— Они считают, — говорил Миртен, — что буква может убить, а может и вылечить, может нести в себе проклятие или божественную силу. А уж сочетание букв похоже на хитросплетение волшебных потоков, обладающее непознаваемой и непредсказуемой способностью изменить сущее.

— А знаете, — подумав, спросил он, — кто рассказывал мне про это?

— Яго-Странник, — тихо и почти одновременно произнесли они.

Миртен кивнул.

— Да. До сегодняшнего дня я встречался с ним всего два раза. Он почти всё время жил за Стеной.

— Зачем?

Маг пожал плечами.

— Ради знания.

Остаток трапезы они провели в молчании, а когда к столу усталой походкой приблизился Ирмио, все трое, как по команде, вскочили на ноги. Лекарь бессильно опустился на скамью.

— Яго в сознании, — устало произнёс он, — правда, не знаю, надолго ли. Дела у него совсем плохи: чернота сжигает его изнутри. Я посижу здесь и отдохну, а вы идите. Кстати, Миртен… он помнит тебя. А насчёт Эдмунда — он решил, что это Эван, герцог Когар, собственной персоной вернулся с того света, чтобы наказать его за нарушение клятвы. Судя по всему, юноша, ты очень похож на своего прадеда. И последнее, главное… — Ирмио немного помолчал, затем указал пальцем на камень. — Яго говорит, что это — Бремя Власти.

Странник сидел на земляном полу, еле прикрытом клочками соломы, тяжело привалившись к жёсткой плетёной стене. Это был старик лет семидесяти, с длинными белыми волосами, перевязанными простым кожаным ремешком, чрезвычайно худой и измождённый. Его глаза, как маленькие буравчики, воткнулись в Эдмунда, как только тот вошёл, и, не отрываясь, следили за юношей, пока тот приближался.

— Похож, — прошептал он наконец с усилием. — Телар меня раздери, как похож. Если бы не прошло сорок лет, я бы поклялся, что это брат-близнец его высочества…

Переведя взгляд, он вдруг слабо улыбнулся.

— Миртен, Миртен… Вот уж, наверное, единственный, кого я не опасаюсь в этот скорбный час…

Маг улыбнулся в ответ.

— Рад видеть тебя, старина. Но скажи мне: отчего ты раньше не заехал в какую-нибудь деревню по дороге? Хоть как-нибудь, но тебе бы смогли там помочь…

Яго чуть заметно качнул головой.

— Нет, не смогли бы. Помогли бы только мои микстуры. Но это уже неважно… Главное, что я сберёг Бремя. И — даже не знаю, как это получилось… не иначе, без Великого Судии не обошлось — сейчас он в руках именно того человека, у кого и должен быть. Скажи мне, друг Миртен — это действительно Эдмунд Беркли, правнук великого герцога Когара?

Миртен наклонил голову.

— Истинно так.

— Я могу быть спокоен, — удовлетворённо прошептал Яго. — Ты не поверишь, друг, но за последний месяц мне трижды являлся мой господин, и грозился забрать с собой, если я не выполню обещания…

— Ты знал его? Какого обещания?

— О, да. Я последний, кто его видел. Моё имя — Маэрин, Яго Маэрин. Я служил ему. И я поклялся его высочеству, что доставлю Бремя Власти в замок Крид, и сберегу его… Нас было девять: я, Грейвс, Утер, Кернан, Дирк… а, неважно…

Эдмунд, дрожа от внутреннего волнения, опустился рядом с Яго на колени.

— Бремя… Это то, до чего может дотронуться лишь истинный король?..

Яго Маэрин слабо усмехнулся.

— Сказки. Всего лишь легенда. Бремя Власти может взять любой. Но только кровь может использовать его…

— Кровь? Чья кровь? Как использовать?… Что он такое?!

Старик с неожиданной силой приподнялся с соломенной подстилки, вглядываясь в лицо Эдмунда.

— Слушай, меня, юноша. Бремя Власти даёт власть над тенями… и если держать его в руках, эти твари не тронут тебя…

— Но как же тогда вы получили эту рану?

