатые апартаменты, которые имелись в «Льве и Единороге». Особым богатством здесь, собственно, не пахло, но после маленькой каморки со свалявшимся соломенным тюфяком один вид кровати, застеленной белыми простынями, вызвал у неё чувство, близкое к экстазу. Ванны, к сожалению, в гостинице не было, так что по-прежнему пришлось обойтись лёгким умыванием из небольшого медного таза, но это уже выглядело маленьким неудобством. Хотя волосы — они доставляли ей настоящие мученья. После почти недельного пребывания в Лонхенбурге мысли о мытье головы и вообще купании превращались почти в навязчивую идею, и Бланка гнала от себя мысли о том, в каком виде она вчера предстала перед этими знатными молодыми господами.