— Это случилось ещё до того, как камень оказался у меня в руках. Герцог Камбер всегда носил его при себе. Не расставался ни на секунду. Думаю, что Бремя-то и свело его с ума. В нём тайное и медленное зло. Как будто яд. А они следили за ним, ждали своего часа. Когда Камбер умер, тени отправились за Бременем — ведь теперь они спокойно могли подойти к камню. Я поспешил в Крид, но только в самое последнее мгновение мне удалось взять его в свои руки. Боги, наверное, хранили меня, когда я прорывался через скопище теней к ларцу. Но боги и наказали меня за медлительность: одна из них сожгла мне бок. Меня впустили, а тени ворвались вслед за мной. Миртен, — лицо старика страдальчески вздрогнуло, — на моей совести сотня душ. Если бы я приехал раньше, все в Криде остались бы живы. Я взял Бремя Власти и держал его в руках… это было ужасно. Они толпились вокруг меня и шипели в бессильной ярости… а вокруг все падали и умирали…

— А как там оказались дхарги? — спросил Миртен.

— Дхарги? Так они и привели меня… они рассказали мне. Дети Чёрного Дерева. Они хранили Бремя, пока король не отобрал его и не нарушил порядок вещей.

— Король?

— Мередидд… Мередидд… — Тело Яго вдруг мелко затряслось, а глаза широко распахнулись. Выкинув вперёд руку, он вцепился в рукав Миртена.

— Слушай меня, — захрипел он, не переставая дрожать, — я умираю… оно подползает к моему сердцу. Мой дневник… там всё.

— Где он? — Миртен схватил Странника за плечи, но тут же с проклятьем отдёрнул свои руки назад.

— Хижина… на юг от Харлеха. Большой дуб. Дети Дерева помогут… Но быстро, быстро… там другое время… Скажите герцогу, что я не подвёл его, я сдержал…

В одно мгновенье тело Яго дико изогнулось и бездыханным упало на каменный пол. Его глаза, полные ужасной муки, смотрели вверх.

На следующее утро, заплатив хозяину серебряную монету, они отнесли тело Яго подальше в лес и похоронили его. Холодный ветер трепал их плащи, а над головами медленно проплывали свинцовые тучи.

Вопросов в их головах по-прежнему теснилось больше, чем ответов. Глубокой ночью, уже сидя перед полыхающим очагом в таверне, Миртен пару раз стукнул себя кулаком по лбу.

— Я старый дурень, — гневно объявил он. — Надо было больше спрашивать про эту чёрную штуковину, а не про замок Крид. В результате узнали кучу бесполезных вещей, а главное так и осталось непонятным. Идиот.

— Успокойтесь, мастер, — сказал Эдмунд. — Во-первых, про Крид спрашивал я. А во-вторых, не таких уж и бесполезных. И вы не виноваты в том, что Странник не успел рассказать больше. Главное, что мы не ошиблись, когда решили преследовать беглеца. Только боги знают, что сталось бы с Бременем, если бы мы вернулись в Драмланриг.

— А что толку? — ворчливо отвечал маг. — Он у нас, а дальше?… Для чего он надобен, так и не узнали… И худо то, что это чёртово Бремя ни на йоту не приближает тебя к престолу.

— Да уж без этого я как-нибудь проживу, — усмехнулся юноша. — Но вот что важно: Бремя Власти всё же каким-то образом связано с Собирателем королевства. Того, что этот камень просто защищает его обладателя от теней, Королю Мередидду явно не хватило бы, чтобы подчинить себе князей Корнваллиса. И нам придётся найти ответ.

— Есть ещё один минус во всей этой истории, — задумчиво добавил Ирмио. — Теперь мы знаем наверняка, что теням нужно Бремя. А это значит, что мы в любую минуту можем ожидать неприятных гостей.

— А мне лично ясно только одно, — пожав плечами, заявил Гуго, — что, хочешь не хочешь, а так и придётся топать за Стену. И кстати: чихать на теней. У нас есть не только стеклянный меч, но и этот камень, которого они тоже боятся. Теперь сам чёрт нам не брат.

— Да ты оптимист, — фыркнул Эдмунд.

— А чего уж там, — беспечно отвечал его друг. — Последние три месяца стали самыми интересными в моей жизни. Если придётся вернуться в Хартворд, я там на весь остаток лет только одними байками заработаю. А как с делами разберёмся, меч продам, и заживу припеваючи. А мастеру Герберу, кстати, надо будет стопочку поставить.